Зал украшен барельефами, изображающими римских императоров, портретом Екатерины II в лазуритовой оправе работы М.А. Колло. До Великой Отечественной войны здесь был еще один ее портрет (автор Дж. Чибеи), который в настоящее время находится в Музее-заповеднике «Царское Село».
Рисунок паркета с двумя кругами в центральной части и сложным орнаментом из растительности и стилизованных акантовых листьев воссоздан в 2007 году.
Судя по своеобразной «подписи» Ринальди вверху наддверников: две скрещенные ветки лилий, архитектор остался доволен своей работой.
Миновав небольшую комнату без окон — Проходную, мы попадаем в последнее помещение анфилады — Зеленую угловую, бывшую в XVIII веке простой передней, но при Павле Петровиче превращенную в парадный зал. Здесь, так же как и в предыдущей комнате, сохранился первоначальный декор Антонио Ринальди.
Единственное окно комнаты выходит на Парадный двор, а главным ее украшением служат три большие двери. Одна из них соединяет Зеленую угловую с предыдущей Проходной, две другие ведут в Тронную Марии Федоровны и Греческую галерею соответственно. Дверные проемы декорированы наличниками из искусственного мрамора зеленоватого цвета с золочеными профилированными тягами, которые венчают десюдепорты с рельефами воинских доспехов и оружия. На стенах барельефы монархов: Петра I — над входом в Греческую галерею, Елизаветы — на стороне Тронной, Петра II — над окном и Екатерины Великой — на северной стене в обрамлении флагов, копий и римских орлов.
Паркет зала воссоздан реставраторами по рисункам А. Ринальди.
Тронная императрицы Марии ФедоровныКак уже говорилось, Зеленая угловая комната является своеобразным перепутьем между Тронной императрицы и Греческой галереей, но так как галерея не восстановлена, то наше путешествие по Гатчинскому дворцу мы продолжим в Тронной Марии Федоровны. На месте этого зала при Григории Орлове располагалась Китайская комната, одна из самых изящных во дворце. Затем стены зала затянули малиновым штофом, и разместили здесь небольшую, но весьма ценную коллекцию картин западноевропейских мастеров (Берхема, Кнеллера, Миля и др.); в ней преобладали сцены из сельского быта и пейзажи. Комната получила новое название — Картинная.
Последнее превращение случилось в 1797 году, когда это помещение решено было превратить в Тронную Марии Федоровны. В связи с этим отсюда убрали почти всю мебель, за исключением большого стола, сплошь уставленного скульптурами и порфировыми вазами. На возвышении между двумя окнами, выходящими на парадный плац, обитом малиновым бархатом и увенчанном бархатным же балдахином (поэтому комнату иногда называют Балдахинной) с золотым шитьем, установили трон.
Тронная императрицы Марии Федоровны. Камин Тронная императрицы Марии Федоровны. Трон Тронная императрицы Марии Федоровны. Каминные часыКвадратная в плане комната и сейчас обита малиновым штофом. Цоколь стен выделен золоченым карнизом и филенками в золотом обрамлении. Карниз с лентой пальметт и растительного орнамента оформляет переход к потолку, центральная часть которого украшена плафоном «Венчание Ариадны Бахусом», воссозданным художниками-реставраторами по эскизу С. Торелли. Тронная Марии Федоровны была открыта после реставрации в 1990 году, как и самый значительный зал дворца — Белый.
Белый залБелый зал — самое значительное по художественной ценности и размерам (его площадь 120 квадратных метров) из парадных дворцовых помещений предназначался для проведения балов и концертов. Так как из этого помещения были проходы в оба Тронных зала — как императора, так и императрицы, то Белый зал служил местом сбора подданных, ожидающих высочайшей аудиенции. Прямоугольное в плане помещение имеет также выходы на балкон, с которого можно было наблюдать за военными экзерциями на плацу перед дворцом. Они оформлены в виде огромных полуциркульных окон-дверей, занимающих все пространство одной из стен Белого зала. Тридцать две коринфские пилястры с каннелюрами на две трети высоты делят площадь стен на блоки, а потолком объединяются профилированным карнизом. Простенки между окнами украшены парными пилястрами, как и дверные проемы (с большим шагом) и мраморный камин в центре стены, противоположной к окнам и балкону. Эти условные колонны приподняты на довольно высокие постаменты, а в верхней части связаны широким, но без излишеств карнизом. Свободные части стен заняты разной формы панно, с рельефным обрамлением и лепниной в виде цветочных венков, гирлянд и веток.
Белый зал. Скульптурное убранство Белый зал. Элемент декора оконных откосовВыполненные из красноватого искусственного мрамора наличники дверей завершались пышными скульптурными композициями. Полуциркульный десюдепорт над одной из дверей выполнен в виде горельефа из снопа колосьев, травы, львиной головы, выглядывающей из зарослей, и двух лап, опирающихся на сандрик. Львиный хвост игриво выходит за раму композиции, а цветочные гирлянды свисают на углы наличника. На десюдепорте другой — два огромных омара с длинными усами выползают из буйной растительности.
На потолке — плафон кисти Г.Ф. Дуафена «Аллегория на рождение великого князя Михаила Павловича». Это живописное полотно XVIII века заменило более раннюю работу неаполитанского художника Джузеппе Бонито «Геркулес на распутье между пороком и добродетелью», утраченную в годы войны. Лепной декор на падугах зала служит прекрасным обрамлением плафона.
Особо следует отметить античные барельефы из мрамора, такие как «Жертвоприношение императора Тита» (I век н. э.), знаменитый рельеф «Путник» (конец I века н. э.), медальон «Церера и Флора», и более поздние приобретения дворца — «Эней, спасающий Анхиза» Д.М. Морлайтера и Похищение Елены» Д. Маркиори. Две последние работы итальянских мастеров были подарены Екатерины II своему фавориту Орлову и впоследствии размещены с двух сторон от входа в Тронную Павла. При реконструкции дворца в конце XVIII столетия Белый зал пополнился новыми работами из мрамора итальянского мастера Т. Солари (на тему жизни Александра Македонского), фламандца Ф. Дюкенуа («Драка Амуров») и русского скульптора С.М. Тегелева («Кидиппа на колеснице»).
Особенно эффектно выделяются на фоне белой стены зала две скульптуры египтян из черного мрамора работы неизвестного мастера XVIII века.
Белый зал. Одна из египетских статуйПодлинные античные головы Антиноя и Каракаллы установлены на постаментах по обе стороны двери в Аванзал, а бюст Афины Паллады работы итальянских мастеров XVIII столетия — между окнами. В скульптуре греческой богини использованы кроме белого каррарского мрамора оникс и мрамор черного цвета.
Из Белого зала через Проходную Ринальди мы вновь выходим в Аванзал и на Парадную лестницу. На этом наше знакомство с интерьерами Главного корпуса Большого Гатчинского дворца заканчивается. Остальные помещения ждут реставрации. Узнать, как они выглядели, нам помогут сохранившиеся рисунки авторов интерьеров и фотографии.
Чесменская галерея. Вид до пожара 1944 г. Я.Ф. Хаккерт. Разгром турецкого флота под Чесмой. 1771 г. Чесменская галерея. Современное состояние Греческая галереяОдним из самых величественных парадных залов дворца по праву считалась Чесменская галерея, созданная на месте нескольких жилых комнат архитектором Бренной. Зал площадью 112 квадратных метров занимал левый полуциркуль второго этажа. Помимо богатой лепной отделки стен и потолка его украшали три монументальных живописных полотна на тему победы русского флота при Чесме. Галерея была своеобразным памятником воинской славы России, прославлявшим мощь военно-морского флота, героизм и отвагу русских моряков.
Гюбер Роббер. Античные руиныКартины размером более чем 2 на 3 метра были копиями, специально сделанными немецким художником Якобом Филиппом Хаккертом со своих же полотен, созданных для Чесменского зала в Петергофе.
Полотна были связаны между собой в общую композицию: одно было размещено в центре стены, обращенной в парк, два других — на противоположной выгнутой стене. Их разделял камин из красного мрамора с золочеными бронзовыми статуэтками по краям. Пространство над камином занимало большое зеркало в богатой раме, увенчанной золоченым горельефом орла. Установка зеркала здесь не была случайной — таким образом Бренна решил проблему дополнительного освещения простенка между оконных проемов, занятого картиной. Отраженный от зеркала свет выравнивал освещенность потолка и усиливал краски живописи. Более того, с определенного угла зала можно было наблюдать все три картины вместе, и одна из них отражалась в зеркале над камином.