— Да, да. Я все это знаю, Никодеус!
— Ваше величество, мое мнение таково, что все это бессмысленные сплетни, плод разгоряченного вином воображения.
— Что? — Горубл подался вперед. — Ты говоришь, что этот человек невиновен?
— Не совсем так, ваше величество! О самом важном моменте мы пока вообще не упомянули. Обвиняемого впервые увидели, как я уже сказал, в таверне…
— Он сделал внушительную паузу. — До того никто ни разу его не видел!
— Ну и…
— Похоже, вы, ваше величество, не совсем понимаете, — терпеливо продолжал Никодеус. — Городские гвардейцы утверждают, что не видели, как он подходил к этой улице. Караульные у городских ворот клянутся, что он не проходил мимо них. Он говорит, что прибыл из дальних краев. Верхом на лошади? Если так, то где же следы долгой езды? И где само животное? Может, он пришел пешком? Посмотрите на его башмаки! По подошвам можно понять, что если он и шел пешком, то самое большее по саду.
— Ты что, хочешь сказать, что он прилетел? — Горубл бросил пристальный взгляд на Лафайета.
— Прилетел? — Никодеус выглядел обеспокоенным. — Конечно, нет! Я думаю, что он, скорей всего, проник в город тайно. И у него, конечно, есть сообщники, которые его приютили и одели.
— Так ты согласен, что он шпион? — В голосе короля слышалось удовлетворение.
Лафайет тяжело вздохнул:
— Да если бы я хотел тайно проникнуть в город, то зачем бы я ни с того, ни с сего пошел в таверну на глазах у полицейских?
— Я думаю, что это объясняет костюм, — сказал, кивнув головой, Никодеус. — Вы специально нарядились как призрак бандита, я думаю, вы намеревались убедить доверчивых посетителей пивнушки в том, что вы и есть тот мифический призрак, а потом заставить их выполнять все свои приказания, угрожая сверхъестественными карами.
Лафайет скрестил руки.
— Меня начинает утомлять весь этот бред, — громко заявил он. — Или я направлю этот сон в нужное русло, или я немедленно просыпаюсь — и пропади все пропадом.
Он указал на Никодеуса:
— А теперь об этом шарлатане. Если бы два человека подержали его, а кто-нибудь третий проверил его карманы и потайные местечки в его впечатляющем плаще, то вы бы сразу поняли, откуда взялись эти мышки! И…
Фокусник поймал взгляд О'Лири, кивнул ему и, не разжимая губ, шепнул:
— Продолжай играть.
Лафайет не обратил на него внимания.
— Мне уже порядком поднадоела вся эта чепуха насчет колдовства и камер пыток, — продолжал он.
Никодеус подошел совсем близко.
— Доверься мне. Я вытащу тебя отсюда. — Затем повернулся к королю и мягко поклонился: — Король мудр.
— Да вы просто все посходили с ума, — сказал Лафайет. — Это похоже на сон, который я видел пару недель тому назад. Я был в саду, где росла чудесная зеленая трава, протекал небольшой ручей, высились фруктовые деревья. Единственное, чего мне тогда хотелось, — это просто расслабиться и понюхать цветы, но все время появлялись какие-то люди, которые мне мешали. То проехал на велосипеде толстый епископ, то пожарник играл на банджо, потом появились два карлика с ручным скунсом…
— Ваше величество! Одну минуту! — вскрикнул Никодеус.
Он дружески положил руку на плечо Лафайета и подвел его поближе к трону.
— Меня только что осенило! — воскликнул он. — Этот человек не преступник! Каким же я был глупцом, что не додумался до этого раньше!
— Что это ты такое несешь, Никодеус? — резко оборвал его Горубл. — То ты шьешь ему неопровержимое дело, то через минуту готов обняться с ним как с братом, которого не видел целую вечность!
— Я ошибся, мой господин! — поспешно признался Никодеус. — Это прекрасный молодой человек, честный подданный вашего величества, образцовый молодой человек!
— Что ты знаешь о нем? — голос Горубла звучал резко. — Минуту назад ты говорил, что ни разу не видел его.
— Да, ну, говоря…
Звякнули колокольчики, и между ногами короля появилось лицо, похожее на морду какого-то мифического зверя.
— Что тут происходит? — пророкотало оно басом. — Вы своей болтовней мешаете мне спать!
— Успокойся, Йокабамп! — резко оборвал его король. — Мы рассматриваем важное дело.
Голова высунулась полностью, за ней показалось маленькое тело. Карлик поднялся на кривые ножки, оглядел всех и почесал грудь.
— Какие важные лица! — прогудел он. — Рожи кислые, как будто всем стадом залезли по уши в грязь!
Он вытащил гармошку, постучал ею по ладошке, неожиданно большой для его габаритов, и заиграл веселенький мотивчик.
— Засунули, а не залезли. Ты это хотел сказать? — поправил Горубл. — Теперь уходи, Йокабамп! Мы сказали тебе, что мы заняты!
Он снова перевел взгляд на Никодеуса:
— Ну, так мы ждем! Что ты знаешь такого, что позволит ему избежать повешения за большие пальцы?
Йокабамп перестал играть.
— Ты хочешь сказать, — загудел он, указывая на О'Лири, — что не узнаешь этого героя?
Горубл уставился на карлика:
— Героя? Не узнаю? Нет, мы не узнаем!
Йокабамп нагнулся вперед и застыл в этой позе.
Когда дракон со стороны, где солнце прячет лик.
Пришел в страну — сбежали все, и лучшие средь них.
Но на пути у зверя стал с секирою герой — Со шкурой гада на плечах вернулся он домой!
Король мрачно нахмурился.
— Чепуха! — решительно сказал он и повернулся к карлику. — Так, все! И чтоб нам больше не мешали! Слышишь, ты, чучело. Это дело чрезвычайной важности. И не отвлекай нас своими глупыми историями.
— Но он, истинная правда, мой сир, и есть тот победитель дракона из пророчества.
— Да, гм… я действительно, — Никодеус сердечно похлопал О'Лири по плечу, — только что собирался это объявить.
Йокабамп вразвалку подошел к Лафайету, задрал голову и уставился на него.
— Он не похож на героя, — объявил он своим утробным басом.
— И все же он герой!
Карлик повернул свою тяжелую голову, заговорщически подмигнул фокуснику, а затем снова обратился к О'Лири:
— Скажи нам, достопочтенный рыцарь, как ты собираешься встретиться с этим жутким чудовищем? Справиться с его могучими челюстями, ужасными когтями?
Горубл, прикусив губу, неотрывно смотрел на О'Лири.
— Челюсти и когти, хм… — сказал Лафайет, снисходительно улыбаясь. — Без крыльев? Без огненного дыхания? Без…
— Чешуи, так я думаю, — добавил Никодеус. — Сам я его не видел, конечно, но по сообщениям…
Тут вперед вышел стройный молодой человек в светло-желтой одежде.
В руках у него была табакерка, к которой он то и дело прикладывался. Он щелкнул крышечкой, закрыл ее, засунул в рукав и с любопытством посмотрел на О'Лири.
— Так как ты говоришь, парень? Значит, собираешься расправиться с этим диким зверем, который охраняет подступы к крепости Лода?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});