– Тогда намотайте себе на ус. Если кто-нибудь посмеет хоть взглядом, хоть словом, я уже не говорю о действии, обидеть МОИХ людей, пусть лучше сам повесится, это будет куда проще. Здесь я владетель, и я буду судить негодяя, и суд этот будет скорым и правым. – А вот в это поверили сразу и безоговорочно. Что-то такое было в голосе новоявленного барона, что заставило их поверить. Знали бы они, насколько оказались правы… – Десятники, командуйте. Атчесон, ко мне. Давай пройдемся по форту, расскажешь, как тут и что, – обратился он к старшему десятнику, когда тот распустил людей. – Ну что, пожалуй, начнем со стены?
– Как скажете, сэр.
Подняться на стену, или, точнее сказать, на кровлю построек, которые, собственно, и выполняли роль помостов, на которых находились обороняющие стены, можно было по четырем широким, так что могли без труда разойтись два человека, лестницам.
Кровля несколько озадачила Андрея, так как была плоской и засыпанной речным мелким гравием. С технологией совмещенных перекрытий он был знаком, но там требовалось немалое количество рубероида и смолы, а вот как они смогли обойтись здесь, ему стало даже интересно, так как по всему выходило, что кровля должна была нещадно протекать.
– Как, кровля-то не протекает?
– Нет. Здесь понизу слой в целый фут утрамбованной глины, а поверх уже, чтобы глину не месить, в полфута насыпан речной песок. Время от времени подправляем, но даже в сезон дождей влагу нормально держит.
Андрей прошелся по поверхности и обратил внимание на то, что мягкий грунт все же доставлял кое-какое неудобство, но в целом – дешево и сердито, а поджечь такую кровлю и вовсе нереально.
Подойдя к стене, обращенной к Яне, Андрей увидел тот самый проход, о котором много слышал. Не знай о том, что это причуда природы, он решил бы, что тот рукотворный. Спуск к реке был словно специально срыт – особо пологим его назвать было нельзя, скорее он был крут. Андрей прикинул, что воин в полном облачении на таком крутом подъеме мог с напряжением всех сил пробежать не больше двух сотен метров, а ведь до конца подъема оставалось еще не меньше ста. В общем, задачка не для слабосильных. В ширину этот спуск и у реки, и в верхней точке составлял около трех сотен метров. Получался этакий квадрат, наклоненный к реке. Посредине, на самом верху, и располагался форт, тоже квадрат, со сторонами в тридцать метров, не больше.
При виде этих расстояний Андрея взяло сомнение в том, что кто-то может просочиться в промежуток не более полутора сотен метров, да еще и уйти здесь с добычей. Однако весь прошлый опыт говорил о том, что орки вполне справлялись с этой задачей, поэтому он не стал высказывать своего сомнения. Однако выражение его лица, вероятно, выдало крутившийся на языке вопрос, потому что Робин тут же развеял его сомнения:
– Расстояние, конечно, не впечатляет, и вроде все как на ладони. Да только эти бестии подбирают либо безлунные ночи, либо время до восхода лун, а то и вовсе пасмурную погоду. Маскироваться они мастера, так что не всегда получается их заметить.
– А когда замечаете?
– Обстреливаем со стен, что еще остается.
– Нападать не пытались?
– Никогда. Форт оборонить нас еще хватает, а вот на атаку маловато.
– Так если они с добычей возвращаются, можете ведь и по людям попасть?
– Так лучше уж так, чем в котел к оркам. Мертвых-то они бросают, бывает, кто и раненый остается. Торопятся орки нещадно, когда их обнаруживают, чтобы, значит, из-под обстрела побыстрее выйти. А внизу их всегда лодки уже ждут, так что быстро грузятся и уходят.
– И что, люди никак не пытаются подать вам знак?
– Пытаются, как не пытаться. Пожалуй, большую часть мы благодаря этому и обнаруживаем. Вон видите, уже целый погост. – Атчесон указал на площадку, возвышающуюся над восточным склоном этого странного спуска. Приглядевшись, Андрей рассмотрел вдали множество крестов над могилами. – Там за эти годы едва два десятка воинов, остальные все бедолаги, которым не повезло, под иными крестами по трое-четверо лежит.
Андрей поднялся на вышку и с ее высоты постарался обозреть окрестности. Однако много увидеть он не смог и отсюда. Вдали, на юго-востоке и юго-западе, были видны темнеющие массивы леса, до которых было, что с одной стороны, что с другой – около десятка километров. Местность же была ровной, словно стол, с редкими пологими скатами невысоких холмов, но и они значительно снижали кругозор. В южном направлении, как, впрочем, и в восточном и в северном, хотя со слов того же Атчесона выходило, что леса доходят с обеих сторон до самого обрывистого берега Яны. Имелись здесь и две речушки, берущие свое начало с Орочьих гор, расположенных в восточной части баронства и прозванных так за то, что именно в этих горах был уничтожен последний оплот орков в этой местности. Одна с плавным, спокойным течением, с шириной русла никак не меньше пятидесяти шагов, под названием Тихая, протекающая с востока на запад и впадающая в Быструю уже на территории Дуврского маркграфства. Вторая – довольно своенравная, хотя и поменьше Тихой, но течение у нее было не в пример более быстрым и даже бурным, – хотя валунов она и не перекатывала, но человеку в стремнине было не удержаться. Свое имя Обрывистая она получила за то, что после непродолжительного бега по горным теснинам и равнине низвергалась водопадом в Яну, с высокого берега.
– А секреты выставлять не пытались?
– Это еще зачем? – вдруг встрепенулся Робин.
– Странный вопрос. Чтобы обнаруживать орков.
– Нет, конечно. Двоих-троих не поставишь, орки враз вырежут, а больше нет возможности. Сэр, я, конечно, понимаю, что, сидючи за стенами, много не охранишь, да только не нами этот порядок заведен, а с теми силами, что в форте, большего и требовать-то нельзя.
– А я и не требую. Я просто хочу понять, что здесь делается. Когда чаще всего орки ходят в набеги?
– Только в сухое время. Под дождем по этому склону слишком трудно, по снегу и вовсе не получится. При такой погоде аккурат через пару недель и начнется круговерть. После зимы они особо часто ходят: застоятся за зиму – вот и лезут, как мухи на мед.
– Понятно. Ладно, пойду обживаться.
Жилище, в котором предстояло некоторое время обитать Андрею, изысками не страдало. Небольшая комнатушка с топчаном, под которым имелся деревянный ящик, видимо, для имущества, столом и парой скамей, как раз под стать этому самому столу. Несколько деревянных шипов, вогнанных между бревнами, используемых, по всей видимости, как вешалки. Полка с немудреной утварью. Небольшое оконце, выходящее во двор, забранное бычьим пузырем. Одна из стен являлась частоколом форта, правда, на славу законопачена: сквозняки – они здоровья не прибавляют. Камин, сложенный из дикого камня, неказистый на вид, но с тягой, судя по всему, все в порядке. Картину завершал земляной пол, ввиду холодного времени года присыпанный уже стоптанным сеном.