Читать интересную книгу Все будет Украина - Олена Степова

Мне часто говорят, что мои рассказы полный сюрреализм. Рассказы ли? — нет, скорее всего, это монолог, уставшего и заблудившегося в параллельных мирах человека, пытающегося скрыть свой страх от происходящего и разобраться в происходящем. Даже не разобраться, а просто понять не понимаемое: как нас могло выбросить из Украины в ЛНР; как люди за столько лет жизни скопили в себе столько ненависти к своей земле; как можно хотеть вернуться в мир СССР, которого больше не существует и где ты был рабом-марионеткой; как люди, кричащие, что они ненавидят олигархов, подчиняются их приказам...

Жизнь в ЛНР — это сюрреализм, причем полный. Просто раньше не было такой грани между и между и многие поступки, действия не воспринимались как жизнь на грани. Мы привычно привычно жили в своих маленьких мирах, привычно считали, что это “что-то там” и “где-то там” к нам не относится, привычно отмахивались от политики и общества (вернее не воспринимали себя, как часть чего-то целого), привычно считали, что все решат за нас....Теперь мы здесь все — нерв. Теперь жизнь здесь — абсурд. Теперь выживание здесь — лишь в единстве подобных. Теперь здесь каждая история- смех, боль, страх, сюрреализм на грани... нервов, фантастики, абсурда, помешательства...

Сюрреализм по-лугански

Сюрреализм по-лугански: 

- это когда молодая девушка, мать малыша, отказывается покидать зону АТО, потому что из окна ее квартиры видна дорога, по которой идут колонны российской техники, потому, что она не хочет, чтобы ее ребенок жил в ЛНР.

- это когда люди работают под пулями, потому что “а кто будет это делать, если не мы”, а другие люди, бегут из городов, где ни разу не прозвучал выстрел, только потому что страшно и “хунта” .

- это когда половина жителей улицы пляшут и пьют водку, радуясь победам армии фейкового государства, а другая половина, оплакивает погибших украинской армии.

-это когда старушка идет в церковь и плача, молится за упокой неизвестных ей украинских сыновей, погибших в полях, тогда, как батюшка в проповеди призывает убивать тех, кто не любит Россию и Путина.

- это когда слово “наши” вызывает опасение и требует изучения собеседника, так как “наши” у всех разные.

- это когда боишься жить, говорить, то что думаешь на своей земле, а уже привык к свободе, и отвыкать не хочешь.

- это когда чиновник, получающий зарплату и льготы от государства, выступает против этого государства. 

- это когда в 2014 году, ты все знаешь о доносах, пытках, СМЕРШе, КГБ, концлагерях, и это не история, а реальность.

- это когда ты заново открываешь для себя родных, друзей, вообще неизвестных себе людей, только по одной их реакции на украинскую символику, без слов. 

- это когда люди смеются в тот момент, когда хочется плакать, презирая врага, которого надо боятся.

- это когда два человека, держа в руках паспорт одного государства, испытывают противоположные чувства по отношению к нему.

- это когда голосовавшие за независимую республику женщины, спасают тех, кого они боялись и называли “хунтой”, потому, что они просто чьи-то дети.

- это когда захватившие СБУ люди, угрожающие автоматами, смеются и говорят, что они не против Украины, это просто такая тактика, чтобы их услышали, но отказываются что-либо говорить.

- это когда люди, молящиеся на Россию, и мечтающие попасть в русский Рай, возвращаются в ненавидимый ими украинский Ад, так как в Раю они не нашли ни места, ни богатства, ни счастья.

- это когда родившаяся в России женщина, не знающая украинский язык, но живущая на Украине, назло Путину учит Гимн Украины, и кричит соседке “Слава Украине!”, а родившиеся в Украине, проклинают ее. 

- это когда у людей при виде украинского флага начинается истерика, но у одних от счастья освобождения и предчувствия Родины, а у других от ненависти и страха перед нею же.

Это круче, чем картины Дали. Все это, еще предстоит понять, осознать, ощутить, пережить...я просто изучаю этот новый и непознанный мир, пытаюсь выделить то ли формулу вируса, который поразил его, то ли формулу иммунитета, найти, в конце концов формулу вакцины от этого вируса...я стараюсь прожить, прочувствовать каждую историю, написать ее, пусть даже самую нелепую и сюрреалистическую..разобрать ее на чувства и молекулы...я еще не знаю для чего...

Страхи нашего города

История ......ну просто жуть.. Страхи нашего города .. (детям до ... а так же лицам с неопределившейся психикой и гражданством, читать запрещается).

Возле магазина толпа. Вот попала, так попала....Очередные бабьи сборы. Хуже этого, только прессуха в ЛэНэРэ. Посреди бабьего круга наша поселковая “рашатв” тетя Оля. Шум!!!!!!!!!!!!!!! Су-25, тракторная бригада, и отбойный молоток наших дорожноремонтательных рабочих, нервно курят в сторонке. Еще чуть-чуть и будет, и АТО, и ОМОН, и кардиология. 

“Рашатв” в лице т. Ольги вещает:

- Ага, а я говорила, я предупреждала. Вы же меня не слушали. а вот едут, вот едут и режут! Всех, кого поймают, все-зарезали и продали. Кого на Америку, кого немцам. Но больше в Америку. Там же гены, там же все модирфицированное. Из-за этого, у них гены портятся. Поэтому они наши органы себе покупают. У нас же гены хорошие. От так нас и продали, всех. Поэтому сюда едут рефрижераторы, чтобы замораживать. И детей, и мужиков. А дома заберут бандеровцам. Вон, Танька, которая за Мишкой, ну, та, которая Сашку бросила и с Ванькой загуляла, ну ее еще Катька лупила. Так вот она-медсестра. Говорит, дали секретное задание, собирать информацию о всех, а потом по этой информации, будут выбирать, кого первого резать, кого на потом. Запасным. Вдруг тот , первый, не приживется.

Бабы слушают, ойкают, кто спорит, кто поддакивает. Кто дополняет. Кто пальцем у виска крутит. Кто доказывает, как очевидец, а кто, уже, как пострадавшая сторона. Ругаются....

Господи, пошли молнию в этот гребанный телецентр, вышку, шнур, микрофон, журналистов, сценаристов, дружественного, соседнего, не совсем дружащего с головой государства. У нас с телевидением плохо, ой, совсем плохо. Мы же на границе живем, у нас руськие телеканалы даже на гвоздь показывают. Лучше бы его не было. Жилы бы себе спокойно, не знали что такое гены, мордифицированые продукты, и продажа органов сельских жителей. Нет, ну крутили бы сериалы, там “Менты-убийцы”, “Улицы обстрелянных фонарей”... Нет... каждые 15 минут новости. Тексты журналистам пишут патологоанатомы-маньяки. Нормальные люди новости делают позитивные, патриотические, с настроем, а эти... Короче, видать не доедает сценарист, все время о мясе думает. Но речь не о компетентности и профессионализме пишуще-снимающей братии государства-бензоколонки с комплексом недолюбившего маньяка, речь о восприятии новостей. 

За время кудахтанья одна Марковна (пожилая женщина, лет 65) не произнесла ни одного слова. Только пристально так, оценивающе- взвешивающее смотрела на Ольгу. Та не выдержала:

- Ты чего уставилась, а? Не веришь?

- Ды че не верить-то, сын в больнице, хирургом работает. Он этих органов навынимал, нарезал....

Вот, — взорвалась Ольга, — вот, видите, даже в Киеве об этом знают. Тогда чего смотришь, как первый раз увидела? Да если бы не я, вы б так и сидели, ждали, когда каратели за вами придут. 

- Да я не тока смотрю, я оцениваю, — выдала Марковна.

- Чего оцениваешь? — занервничала Ольга.

- Дык за скоко тебя карателям продать можно, если говна откинуть. Може за границу на старости съездию, да, он, бабам гостинцев привезу, или вообще, все маханем у Париж. 

Бабам про Париж идея сразу понравилась.

Ольга бледнеет, краснеет, синеет... и взрывается нечленораздельным визгом... Бабы, кто ржать, кто плеваться... 

- Хотя... какие с тебя органы, — продолжает добивать Ольгу Марковна,- так, ливер. Человеку ж, если тебя пересадить, он же скурвится сразу.

Ольга, плюнув под ноги, ретировалась.

- Дааааа,- протянула Марковна, — такой бизнес, а продать некого, с нашими болячками, мы одна радость для Светки-аптекорши.

Книги

Подвально-подстольная напольная-прятально-эвакуационная жизнь прифронтового приграничья в разы увеличила количество читающего населения! Народ, пересиживающий перестрелки в подвалах, дабы не тратить время в пустую, читает. Запоем! Все, что может найти...Спрашивает у кого, что есть, покупает, меняется... Старается заглушить страх, свист пуль и уханье взрывов фантастикой и романтизмом, детективами и непознанным. Вышибить, так сказать, наступающую тьму лугантропии Пелевиным, Беляниным, Коэльо, Маркесом....и более приземленно-бульварным Донцовой, Марининой, Грэхем Линн, Макнот Джудит...

Когда-то на нашем поселке была шикарная библиотека. О, это был наш Рай, наша Святыня, наша земля обетованная. В библиотеку посельчане шли намарафетившись, приодевшись, во всем лучшем. Библиотекарь Надежда, сама по себе красавица, коса до пояса, с уникальным чувством юмора и одесским говорком, была самым важным человеком поселка. К ней шли за советом, пожаловаться, спросить, узнать, рассказать секреты. Именно она узнавала наши девичьи ахи и вздохи, о первой любви, вытирала нам первые амурные слезы. Она наставляла на путь истинный зарвавшихся мужиков, выслушивала их признания и раскаяния в очередных залетах.