Читать интересную книгу Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Ответ на возражение 2. Вышесказанное является ответом и на это возражение. Можно еще добавить, что благо распространяется на сущее и на несущее не постольку, поскольку может быть им предицировано, но поскольку может быть их [актуализирующей] причиной; если, конечно, под несущим понимать не те вещи, кои вообще не существуют, а те, которые не существуют актуально, хотя и [существуют] в возможности. Ведь благо, помимо прочего, еще и цель, и в ней находит свое завершение не только то, что актуально, но [к этой цели] также тяготеют и не существующие в действительности, чисто потенциальные вещи. Существование же подразумевает соотнесенность с формальной причиной, либо по участию, либо по образцу, и его каузальность не распространяется на что-либо, помимо существующего в действительности.

Ответ на возражение 3. Небытие [может быть] желательным не само по себе, но лишь относительно, в смысле удаления от зла; ведь желательна именно непричастность злу, каковая [может быть] достигнута [и] через небытие. Но ведь само удаление от зла желательно лишь настолько, насколько это зло лишает вещь некоторого бытия. Следовательно, бытие желанно само по себе, а небытие – лишь относительно; но поскольку иные домогаются такого бытия, коему и лишаться-то уж нечего, то даже и о небытии можно говорить как о чем-то относительно благом.

Ответ на возражение 4. Жизнь, мудрость и т.п. желанны настолько, насколько они актуальны. Следовательно, вместе с каждым из них желанно и своего рода бытие. И потому ничто не желанно вне бытия, и ничто вне бытия не благо.

Раздел 3. Все ли сущее благо?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не все сущее благо. Ведь благо – это нечто, добавленное к бытию, что явствует из [раздела] 1. Но все, что добавляется к бытию, ограничивает его; [это относится] и к субстанции, и к количеству, и к качеству и т. д. Выходит, и благо ограничивает бытие. Отсюда понятно, что не все сущее благо.

Возражение 2. Далее, никакое зло не может быть благом: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро-злом» (Ис. 5:20). Но некоторые вещи считаются злыми. Поэтому ясно, что не все сущее благо.

Возражение 3. Далее, благо подразумевает то, что желанно. Но первичная материя подразумевает не то, что желанно, а скорее то, что желает. Таким образом, первичная материя не имеет формы блага. Значит, не все сущее благо.

Возражение 4. Кроме того, еще Философ заметил, что «в математике не говорят о благе»[97]. Но математические предметы это нечто реально существующее; в противном случае не было бы и науки математики. Следовательно, не все сущее благо.

Этому противоречит вот что: все сущее, которое не Бог, сотворено Богом. Но «всякое творение Божие – хорошо» (1 Тим. 4:4), а величайшее Благо – сам Бог. Следовательно, все сущее благо.

Отвечаю: все сущее, насколько оно сущее, – благо. Ведь все сущее, насколько оно сущее, актуально и некоторым образом совершенно, поскольку каждое действие подразумевает некоторого рода совершенство; совершенство же подразумевает желательность и благость, как это явствует из [раздела] 1. Из этого следует, что все сущее как таковое – благо.

Ответ на возражение 1. Субстанция, количество, качество и все, что к ним относится, ограничивают бытие, прилагая его к некоторой сущности или природе. Но с этой точки зрения благо ничего не добавляет к бытию, за исключением момента желательности и совершенства, который также свойственен и бытию, к какому бы виду природы оно ни относилось. Таким образом, благо не ограничивает бытие.

Ответ на возражение 2. Ни о каком сущем не говорится, что оно зло, поскольку оно сущее, но зла в нем лишь настолько, насколько ему недостает бытия. Так, [и] человека считают скверным, если ему недостает некоторой добродетели, и о глазе скажут, что он плох, если ему недостает силы нормально видеть.

Ответ на возражение 3. Так как первичная материя имеет исключительно возможное бытие, то и блага она только в возможности. Хотя, согласно платоникам, первичную материю и можно считать несущей ввиду того, что она есть [полная] лишенность, однако и она причастна к некоторой толике блага, а именно – [причастна] своей зависимостью [от него], способностью воспринять благо. Следовательно, не быть [предметом] желания, а желать – это ее свойство.

Ответ на возражение 4. Математические предметы не существуют как данные в действительности, ибо в противном случае они были бы некоторым образом благи; но их бытие носит [чисто] логический характер, поскольку они не связаны ни с движением, ни с материей; так, для них нельзя [указать] цели, ибо [цель] предполагает движение [к ней] другого. И нет никакого противоречия в том, что в логическом объекте нет ни блага, ни формы блага: ведь, как было показано в предыдущем разделе, идея бытия предшествует идее блага.

Раздел 4. Наличествует ли в благе момент конечной причины?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что благо не относится к конечной причине, а скорее к [каким-то] другим. Ведь сказал же Дионисий: «Добро воспевается как красота»[98]. Но красота носит характер формальной причины. Из этого следует, что и благо носит характер формальной причины.

Возражение 2. Далее, благо есть то, что распространяется само по себе; так, [тот же] Дионисий говорит, что благо – это то, посредством чего все вещи и возникли, и существуют[99]. Но «то, посредством чего» подразумевает характер действующей причины. Следовательно, благо имеет характер действующей причины.

Возражение 3. Кроме того, Августин сказал, что «мы есть по благости Божией»[100]. Но мы обязаны своим бытием Богу как действующей причине. Отсюда понятно, что благо имеет характер действующей причины.

Этому противоречат слова Философа о том, что «полагается целью и наилучшим для всякой вещи то, ради чего эта вещь»[101]. Следовательно, благо имеет характер конечной причины.

Отвечаю: поскольку благо есть то, чего желают все вещи, и поскольку это имеет отношение к цели, то очевидно, что благо подразумевает характер цели. Тем не менее, идея блага предполагает как идею действующей причины, так и [идею] формальной причины. Ведь мы видим, что первое в причинном ряду есть последнее в причиненной вещи. Огонь, например, прежде всего горяч, а уже потом воспроизводит форму огня, хотя сама теплота в огне проистекает из его субстанциальной формы[102]. Итак, в причинном ряду благо и цель есть первое, ибо оба они подвигают действователя к действию; далее, действие действователя побуждает движение к форме; и, наконец, появляется форма. Следовательно, в причиненном (обусловленном) имеет место обратная последовательность: первой выступает форма, посредством которой оно – сущее; далее, мы видим стоящую за этим действующую силу, посредством которой достигается совершенство сущего, ибо, как сказал Философ, вещь наиболее совершенна, когда она может воспроизводить себе подобное[103]; и, наконец, выступает само благо, как основополагающее начало совершенства.

Ответ на возражение 1. Красота и благо в вещи суть одно и то же, так как они относятся к одной и той же вещи, а именно – к форме; поэтому-то благо и воспевается как красота. Но они отличаются логически, поскольку благо справедливо относят к потребности (ведь благо есть то, что желаемо всеми), и, следовательно, оно содержит момент цели (потребности, побуждающей вещи двигаться к ней). Красота же, со своей стороны, относится к познавательной способности; ведь красивые вещи – это те, которые приятны при рассмотрении. Таким образом, красота состоит в надлежащей пропорции; ведь то, что восхищает наши чувства [при рассмотрении] вещей-это надлежащие пропорции, подобающие их [(вещей)] природе (ибо даже ощущение, как и [вообще] все, что касается познавательной способности, – это своего рода разумение). И так как познание происходит через уподобление, а подобие относится к форме, красоту справедливо относят к природе формальной причины.

Ответ на возражение 2.О благе говорят как о самораспространяющемся в том же смысле, в каком говорят и о цели, что она движет.

Ответ на возражение 3. Болящего называют благим настолько, насколько блага его воля; ибо в нашей воле использовать те или иные силы из тех, коими мы обладаем. Поэтому о человеке говорят как о добром не потому, что хорошо его разумение, а потому, что добра его воля. Но естественным объектом изъявления воли является цель. Значит, слова о том, что «мы есть по благости Божией», указывают на конечную причину