Читать интересную книгу Секта - Иван Владимирович Булавин

но у меня не так много свободного времени, да и инструмент дополнительный требуется, поэтому буду покупать. Пули, в отличие от пороха и капсюлей, продаются свободно, для этого вовсе необязательно владеть оружием соответствующего калибра. Поскольку меня интересовало останавливающее и летальное действие пули (насмотрелся уже на чрезмерно живучих стариков), калибр я выбрал максимальный. Тот, что для ружей Ланкастер. Девять и шесть на пятьдесят три. Такой там патрон, а мне, стало быть, только пули от него нужны. Каждая весит восемнадцать грамм плюс-минус. Неудивительно, что отдача сильная, я вообще сомневался, что стрелять будет.

Для винтовки нужна длинная гильза с мощным пороховым зарядом, а в моём случае, с учётом короткого ствола, потребуется половинный заряд. Хотя, подозреваю, даже его будет много. Вот так, сюда буду засыпать порох, потом вставлять пули, желательно экспансивные, чтобы в теле раскрывались, оставляя страшные раны. Таких у меня много. Есть и обычные, в медной оболочке, но и в них ничего не стоит просверлить спереди углубление и нарезать гравёром оболочку в виде лепестков. В заводских пулях такое углубление пластиком закрывают, чтобы баллистику не портить, но мне это не надо, мне в упор стрелять. Есть ещё пули в виде контейнеров с картечью, слышал, что неплохо действуют, но покупать не решился. Незачем. Для картечи у меня обрез есть.

Прикинув длину светового дня, я решил сегодня на дачу не ездить. Успею только к вечеру, но для этого придётся пропустить тренировку. Что важнее? Для меня всё важно, но стрельбы могут подождать, а тренировка по рукопашному бою имеет конкретное время по расписанию. Не стоит запускать, спорт хорош ещё и тем, что помогает отключиться от происходящего и не думать о конечном результате.

Наскоро перекусив, я отправился в спортклуб. Не глядя, поздоровался с коллегами, сбросил уличную одежду и надел старое застиранное кимоно. На входе в зал заметил весы, встал из интереса. Семьдесят четыре кило. При росте больше ста восьмидесяти как-то немного, но ещё недавно весил я шестьдесят семь и продолжал худеть. Пришлось обратить внимание на такой недостаток, и теперь я стал набирать вес.

Лёгкость важна, чтобы не потерять подвижность, но с массой уходит сила, к тому же похудение может подкинуть немалые проблемы моему и без того слабому здоровью. Но теперь уже не подкинет, витамины, регулярное калорийное питание (в последние дни особенно за этим слежу, даже напоминалку на телефон поставил) и пищевые добавки работают. Можно ещё и тяжёлой химии принять, гормональные препараты, но их моя печень может не одобрить.

Тренировка сегодня была относительно простой. Набивали друг другу ударные поверхности. То есть, просто лупили партнёра ногами по разным местам, иногда меняясь ролями. Одновременно и голень набивается, и рёбра становятся твёрже. Потом работали локтями, коленями. Я, как ни странно, отметил, что навык мой отточен здорово, да и сила удара неслабая. Ударные поверхности опять же набиты до состояния деревяшки. Можно было бы попробовать себя в профессиональном спорте, такая беспощадность к себе может привести к победам. Возможно, меня бы ждало неплохое будущее. Но не ждёт. Нет у меня будущего. Никакого.

Такая бездумная тренировка продолжалась больше часа, а потом, уже по традиции, тренер велел разбиться на пары, исходя из веса и опыта противников.

— Тимур? — позвал было я, но тренер, обладавший острым слухом, немедленно это пресёк:

— Нет, не привыкай к одному противнику, пусть Павлик против тебя встанет.

Павлик — это серьёзно, лет ему уже за тридцать, опыта через край. Он ударник. То есть, скорее, ударник. Ростом почти на голову ниже меня, руки короче, но весит, кажется, килограммов на десять больше. Ну, да, тут не соревнования, тут на вес особо не смотрят.

Но и бояться нечего, не убьёт он меня, не для того мы здесь. Быстро надели перчатки, шлемы с пластиковым забралом, вышли в круг, а тренер скомандовал начало трёхминутного поединка.

Как и следовало ожидать, Павлик бросился вперёд, сокращая дистанцию. Нет уж, я пас, сместился в сторону и провёл прямой в голову. Если бы попал, всё прошло бы хорошо, да только перчатка лишь скользнула по шлему. Он развернулся, снова пошёл вперёд, пришлось работать ногами, но получилось только сбить наступательный порыв.

Снова сближение, мой лоу-кик, который сработал только что, теперь не застал противника врасплох, нога прошла через пустоту, а я был захвачен и полетел на ковёр. Правда, тут была уже моя стихия, я перебросил противника через себя, а от болевого он ушёл. Я отбил блоком удар ноги — правила разрешают бить лежачего — и встал на ноги. Снова сшибка, теперь я уже не стал хитрить и устроил банальную рубку с противником, который меня на голову в этом превосходит. Пара пропущенных ударов заставила поплыть, но руки при этом продолжали делать своё дело. В итоге, когда я пришёл в себя, выяснилось следующее: сам я, задыхаясь, стою на одном колене, а напротив меня лежат без чувств Павлик. Я его срубил? Однако. А со мной что? Надо полагать, лёгкое сотрясение, мне ведь тоже неслабо досталось, как ещё с концами не вырубился.

Так и вышло, одевался я уже через силу, голова кружилась, наваливалась усталость. Пальцы с трудом застёгивали пуговицы рубашки. Павлик, оклемавшийся куда быстрее, поздравил меня, причём, судя по взгляду, вполне искренне. Сказал, что мне в этом спорте всегда будут рады. Вот только моё «всегда» очень странное. Ну, да ладно. Теперь бы ещё домой добраться, вроде, относительно недалеко, но в таком состоянии буду идти час. Жаль, машину не брал.

Глава шестая

Дача моя располагалась в пятидесяти километрах от города, небольшой посёлок, где постоянно проживали шесть или семь семей, да ещё десятка два дач, что посещались хозяевами исключительно в сезон. При этом поблизости имелся настоящий кооператив, охрана которого за небольшую плату присматривала и за нашими домами.

А поскольку тут почти не воровали, то я мог оставить некоторое имущество, набор инструментов и газосварочный аппарат. Именно здесь я изготавливал холодное оружие, здесь прятал его после исполнения. Прятал, разумеется, не в самом доме и даже не в окрестностях, а в ближайшем лесу, где очень редко ходили люди.

Но железками я займусь позже, вечером. Моя усадьба стоит немного