Читать интересную книгу Конституционное право Российской Федерации - Иван Яценко

Понятие законности в юридическом понимании у Карамзина не только традиционно для русской политической мысли, но и вполне прогрессивно в духе его времени. Придерживаясь естественно-правовой теории, он утверждал, что в нравственном государстве законы гражданские должны полностью соответствовать законам естественным. Карамзин подчеркивал ответственность работы законодателя, которому при подготовке новых законопроектов следует тщательно рассматривать «все вещи с разных сторон, а не с одной, иначе, пресекая зло, он может сделать еще более зла». Он отмечал также назревшую необходимость современного пересмотра всех российских законов путем проведения инкорпоративных и кодификационных работ, и в этом вопросе взгляды Карамзина и Сперанского совпадали.

Карамзин желал издание обширного свода законов, в котором все законы были бы расположены систематически и снабжены комментариями. Необходимость в проведении таких работ, по мнению мыслителя, давно назрела, так как многие законы устарели и даже стали вредными, поэтому следует некоторые из них «исправить… в особенности же уголовные, жестокие и варварские, их давно уже никто не исполняет, но они существуют к стыду нашего законодательства». Но все-таки, более чем на законы, автор «Записки» полагался на распространение просвещения в стране и нравственное воспитание народа. Однако его взгляды в данном вопросе отличались некоторой непоследовательностью. С одной стороны, он выступал сторонником просвещения и желал широкого распространения в стране исторических и политических знаний (и сам всемерно содействовал этому), а с другой – критиковал принятую в западно-европейских странах систему просвещения, считая ее излишне теоретической и оторванной от практической деятельности. Карамзин полагал, что в России «нет охотников для высших наук»: купцам нужна только арифметика, стряпчим и судьям – основы юриспруденции, а не познания в римском праве, и т. п., ибо современный уровень просвещения в России не подготовлен к восприятию «общих знаний», сейчас необходимо для пользы отечества «от каждого человека единственно требовать нужных для той службы знаний, которой он желает посвятить себя». В такой форме Карамзин возражал Сперанскому, предложившему введение «экзаменов на чин» по целому ряду предметов в целях поднятия общей образованности и компетентности русского чиновничества.

Рассмотрел Карамзин и сословную организацию общества, в структуре которой он выделил: дворянство, духовенство, купечество, крестьянство и прочий народ.

Дворянство, по мнению мыслителя, – особое сословие, пользующееся одному ему доступными привилегиями, обеспеченное уважением и достатком; дворяне должны занимать высокие посты в армии и на государственной службе, однако, тем не менее, для лиц низших сословий нельзя «заграждать пути» к чинам и званиям, если они обладают способностями и имеют «превосходные знания».

Духовенство – учительское сословие, и поэтому оно должно обладать высоким нравственным потенциалом и образовательным уровнем. Его следует хорошо обучать в специальных заведениях и достаточно обеспечить.

В определении крестьянства – основного сословия России – Карамзин весьма противоречив. Положение крестьян он рассматривает в связи с современным ему состоянием права собственности на землю и правовым режимом земельных владений. Будучи сторонником естественно-правовой концепции, Карамзин признает за каждым человеком его неотъемлемое, естественное право на свободу и в связи с этим заявляет, что Борис Годунов был не прав, когда укрепил за господами вольных крестьян (имеется в виду перепись населения, проведенная при Годунове, а затем введение урочных лет). Крестьяне, по справедливости, «могут требовать прежней свободы», но современное их состояние бесперспективно, ибо земель у них нет и, получив свободу, они не могут ее реализовать, так как вынуждены будут оставаться на прежней земле и работать у тех же помещиков, так что в их жизни мало что изменится. К тому же отмена крепостничества может вызвать и определенные беспорядки, так как, получив свободу, крестьяне начнут подыскивать себе других владельцев, и в результате поля останутся невозделанными, и прежде всего потерпит убыток казна. Между тем хлебом снабжают страну помещики, а не «вольные хлебопашцы» (здесь явно содержится неодобрительный отзыв об Указе Александра I «О вольных хлебопашцах»).

Еще одно опасение заключается в том, что крестьяне, лишившись узды, начнут пьянствовать и злодействовать. Монарх же в сохранении порядка в стране полагается на дворян, ибо именно они «опора трона и хранители порядка и тишины», и если поколебать существующее положение, то государству в целом может угрожать гибель.

В числе первых либеральных начинаний Александра I было объявление свободы въезда и выезда из страны, ввоза любых товаров, в том числе книг, а также облегчение правил цензуры и предоставление права свободной организации частных типографий. Это привело к заметному оживлению интеллектуальной жизни и демократических настроений в среде либерально настроенной части русского общества.

«Дней Александровых прекрасное начало» (А. С. Пушкин), безусловно, способствовало появлению оппозиционных настроений. Именно в царствование Александра I возникли такие общества, как «Орден русских рыцарей» (1815), «Союз спасения» (1818), «Союз благоденствия» (1818) и, наконец, на основе распада последнего – «Южное общество» во главе с П. Пестелем и «Северное» под руководством Н. Муравьева. Все они составляли программы и искали пути и средства изменения существующего строя. Основными пунктами этих программ были различные варианты ограничения или изменения российской формы правления (абсолютной монархии) и ликвидации крепостного права.

В поисках возможных путей преобразования общества и государства Пестель вступает в различные тайные общества: «Соединенные друзья», «Три добродетели», затем «Союз спасения», «Союз благоденствия» и, наконец, организует и становится главой «Южного общества», для которого создает «Русскую правду» в качестве теоретической программы дальнейших действий.

«Русская правда» написана автором не полностью, завершены только первые три главы, четвертая и пятая – в черновом варианте, а все остальные – только в набросках.

В методологии своих исследований Пестель придерживался естественно-правовых теорий и договорной концепции происхождения государства. Он исходил из предположения о естественном равенстве всех людей и взаимной тяге к общественной жизни для удовлетворения потребностей на основе разделения труда. Пестель различал общественное и государственное устройство, определяя государство как приведенное в законный порядок гражданское общество. Гражданское общество возникло, по его мнению, в силу природного разделения людей на повинующихся и повелевающих, «когда же гражданское общество получило название государства, тогда повелевающие получили название правительства». Правительство имеет обязанность «распоряжаться общими действиями и избирать лучшие средства для достижения в государстве Благоденствия всем и каждому… народ имеет право требовать от правительства, чтобы оно непременно стремилось к общему и частному Благоденствию».

Государство существует на равновесии взаимных прав и обязанностей правительства и народа, если же таковое равновесие утрачивается, то государство входит в состояние насильственное и болезненное. Задачей «Русской правды», по замыслу Пестеля, являлось создание таких законов, посредством которых возможно поддержание подобного равновесия. «Цель Государственного устройства… возможное Благоденствие всех и каждого».

Все законы Пестель классифицировал на три вида: духовные, естественные и гражданские.

Духовные законы известны из Священного Писания, и они «связывают Духовный мир с Естественным, жизнь бренную с жизнью вечной».

Естественные законы вытекают из законов природы и нужд естественных, и они «глубоко запечатлены в наших сердцах. Каждый человек им подвластен и никто не в силах их низвергнуть».

Государственные законы представляют собой постановления государства, которые ставят себе задачей достижение общественного благоденствия, и посему они должны издаваться в полном соответствии с законами духовными и естественными; такое соответствие является непременным условием их действительности.

Другим условием, определяющим содержание государственных законов, служит приоритет общественных интересов: выгоды целого всегда превалируют над выгодами частного. Гражданские законы составляются таким образом, чтобы интересы отдельного индивида не противоречили интересам других индивидов и всего общества в целом. Если же действия правительства, равно как и действия лиц, «будут основываться только на подобных непременных законах, то пользование Благоденствием станет возможным для всех». Всякое действие, противное благоденствию, следует признать преступным. Каждое справедливо устроенное общество обязано находиться под непременной властью законов, а не личных прихотей правителей.