— Завтра же новый сезон турсулунских игр начнётся!
— Да знаю, знаю. Скорее бы уже завтра. Когда их в последний раз показывали?
— Да я ещё маленький был, ещё до войны с ними.
— Да-да. А знаешь, кто там будет в первой игре?
— Конечно! — боевик засмеялся. — От бегунов будет Умберто Джаванини.
— В смысле? Реально? Чемпион второго и пятого сезона?
— Он самый! А со стороны охотников…
— Ну не томи уже!
— Железный Фриц!
— Да ладно! Он же старый.
— Он и вся его команда, кто победил в десятом сезоне. А ещё к нему перешёл Мазерати с братом.
— Игра мечты.
Один из боевиков заметил Виктора и тут же выбросил сигарету, второй последовал его примеру и оба террориста выпрямились. Значит, в чёрных беретах ходят только старшие.
— И что мы тут делаем? — командным голосом спросил Беда, изображая акцент жителя Сплендора, столицы империи.
— Да мы патрулируем, — боевик поправил автомат. — Просто остановились ненадолго.
— Уже идём дальше, — сказал второй.
— Идите, — Виктор нахмурил брови. — И смотрите у меня.
Можно их прикончить, но это место освещено и спрятать трупы негде. Пока выживут и, может быть, даже посмотрят турсулунские игр… если не попадутся в более удобном месте.
— Перекличка! — раздалось из рации. Шум сильный, но голос звучит чётко. — Всем проверяющим, перекличка. Цербер-один?
— На месте, Цербер-один, — ответил другой голос.
— Цербер-два?
— Проверяю южный периметр, Цербер-два.
— Цербер-три?
Никто не отвечал. А два боевика отходили слишком медленно, продолжая обсуждать завтрашние игры.
— Цербер-три?
Один из боевиков остановился и посмотрел на Виктора. Пока в его глазах нет подозрения, но скоро оно родится.
— Цербер-три?
— Проверяю патрули, Цербер-три, — ответил Виктор.
Оба боевика пошли дальше. Беда выдохнул.
— Эй, это я Цербер-три! — кто-то заревел в рацию гундосым голосом. — Кто этот козёл?
— Цербер-три? Какого хрена? — недоумевал командир.
Два боевика остановились, но тут же повалились друг на друга, а Виктор убрал пистолет и подбежал к ржавой лестнице.
— Только попробуй оторваться, мерзкая шлюха, — пробормотал он, хватаясь за ступеньки.
— У нас вторжение! — ревел командир. — Полная боевая тревога! Переход на аварийный канал, у ублюдков наша рация.
Один из болтов, удерживающих лестницу, лопнул.
— Сука! Только не оторвись.
Лопнул второй болт и лестница начала отклоняться. Беда налёг всем весом и лестница прислонилась назад, опасно при этом дрожа.
Во многих окнах здания включился свет, но то окно, куда заползал Виктор, оставалось тёмным. Лестница дребезжала, Виктор тихо про себя ругался, но, наконец, смог зацепиться за подоконник. Нога, упирающаяся в ступеньку, потеряла опору и Беда повис, держась за скользкое, загаженное птицами дерево.
— Ещё немного, старый ублюдок, — прохрипел он и смог подтянуться вверх и перевалиться внутрь. — Ну и дерьмо.
Сердце, которое в минуты перестрелок оставалось спокойным, сейчас громко и больно било в груди, не выдержав простой физической нагрузки. Виктор поднялся, утёр пот со лба и огляделся. Помещение пустое, только всякий хлам и полки, ни следа людей. Беда взглянул на трофейную рацию. Старая, аналоговая, две крутящиеся головки и кнопки с цифрами. Ник бы уже разобрался, как с ней работать. Одна крутящаяся головка отвечает за громкость, вторая, должно быть, за канал.
На втором тишина, а третий запищал так, что заболели зубы, Виктор тут же переключил назад. Это и есть аварийный канал, но он закодирован, если Беда правильно понимает, как работать с такой древностью. Виктор попробовал присмотреться через имплантат к кнопкам с цифрами, чтобы определить жировые отпечатки, как наконец заметил, что лежит на полках.
— Ну я и влип, — шепнул он.
На полках были гнёзда с лежащими внутри яйцами, но это не птичьи. И загадили всё вокруг тоже не птицы. Один из обитателей помещения, образчик фауны столичного мира, ростом с кота, услышал шум и сейчас шевелил пушистыми ушками, смотря большими и умными глазками на Виктора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Уйди от меня, мерзкая сука, — простонал Беда и достал пистолет.
— Тю-ка-тю, — запищал мохнатый зверёк, спрыгнул из гнезда, зевнул и на задних ножках подбежал к Виктору, внимательно его рассматривая своим чересчур умным взглядом.
Остальные твари просыпались и выглядывали со всех сторон. Отовсюду слышалось безумное «тю-ка-тю».
— Я уже ухожу, — Беда пятился назад к окну, но снаружи уже слышался топот множества ног. Скоро боевики поймут, куда делся Виктор. — Я не трону вас и ваши сраные яйца.
— Тю-ка-тю? — зверёк несколько раз встряхнулся, очищая опилки из шёрстки и зевнул. — Тю-тю?
— Я ухожу.
Но у вененатов было на этот счёт собственное мнение. Первый зверёк вытянулся, почти доставая Виктору до пояса, раскрыл перепончатые крылья, на концах которых торчали крепкие когти и издал душераздирающее шипение. Симпатичная мордочка раскрылась лепестками, показывая пасть, полную отвратительных подвижных зубов, жёлтых от покрывающих их яда. Чешуйчатый хвост, которым махал вененат, издавал звук, похожий на трещётку.
— Сраное дерьмо, — Виктор приготовил пистолет, но не стрелял. Если выстрелить, то ядовитые твари нападут со всех сторон. — Я ухожу.
Он попятился, идя спиной к двери на противоположной от окна стене. Главное — двигаться медленно, чтобы вененаты не напали. Умные твари его преследовали, но они редко нападают первыми, главное — показать, что собираешься уйти. Но кто-то устроил своё гнездо на полу, прямо на пути Виктора, и если оказаться слишком рядом, вененаты тут же нападут. И они были не единственной опасностью здесь.
С потолка спрыгнуло что-то более здоровое. Матриарх вененатов, жуткая чешуйчатая тварь, смотрела на Виктора, почти не моргая. Да уж, не самая обычная смерть для террориста, разыскиваемого чуть ли не по всему рукаву Ориона. Квисторы умрут со смеха, если узнают о судьбе Виктора.
— Ту-ка-ту? — спросила матриарх и тут же раскрыла свои мощные челюсти, способные откусить ногу. — Ту-ту?
— Ту-ту, сраная ты тварь! Отвали от меня.
— Они опять проснулись?
Люк в полу открылся и оттуда выглянул заспанный мужик, держа в одной руке компактный армейский огнемёт.
— Ну-ка пошли нахер отсюда, мерзкие гниды!
Он показал тварям маленькое пламя на кончике ствола-сопла и этого хватило. Вененаты ретировались, продолжая свой бесконечный «тю-ка-тю».
— Ты-то что тут делаешь, дебила кусок? — спросил огнемётчик. — Забыл про вененатов? Сказано же держаться отсюда подальше.
— Да сюда какой-то тип забрался! — ответил Виктор жалобным голосом, стараясь добавить немного истерики. — Я за ним, и хрен его знает, где он тут сидит. Может, его убили уже, а может дальше сбежал.
— Да он покойник, — огнемётчик нахмурился. — Вот они чё всполошились. Ну давай, посмотрим, найдём труп. А хотя…
Он поднял огнемёт, пытаясь осветить лицо Виктора. А Беда отступил на шаг назад, к тому гнезду, что лежало на полу.
— Ну-ка стоять! Ты ещё кто такой?
— Твоё несчастье, — сказал Виктор и пнул гнездо.
Вененаты проследили за траекторией и теперь их взгляды сосредоточились на огнемётчике.
— Вот дерьмо, — пробормотал террорист, вытирая разбитое яйцо со лба.
Вененаты кинулись на него. Боевик упал вниз, и люк захлопнулся, но несколько тварей попали внутрь. В воздухе запахло серой от яиц, что успели разбиться, и это привело тварей в ещё большее бешенство, отчего ярость вытеснила их знаменитый разум. Вененаты колотились об пол, разбивая головы, но подошедшая матриарх зацепилась когтями за край люка. Всего пара мгновений и люк распахнулся, орда вененатов хлынула вниз, навстречу огню, автоматным очередям, ругательствам и крикам ужаса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Там какой-то шум! — послышалось с улицы.
— Наверх!
— Лестница не выдержит!
— Наверх, я сказал!
Беда не решился проверять, выдержит ли лестница боевика, и кинулся к ранее замеченной двери. Заперто, но замок обычный, можно справиться и куском проволоки, а умная отмычка, что осталась у Виктора, открыла замок мгновенно. Беда успел закрыть дверь следом за собой до того, как боевик заглянул в окно. А где-то ещё слышались звуки боя матриарха вененатов с террористами. Пару лишних минут она выиграет, а Беда двинулся дальше.