Перекатываюсь на бок и залипаю в окно. На улице пасмурно и, конечно же, холодно.
После четырех в дверь звонят. Когда я ее открываю, то срываюсь на радостный крик, он быстро смешивается со слезами.
Ромка стоит и смотрит на меня своими огромными глазищами. Рядом с ним та же женщина, что приходила сюда пару дней назад. Она ничего не говорит, просто разворачивается и уходит. Витя действительно все уладил…
Крепко прижимаю брата к себе, чувствуя ответные прикосновения.
— Прости меня, мой хороший. Я больше никогда и никому тебя не отдам. Ты мне веришь?
— Верю, — Рома стирает слезу, которая скатывается по его щечке, и крепко обнимает меня за шею.
Мы стоим так очень долго. Время словно замирает.
После разговоров и ужина я укладываю Рому спать. Сама же прячусь на балконе и срываю с пачки сигарет хрустящую пленку. Никогда не курила, но сейчас почему-то так захотелось. Говорят, сигареты помогают отвлечься. Врут, конечно же. Ничего кроме пагубной привычки они не дают, сигареты эти.
Делаю затяжку, за которой следует кашель. Телефон вздрагивает в моих руках, и я незамедлительно отвечаю на вызов. Это Витя. Он сообщает, что приехал, и просит спуститься к нему.
Накидываю куртку и спускаюсь на улицу. Витина машина стоит у соседнего подъезда. Не придаю этому значения и юркаю в салон.
— Привет, — он скользит по мне хищным взглядом, барабаня по рулю пальцами.
— Привет. Спасибо тебе, Ромка дома. Ты просто не представляешь…
— Брось, это незначительная мелочь. Луиза, я приехал, потому что нам нужно поговорить. Наша свадьба… нам придется отменить ее. Я должен жениться на другой, это вынужденная мера.
— Да… — киваю и хочу провалиться сквозь землю.
Кажется, я ничего уже не понимаю. Себя не понимаю. Я же люблю его. Или любила? Неужели Клим был прав?
— Не переживай. Это фиктивный брак. Лина мне не нужна. Я хочу быть только с тобой, — проводит ладонью по моей щеке. — Но ты должна помочь мне. Если ты будешь на моей стороне, у нас все получится.
— Я не знаю, Витя, я…
— Лу, я нужен тебе, — касается моей руки, говорит очень мягко и тихо, — Рому хотят усыновить, приличная и довольно состоятельная европейская семья. Они развели активную деятельность. Мне сказали, что, увидев мальчика, женщина с первого взгляда заявила, что это ее сын. Она будет бороться за него. А в связи с твоим шатким положением… Ты же не будешь жертвовать братом ради этой бесполезной вспышки гнева и глупой обиды? Я помогу тебе оформить опеку, если нужно, тоже стану опекуном. Но ты должна быть рядом, милая, понимаешь? Быть со мной по-настоящему.
— Чего ты хочешь?
— Все. Тебя в первую очередь.
— Ты предлагаешь мне стать любовницей?
— Любимой женщиной, Луиза. Брак — это просто формальность.
— Ты правда любишь меня? — смотрю на него во все глаза.
— Люблю. Я знаю, что у тебя были очень тесные отношения с моим братом.
— Мы…
— Знаю, милая. Но тебе не стоит с ним общаться. Он довел отца до срыва, мачеха второй день сидит на успокоительных, пока этот гаденыш отчаливает в столицу.
— Он…
— Луиза, — Витя не дает сказать, — просто знай, я еще ни к кому и никогда не испытывал то, что чувствую к тебе.
Он говорит это так эмоционально, что я не могу ему не поверить. Он здесь, со мной, он любит меня. Ведь я так этого хотела. Да, возможно, нам будет нелегко, но мы со всем справимся. Я со всем справлюсь.
Телефон в моих руках оживает. На дисплее красуется имя Клима, но, вопреки вчерашним терзаниям, я сбрасываю вызов и выключаю мобильный.
Чувствую Витины прикосновения и закрываю глаза. Я люблю его. И все делаю правильно. Правильно…