Утираю влагу с нижних век, ставлю фотографию на полочку и выключаю в комнате свет. На мысках иду по темному коридору, надеясь, что по дороге не встречусь с Владом.
Он уже давненько не попадался мне на глаза. С тех самых пор как привезли доставку.
Оно и к лучшему. Мне необходимо набраться сил и попытаться восстановиться эмоционально, иначе весь план полетит к чертям собачьим.
Войдя в спальню, я на полусогнутых добираюсь до кровати. За целый день вымоталась так, что готова уснуть прямо на ходу.
Поцеловав свое сокровище в сладкую щечку, я тушу свет и устраиваюсь рядышком с ней.
Стоит мне положить голову на подушку, как я моментально впадаю в состояние невесомости. Меня уносит в ту самую параллельную вселенную, где время течет медленней, мечты осуществляются, а незыблемое счастье представляет собой что-то обыденное и приземленное, но сон длится недолго. Посторонний шорох в комнате заставляет меня распрощаться с умиротворяющим воздействием и проснуться. Затаив дыхание, я ощущаю как матрас прогибается под чужим весом, а потом в тишине слышу как постельное белье шелестит и кто-то посапывает, находясь на противоположном краю кровати.
Резко продираю слипшиеся глаза. В растерянности шарю рукой рядом с собой.
Нет, это точно не Алиса устроила возню среди ночи. Она по-прежнему спит беспробудным сном. Но вот за ней я замечаю темную фигуру, контрастирующую на фоне белоснежного одеяла. А еще чья-то грудь плавно поднимается и опадает.
Сначала не на шутку пугаюсь, но узнаваемый аромат парфюма, заполнивший комнату, не дает панике обрести силу.
— Ты что тут делаешь? — сиплю я чуть слышно, вскакивая в сидячее положение.
На противоположном краю кровати вздрагивают так, что каркас ходуном начинает ходить.
— Твою-то мать! — Влад переходит на ультразвук, шумит почем зря, схватившись на сердце, словно сейчас помрет. — Я чуть того.. это, ты же...
Не даю ему договорить.
Я резко переваливаюсь на его сторону, стараясь при этом не задеть мирно спящую Алису между нами, и со всего размаха припечатываю свою ладонь к его рту. Смачный шлепок по губам эхом разносится по периметру, после чего в доме воцаряется тишина и покой.
Дочь двигает ручкой, носик потирает, но, слава богу, не просыпается от визгов своего папаши-идиота.
— Делаешь тут что? — повторяю строже, а он лежит солдатиком и мычит мне в руку, которую я в итоге убираю.
— Да ничего. Не пойми меня неправильно, я забыл. По привычке зашел к себе, — говорит он виновато, дышит часто и глубоко, будто стометровку на время пробежал.
— К нам, — поправляю его.
— К вам, — соглашается тихо, но вставать с кровати и свинтить в свою новую комнату не очень-то и торопится.
Проходит минута, вторая, третья. На том краю больше звуков не подают и не двигаются.
— Ну так и что?
— Что?
— Уходить к себе собираешься?
Влад раскидывает свои конечности в разные стороны, сонно зевает и потягивается, похрустывая суставами. Одеялом накрывает себя, поудобней устраивается и заводит одну руку за голову, что может означать только одно.
— Знаешь, что-то нет желания. Останусь здесь, — подтверждает мои догадки, чем удивляет меня.
— Практиковаться, значит, будем?
— Спать вместе? — игриво спрашивает, на что я киваю, несмотря на темень вокруг. Вряд ли Влад видит меня лучше, чем я его, но мне почему-то кажется, что в данную секунду он улыбается. Как-то по-доброму, что ли. Я узнаю этот притягательный голос, когда он расплывается в улыбке от уха до уха. — Ну а почему бы и нет? Или ты против такой компании?
Молча пережидаю внезапную активность нейронов в мозге. Какая дикая муха его укусила?
Жду, пока Алиса перестанет ворочаться туда-сюда. Она переворачивается на другой бок, прильнув к Владу и забросив на него одну ножку. Такой финт дочери парализует Влада до состояния одеревенелости. Некоторое время дочурка еще скрипит зубами, кряхтит, а затем впадает в глубокий сон.
Эта привычка досталась ей от папаши. Тот тоже когда-то любил поскрежетать своей челюстью во сне. Поначалу меня это дико настораживало, но со временем я свыклась с этими устрашающими звуками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты была не права, — продолжает Влад полушепотом, нарушив тишину.
— В чем?
— В том, что я привожу сюда девушек.
— Хочешь сказать, что это не так? — тут же вспоминаю я эту жуткую красную находку и снова злость охватывает меня.
— Но ты была права в другом. В этом доме никто и никогда не готовил. Мало того, тут никто и никогда не жил до вчерашнего дня.
— А трусы с функцией проветривания тогда откуда взялись? — вырывается из меня по-хамски, кулаки на рефлексе сжимаются.
Влад накрывает свой рот ладонью, подавляя грудные смешки. Высмеивает меня и мою разгулявшуюся фантазию.
Я чувствую как он смотрит на меня пристально. Благо мои вспыхнувшие щеки не видны в темноте.
— Их мне вчера доставили курьером. Пока размышлял от кого они могут быть, я уснул, а наутро забыл об их существовании. Юль, я действительно ночую здесь во второй раз. Так что не делай из меня хрен пойми кого, — произносит он предельно искренне, что сложно не поверить.
Этим объясняется и пустующий холодильник, и неукомплектованная ванная комната, но червячок сомнений все равно шевелится внутри меня и глодает по кусочкам. Я разучилась доверять Владу.
— А где же ты жил, если утверждаешь, что не здесь?
— На Авдеева, — говорит он неоспоримо, словно я сама должна была догадаться. — Я думал, ты примешь от меня помощь, поэтому освободил свою квартиру как можно скорее, а потом поехал сюда. Вообще-то я не планировал вселяться в этот дом в ближайшее время, но, как видишь, обстоятельства изменились. Может, это и к лучшему, — он тяжко вздыхает, развернувшись набок.
А мне вдруг становится стыдно по причине того, что не приняла его помощь. С его стороны это было великодушно. Наверное, это был самый благородный поступок за все то время, что я проработала на него.
— Мне никогда не нравился этот дом. Понятия не имею на кой черт я его построил. Здесь даже стены наводили на меня тоску. Собственное эхо бесило страшно.
Влад берет паузу и заботливо поправляет одеяло, съехавшее с Алисы. Я слышу как он вбирает ноздрями воздух. Ему тоже нравится как сладко пахнет наша дочь?
— А с вами все заиграло новыми красками, — продолжает он уверенно, заставляя мое тело обмякнуть от играющего по нервам удовольствия. — Дом существенно преобразился, наполнился новыми звуками. Не знаю как объяснить, чтобы ты меня правильно поняла, потому что я пока сам разобраться в своих ощущениях не могу. Но то, что здесь стало уютней — факт. Словно это подарок судьбы, словно так и должно было быть.
С замиранием сердца я слушала Влада. Ловила каждое слово и интонацию, и боялась упустить что-то важное, стоящее.
А теперь мне требуется время, чтобы попытаться переварить все. Отыскать в этих фразах какой-то скрытый смысл. Возможно, Влад, сам того не зная, вложил в них какой-то посыл, но мой мозг сейчас отказывается воспринимать эти слова. В них что-то не вяжется. Нет никакой логики.
Почему же тогда Влад не вспоминал обо мне? Почему ни разу не осмелился заговорить со мной о беременности? Почему игнорировал меня столько лет, раз считает наше пребывание здесь подарком судьбы? Столько много разных "почему" скопилось в моей голове, что мне и часу не хватит все их озвучить.
— Делаешь тут что? — повторяю строже, а он лежит солдатиком и мычит мне в руку, которую я в итоге убираю.
— Да ничего. Не пойми меня неправильно, я забыл. По привычке зашел к себе, — говорит он виновато, дышит часто и глубоко, будто стометровку на время пробежал.
— К нам, — поправляю его.
— К вам, — соглашается тихо, но вставать с кровати и свинтить в свою новую комнату не очень-то и торопится.
Проходит минута, вторая, третья. На том краю больше звуков не подают и не двигаются.
— Ну так и что?
— Что?
— Уходить к себе собираешься?