очень долго. Но мы даже не сможем узнать, как долго она продлится, потому что часы в такие мгновения просто стоят на месте.
– Ты так говоришь, будто уже попадал в такие переделки, – подметил Борис, который решил воспользоваться вынужденным привалом и достал из рюкзака сухари.
– Я, случалось, застревал во временно`й аномалии на пару дней, а еще разок практически и не заметил ловушки – так быстро течение времени вернулось в правильное русло. Но «Вятка» всегда отпускала меня. Возможно, кому-то из проводников везло меньше.
– Думаете, что они до сих пор бродят где-то здесь? – испуганно спросил Птенец, начиная в страхе озираться вокруг, думая, что прямо сейчас из тьмы выскочит голодный, оборванный человек и вцепится своими зубами в его руку.
– Вы должны понять одну простую вещь. – Проводник взглянул на Птенца, а потом перевел взгляд на Бориса. – Здесь возможно абсолютно все, поэтому мы с вами можем столкнуться с неведомым, с тем, чего не происходило ранее ни с кем до нас. «Вятка» редко повторяется, у нее для каждого клиента припасен свой сюрприз.
– И как это понимать? – Борис смачно хрустел сухарем, вновь возвращаясь к мысли, что проводник специально нагоняет на них страха, дабы набить себе цену.
– Каждый из вас пришел на Территорию по какой-то своей причине и преследует определенную цель, о которой знаете только вы. По крайней мере, так вам кажется. Но стоило вам сесть на поезд до «Вятки», как Территория уже просчитала, зачем вы сюда пожаловали. – Волкогонов пытался как можно понятнее донести до клиентов свою мысль. – Сейчас в каком-то смысле она знает вас лучше, чем вы сами, поэтому будет бить по больному.
– Зачем?! – пролепетал Петр.
– Да кто ж ее знает? Но в конечном итоге – чтобы вывести вас из равновесия и забрать себе.
– Что-то я все равно тебя не понимаю, Иваныч, – усмехнулся Борис, и тут вдруг его внимание привлекло нечто, заставившее замереть, не донеся сухарь до рта.
Женщина с разинутым ртом, застывшем в немом крике, пронеслась мимо Сложного, едва не задев его босой ногой. Борис не успел посмотреть ей вслед, как неожиданно из темноты появились и другие. Много, много людей. Они бежали по лесу, минуя костер, вокруг которого расселись ходоки. Их белые как мел лица, казалось, были полностью обескровлены, а панический ужас толпы так угнетал наблюдавших, что тем самим хотелось вскочить с места и помчаться куда глаза глядят, – лишь бы не увидеть того, от чего или кого спасаются бегством эти несчастные. Ходоки слышали хруст веток под их ногами, чувствовали тяжелое дыхание тех, кто опрометью мчался через кустарник и порой падал навзничь. Никто из ходоков не мог вымолвить ни слова, не издать ни единого восклицания, боясь привлечь внимание этих странных напуганных людей, которые мчались в полной темноте через лес.
И все же Птенец не смог совладать с нервами, дернулся было с места, но крепкая рука проводника ухватила его за рукав. Резким жестом другой руки он приказал ошалевшему Птенцу сесть обратно.
– Что это? – Петр задал вопрос одними губами, умудрившись не произнести ни звука, но проводник лишь поднес указательный палец к губам, призывая сохранять тишину.
Через некоторое время мимо путников пробежала маленькая девочка, которая беззвучно плакала, размазывая слезы по лицу, – и наконец морок прекратился. Но сидящие вокруг костра продолжали хранить молчание, смотря вслед убежавшим.
– Это сейчас что такое было? – Борис решительно убрал сухарь в карман; теперь аппетит надолго покинул его.
– Понятия не имею, – Волкогонов помотал головой, – но не советую отходить от костра слишком далеко.
– Это, типа, галлюцинация? Или что? – Птенец не мог сдерживать своих эмоций, его сердце билось с такой скоростью, что готово было выскочить из груди.
– Скорее это можно назвать ретроспективой. Из той же серии, что группа, двигавшаяся задом-наперед. – Волкогонов почесал подбородок и подбросил дров в костер, будто ничего невероятного только что не произошло. – Мы же в аномалии, вот она и показывает нам прошлое.
– Да, но эти-то бежали нормально, не задним ходом! – возразил Сложный. – Означает ли это, что время снова пошло в правильную сторону?
Николай лишь пожал плечами вместо ответа.
– И что же, по-твоему, их так напугало? – Борис все еще оглядывался по сторонам, предполагая, что люди снова могут ломануться через лес мимо них. Хоть передом, хоть задом – одинаково жутко!
– Возможно, это событие времен вспышки, – предположил проводник, – а может, что-то другое.
– Так себе объяснение, – невесело ухмыльнулся Сложный.
– Страх может сделать с человеком что угодно, если его не обуздать, – негромко проговорил Волкогонов. Сейчас было бы неправильным признать, что он видит нечто подобное впервые: пожалуй, откровение такого рода добавило бы еще больше негатива в настроение ведомых. Николай вовсе не был уверен, что этих людей напугала именно вспышка. Было в их лицах нечто такое, что заставляло думать о другом: всех их что-то преследовало. Или кто-то. И хорошо, что этот кто-то не появился следом за молчаливыми беглецами, а то бы и его группа вполне могла стать частью обезумевшей толпы.
Борис после этих слов надолго замолчал, думая о своем, а вот Птенец начал беспокойно ерзать на месте.
– А по нужде теперь совсем не сходить? – в конце концов не вытерпел Петя.
– Не нужно настолько бояться, – откликнулся Волкогонов, – просто не отходи далеко. Костер постоянно должен оставаться в поле зрения, ясно?
Петр быстро поднялся на ноги и попятился к деревьям, боясь даже моргнуть, чтобы люди у костра за это мгновение не пропали. Через десяток метров он уперся спиной в ствол дерева и, вздохнув, решительно повернулся спиной к костру, чтобы сделать свои дела. Но стоило ему расстегнуть ширинку, как вдалеке, в самой чаще, возник призрачный огонек. Некоторое время Птенец оторопело пялился, пытаясь понять, что это такое, затем решил позвать того, кто наверняка знает, развернулся – и с ужасом обнаружил, что костер, проводник Волкогонов и Борис исчезли, а перед ним горит совсем другой костер, рядом с которым сидит незнакомый человек.
– Черт, черт, черт… – плаксиво причитал Птенец, не зная, как теперь быть. Если он куда-то переместился таким же образом, каким они попали на «Бежин луг», то искать обратный портал, наверное, бессмысленно. Николай Иванович ведь так и сказал – попасть назад тем же путем, через сарай, похожий на деревенский сортир, невозможно. Но если не искать портал – тогда что делать? По логике, лучше подойти к человеку у костра, нежели плутать в темноте в поисках товарищей, которые могли вообще исчезнуть, сгинуть навсегда.
Он стал подходить к незнакомцу со спины, но шел, специально наступая