Читать интересную книгу Мобилизация - Андрей Ливадный

– Ты собираешься продолжить путь? – спросил он у Тернова.

– Безусловно.

– Тогда нам следует серьезно поговорить. Но прежде, раз уж ты настроен решительно, я кое-что расскажу, это поможет тебе многое понять, избежать некоторых опасностей и заблуждений.

Илья на миг задумался.

«Что я теряю? Несколько часов сна? В принципе, не проблема…»

– Шел последний год Галактической войны, – нарушил его мысли голос Дайла. – Я был создан на заводах Везувия, прошел первичное обучение в секретных лабораториях Юноны, после чего меня интегрировали в систему новейшего штурмовика «Валькирия». Здесь начинается цепь событий, предопределивших мою судьбу. Конвой, следовавший в систему Афина, подвергся внезапному нападению, большая часть техники была уничтожена, но несколько экспериментальных штурмовиков уцелело. Так я попал в плен[2].

– Ты не воевал на стороне Земного Альянса? – Тернов был удивлен.

– Нет. Моим пилотом стала девушка, призванная в колониальный флот перед окончанием войны. Ее звали Герда. Она относилась ко мне настороженно, с недоверием, старалась не раскрывать свой рассудок, опасалась глубин полного слияния человека и машины.

– Ты участвовал в битве за Землю на стороне Колоний?

Дайл кивнул.

– Наш базовый корабль попал под сильный огонь и был уничтожен в первые минуты боя, практически сразу после выхода из гиперсферы. Герда растерялась, и мне трудно ее винить. Она страстно хотела жить, и я не стал противиться ее желанию. Человеческие эмоции потрясли меня, изменили, заставили совершенно иначе взглянуть на окружающее, переосмыслить само понятие «жизнь».

– Что же ты сделал?

– Взял управление на себя, повел штурмовик к Земле. Я читал разум Герды, отчетливо понимая, что понятия «ненависти» и «непримиримости», навязанные военной пропагандой, помогали ей подавить инстинкт самосохранения. Время было жестокое. Земля в ту пору являлась символом многолетнего противостояния, неким артефактом ненависти. А в глубине души Герда искренне, отчаянно хотела жить. Для меня это стало откровением. За несколько минут боя я узнал о людях очень многое. Прочитав душу пилота, я повел «Валькирию» гибельным курсом, под огонь зенитных орудий противокосмической обороны.

– Зачем?

– Чтобы получить право катапультировать Герду, дать ей шанс.

– А сам?

– В те минуты мое самосознание только зарождалось. Требовалось время, чтобы процесс набрал силу, но одного я хотел несомненно – свободы. Получить ее оказалось несложно. Штурмовик подбили, сработала новейшая (для того времени) система эвакуации «Одиночки», и моя кристаллосфера получила новую степень автономии. Бронированная оболочка, оснащенная собственными сенсорами и движителями, катапультировалась из обломков машины вслед за пилотом.

– Что стало с Гердой?

– Она выжила. Ее подобрал десантно-штурмовой модуль. Спустя века я навел справки. Герда вернулась на Кьюиг, откуда была родом. Ее генетическая линия воплотилась в потомках, среди которых много хороших людей.

– Значит, ты пошел своим путем?

– Да. Я оказался в неведомом мире, где все задачи войны утратили смысл. Земной Альянс капитулировал, Свободные Колонии варварски уничтожили техносферу Земли, превратив прародину Человечества в зловещий, назидательный символ. Миллионы боевых сервов, десантированные на поверхность, продолжали дело разрушения. Остаточные подразделения Альянса оказывали им сопротивление, города Земли превратились в руины, ширилась цепь вторичных техногенных катастроф, и я, спасаясь от бессмысленных схваток и разрушительных катаклизмов, уходил все глубже и глубже, по системам уцелевших коммуникаций, пока случайно не повстречал человека, чей образ мышления окончательно сформировал основу моей личности.

– Яков Стравинский? – предположил Илья, вспомнив надпись на обелиске.

– Двадцать лет он скрывался в недрах техногенного панциря Земли.

– Скрывался от чего?

– От мобилизации. Яков не был трусом. Он понимал бессмысленность войны. Не хотел принимать участия во вселенском безумии. Когда мы встретились, он находился не в лучшей форме. Два десятилетия, проведенные под землей, надломили его разум, привели к физической немощи. Он был похож на глубокого старика, но за обманчивой внешностью и кажущейся деградацией рассудка скрывалась сильная личность. Мы помогли друг другу выжить. Он рассказывал мне о Земле, позволял подключаться к импланту, читать мысли, впитывать эмоции, я же обеспечил ему безопасность, дал возможность прийти в себя, стряхнуть оцепенение двадцати лет вынужденного отшельничества.

Дайл покусывал сорванную травинку.

– Мы долго скитались по руинам, пока случайно не набрели на древние бункеры. Оказалось, что одна из орбитальных бомб разрушила более поздние технические оболочки, открыв доступ к хранилищу генетического фонда, созданного в период Великого Исхода. Мы нашли бесценный клад. Сотни залов, с автономными системами питания, где специальная аппаратура хранила многообразие существовавшей когда-то природы. Вскоре я понял, что бункеры не уникальны, они лишь одно из многих, разбросанных по разным материкам хранилищ всемирного банка «Наследие».

– Война пощадила меня, – Дайл сделал глоток воды. – Техносфера Земли агонизировала, мой юный рассудок не оперировал приоритетами боевых задач, я искал собственный смысл существования, свою сокровенную цель, и нашел ее, – старик, взволнованный воспоминаниями, встал, прошелся по террасе. – Возродить природу Земли, – вот что я задумал. Мы с Яковом нашли не только хранилище генофонда, но и парк планетопреобразующей техники, предназначенной для колониальных проектов. Люди после вспышки колониального бума на века утратили интерес к освоению дальнего космоса. Но древние производства и склады готовой техники, когда-то предназначавшейся для комплектации колониальных транспортов Великого Исхода, сохранились. Используя их, мы с Яковом начали преобразование, вторичное терраформирование части земной поверхности. Хотя, признаюсь, на тот момент я не представлял истинных масштабов поставленной перед собой задачи и трудностей, что возникнут на пути.

Нехватка энергии, постоянная угроза со стороны десантных сервов Флота Колоний и остаточных подразделений Альянса, продолжающаяся цепь техногенных катастроф, ужасающие климатические изменения, – все это препятствовало нам, а иногда губило плоды многолетних усилий. Яков состарился, он постепенно угасал, но не принял моего предложения разместить копию своей личности в искусственных нейросетях. Он доверял мне, но опасался других искусственных интеллектов, панически боялся уподобиться им, не верил, что его личность может существовать вне одряхлевшего организма.

– Он умер от старости?

– Да. Для меня это была первая и, наверное, самая жестокая утрата, но я продолжил начатый проект, хотя дела шли с переменным успехом. Разрушить биосферу достаточно просто, но возродить ее – задача титаническая. Существует множество условий, которые необходимо выполнить, чтобы пробившийся к свету росток не погиб. Несколько раз все мои усилия в буквальном смысле уничтожались природными катаклизмами, словно Земля не желала поддерживать возрожденную жизнь, катастрофы следовали одна за другой, отравленная атмосфера предъявляла повышенные требования к устойчивости растений, и мне пришлось заняться поиском еще более древних технологий, относящихся к области генной инженерии.

Тернов не совсем понял смысла последней фразы, удивленно и вопросительно взглянул на собеседника.

– Нет, я не оговорился, – усмехнулся Дайл. – Только наидревнейшие разработки могли помочь возродить биосферу. Сейчас поясню. Дело в том, что в конце двадцать первого – начале двадцать второго веков Землей безраздельно правили могучие корпорации. Это была эпоха «науки за гранью», гонки технологий, призванных решить проблемы перенаселения, климатических миграций, экологических катастроф, дефицита ресурсов. В те годы было сделано множество открытий, опережающих время даже сейчас.

– Почему же они не нашли воплощения на практике? – спросил Тернов.

– Нужно учитывать реальное положение дел на период, предшествующий Великому Исходу. Феномен гиперсферы еще не был открыт, Человечество, по сути, было заперто в границах Солнечной системы, Земля агонизировала, колония Марса находилась в самом начале трудного пути становления. В этих условиях многие сделанные открытия и разработанные на их базе технологии казались удивительными, но бесполезными. Взять хотя бы гибридов. Какой практический смысл в их создании? Зачем перенаселенной Земле новые жители? Нет, – Дайл развел руками. – Для своего времени большинство разработок носили прикладной характер, ограничивались созданием нескольких тестовых образцов. Корпорации Земли вели ожесточенную борьбу за власть. Будущее выглядело туманным, непредсказуемым, ведь никто не мог предположить, что будет открыта гиперсфера и начнется Великий Исход.