Читать интересную книгу Пожарная команда номер раз - Вячеслав Запольских

Закинув удочку, он раскрыл было «Определитель», но насладиться чтением не успел. Поплавок судорожно задергался. Выудив пескаря, Валентин сравнил его с тем, что был нарисован в книге, с удовольствием отметил, что пойманный им пескарь крупнее и вообще симпатичнее нарисованного. После чего снял с крючка свой улов и бросил рыбку обратно в воду.

Клев был просто отличный, несмотря на то, что поблизости бурно ссорились несносные дяденьки. На крючок попалась плотвичка.

— Плотва обыкновенная, или рутилус рутилус линнеус, — с уважением прочитал восьмиклассник. — Семейство карповых. Спина черноватая, с голубым или зеленым отливом, бока и брюхо серебристые, спинной и хвостовой плавники зеленовато-серые с красноватым оттенком. Все совпадает. Иди-ка, дважды рутилус, обратно в воду. Может, дорастешь до карпа, тогда поговорим.

Снова пляшет поплавок, снова Геннадий сверяет свой улов с «Определителем».

— Брызгун, или рыба-стрелок. По-латыни токсотес якулатрикс. Водится в Юго-Восточной Азии. Выпуская изо рта струйку воды, сбивает порхающих в воздухе насекомых. Которыми потом питается.

Прочитав это, восьмиклассник удивился. Только что поблизости раздавались скандальные крики, и вдруг тишина. Оглянувшись, Геннадий обнаружил, что бизнесмен и бывший мэр стоят у него за спиной и через плечо заглядывают в книгу.

— Какая интересная рыбка, — ласково сказал бывший мэр. — Не кусается? А на зубки ее можно посмотреть?

— Тут в книжке ничего не написано, сколько такая красавица может стоить? — проявил коммерческий интерес городской бизнесмен.

Геннадий быстро кинул токсотеса обратно в лагуну и захлопнул «Определитель».

— Головастик-переросток, — быстро сказал он. — Можно сказать, недозревшая лягушка. Ничего интересного. Вы бы, дяденька бывший мэр, лучше на сегодняшнюю газету обратили внимание. Там про вас написано.

С этими словами он вытащил из кармана и развернул свежий выпуск «Московского набата». На первой странице красовалась фотография бывшего мэра. Та самая, которую поэт-редактор сделал в ночь шпионских приключений. Статья под фотографией открывалась заголовком «Расхититель народных сфинксов». Далее следовал фельетон. Разумеется, стихотворный.

В списке врагов бывшего мэра появился еще один. К редактору «Московского набата» добавился продавец «Золотой рыбки». Ведь совершенно очевидно, что продавец зоомагазина вместо пираний подсунул бывшему мэру брызгунов. А от них никакого существенного вреда ожидать не приходится. Разве что по сигаретам из-под воды стреляют. Да вот еще продавщицу Светлану всю забрызгали, когда она по бережку прошлась, покачивая своими золотыми ушными гирьками.

К вечеру участились случаи, когда курильщики, неосторожно приближающиеся к воде, подвергались обстрелу. Причем брызгуны целились именно в огоньки сигарет. Должно быть, принимали их за светящихся насекомых Юго-Восточной Азии. Раз от раза водяные струйки били все дальше и все точнее. Токсотесы, несмотря на то, что оказались в непривычных природных условиях, чувствовали себя превосходно, вымерзать явно не собирались и, как выразился полковник Портупеев, постоянно повышали свои тактико-технические характеристики.

Появление рыбок-стрелков обрадовало братьев-пожарных. Ведь сигарета — причина возгораний. Стало быть, токсотесы, стреляя по курильщикам, снижают вероятность возникновения пожара.

А угрозой внезапных воспламенений близнецы были особенно обеспокоены. Конечно, они продемонстрировали своему областному пожарному начальству статистические данные, по которым выходило, что за 350 лет существования Москвы в ней не случилось ни одного пожара. Начальство разрешило учредить в райцентре добровольную пожарную дружину, которая заменила бы профессионалов-огнеборцев. Возглавить дружину согласился Воин Стратилатович Портупеев. Но скромная помощь, которую в важнейшем деле охраны от огня оказывают тропические рыбки, тоже лишней не оказалась бы.

Тем более, что параболическую антенну на каланче братья уже смонтировали. И по прогнозам ожидались ранние заморозки. Надо льдом пассажирский экраноплан не пойдет.

В общем, приближался момент отъезда.

Владелица козы, питающейся журналами «Здоровье», решила переехать к дочери в Уфу. Естественно, вместе с козой и журнальными подшивками. Свой дом она продала полковнику Портупееву, который немедленно вызвал в Москву свою семью.

Академик Зетов посетил «Горшок», исследовал качество продукции предприятия и пришел к выводу, что здесь могут изготавливать сверхпрочные керамические плиты для облицовки космических кораблей.

М. Б. Пиотровский провел всестороннее научное исследование сфинксов и готов был вернуться в Эрмитаж.

Московский поэт, бывший пожарный, сочинил прощально-напутственный стих, где были такие строки:

«А дружба — тот огонь на маяке спасительном.

К которому не хочется спешить с огнетушителем», — и особенно гордился чередованием звуков «с» и «ш» в последней строчке, которые поэтически имитировали шипение пламегасительных струй.

Наконец, в Москву прибыл последний в этом сезоне экраноплан. Его, как обычно, встречал старушечий хор. Впрочем, не совсем старушечий. Запевалой в «Родном бережке» стала Евфимия Ум-Лампам Виронга.

Провожать пожарных собралась вся Москва, даже пингвин Беллинсгаузен явился. Сначала на экраноплан погрузилась козовладелица с козой и журналами «Здоровье», потом на борт взошли Пиотровский и Зетов с телохранителями. А близнецы все медлили. Им не хотелось уезжать, не сказав добрые слова москвичам. Ведь вместе с жителями райцентра они провернули немало рискованных, но все же полезных дел. Однако братья не обладали талантами ораторов.

— Скажите что-нибудь напоследок, — предложил Нджимба Чиумбе. — Ждем ваших сердечных пожеланий.

— Прячьте спички от детей!!!!!! — хором воскликнули пожарные. А один из них добавил в качестве личного мнения:

— Мы еще вернемся. Не скучайте тут пока.

Беллинсгаузен пронзительно и печально заверещал. «Родной бережок» грянул «На пыльных тропинках далеких планет». Даже сфинксы, как показалось некоторым, прощально кивнули каменными головами. Взревели двигатели экраноплана.

Москва удалялась, уменьшалась, и вскоре совершенно исчезла из вида.

Глава двенадцатая. Очень короткая, потому что последняя

На космодроме «Плесецк» возвышалась ракета-носитель «Энергия». К ее могучему белоснежному корпусу был прикреплен космический корабль «Аэлита», облицованный особо жаростойкими керамическими плитами, изготовленными на секретном заводе, известном специалистам под названием «Горшок».

Передовые труженики этого малоизвестного завода устроили коллективный телепросмотр в столовой. Их, конечно, радовало, что предприятие выходит уже не на международный уровень, а на межпланетный. Говорят, на Марсе есть каналы. Вполне возможно, будут найдены и дренажные трубы. А значит, на далекой планете могли обнаружиться следы специалистов-керамистов. «Эх, надо было передать с близнецами пламенный привет братьям по разуму», — сожалели работники «Горшка».

Бывший мэр смотрел телевизор в одиночестве. «Слетают туда-обратно, а им сразу „звезды“ Героев дадут, — думал он. — И за что? Просто за то, что повезло родиться близнецами. А мне не везет. Ни с антарктической фермой не повезло, ни с пираньями. Вообще народонаселение тут какое-то неподходящее. Но пусть не воображают, что настал мой последний кряк. Не дождутся! Пора уезжать в город-побратим. Начну все сначала, выберусь мэром Манауса».

— Все путем? — спрашивал у Нджимбы владелец «Ударника», прикреплявший к фасаду своего кинотеатра афишу фильма «Москва — Кассиопея».

— Левый угол подними! — командовал мэр-афромосквич.

Строгая московская свекровь обучала Евфимию Ум-Лампам Виронгу искусству соления груздей. «Это тебе не бананы с пальмы обрывать, — приговаривала она. — Тут самое главное — выдержать пропорции между лавровым листом, гвоздикой и уксусом».

Портупеев и Пиотровский сидели с удочками на берегу Невы. То есть той Невы, что протекает в Петербурге. Полковник приехал в гости к директору Эрмитажа. Ознакомившись с художественными сокровищами вверенного Михаилу Борисовичу музея, Воин Стратилатович потребовал показать ему петербургские рыбные места. Пиотровский рыбных мест не знал, поэтому вывел своего друга на Дворцовую набережную. Но знаменитая невская корюшка здесь почему-то не клевала.

— Вот, бери пример с героев дальнего космоса, — сказал Икс Игрекович Зетов своему сыну Ивану. Они находились в космодромном подземном блиндаже, откуда осуществлялось руководство стартом. — Если к возвращению «Аэлиты» подрастешь и ума наберешься, отправишься во вторую марсианскую.

Телерепортаж с места старта вел корреспондент-касатик. Ему доверили это ответственное задание, потому что он никому не проговорился о подготовке марсианской экспедиции. И Академия Наук оценила такую героическую сдержанность. Даже позволила приехать в Плесецк и присутствовать при историческом событии молодой жене корреспондента.