Читать интересную книгу Серые тени (СИ) - Сушкова Евгения

— Так чего вы хотели?

Мужчина ухмыляться перестал, вмиг посерьезнев. Выпрямившись и сложив руки перед собой на стол, внимательнее взглянул на стоявшую перед ним официантку.

— Что ж, возможно, все не так плохо, как я думал. — Еще раз окинув ее взглядом, предложил: — Присаживайтесь, инари. Нам нужно поговорить.

— У меня работа, — «вежливо» отказалась Таша.

— Считайте, что этой работы, — он голосом выделил последние два слова, — у вас уже нет.

Поперхнувшись, Таша все-таки взъярилась, отпуская монстра на свободу:

— Да что вы себе позволяете!..

— Вы учились вместе с Селией Де'Ирлин, верно? — перебил ее блондин, и видящая мгновенно остыла. В зеленых глазах мелькнула грусть пополам с удивлением, но девушка уже взяла себя в руки, нацепив найтрально-безразличную маску.

— Верно, — с изрядной долей настороженности, которую спрятать не получилось, ответила она. — И?

— Присядьте все-таки, — посоветовал мужчина, и Таша, секунду подумав, неохотно подчинилась. — Полагаю, вы знаете о том, что не так давно она погибла?

— Слышала об этом, — признала девушка и снова попыталась выйти со вторых ролей странного разговора: — Может быть, представитесь? Возможно, даже объясните, что все это значит? Поверьте, это будет просто замечательно.

Взгляд блондина целую секунду выражал недоуменную растерянность. Он словно и не задумывался над тем, что существует необходимость кому-то называть свое имя. Едва слышно фыркнув, пожал плечами:

— Деррик Ирлин, капитан первого ранга центрального отделения городской стражи Делоры.

Таша, отвернувшись от собеседника, некоторое время смотрела в окно, укладывая в голове полученную информацию и соотнося с тем немногим, что знала о бывшей однокурснице. Потом все же, не поворачиваясь к мужчине, озвучила догадку:

— Родственник Селии?

— Она была моей племянницей, — кивнул Деррик.

Девушка снова замолчала, и капитан, решив, что сказал достаточно, не торопил ее. Если в ней есть хоть толика сообразительности, она уже поняла, к чему он клонил, начиная разговор.

— Но фамилия без приставки «Де»? — Видящая спросила совсем не то, что он ожидал, и от растерянности и все еще тлеющей где-то глубоко обиды он достаточно резко ответил:

— Не ваше дело.

Таша дернула плечиком, что можно было истолковать и как раздражение из-за его тона, и как безразличное согласие не развивать эту тему. Вид за окном все еще продолжал занимать ее гораздо больше, чем неозвученное предложение. И она могла бы долго еще мучить собеседника, если бы ситуация была чуть-чуть иной. Но перед ней сидел не один из однокурсников, а следователь, капитан стражи, и у него-то опыта в делах выведения из себя и выпытывания нужной информации гораздо больше.

— Мне в третий раз повторить заданный в начале разговора вопрос? — не выдержала девушка, повернувшись к блондину.

— Не старайтесь казаться глупее, чем вы есть, — скривился Деррик. — Чтобы понять, к чему я клонил, не нужно даже обладать какими-то выдающимися аналитическими способностями — все лежит на поверхности.

— Хочу услышать это от вас, — она пыталась настоять на своем.

Капитан недовольно поморщился:

— Что мешает мне сейчас прервать эту довольно неинтересную беседу и уйти? — он выгнул бровь, что подействовало на Ташу довольно-таки раздражающе.

— Ничего, — выплюнула она. — Возможно, я этому буду даже рада.

— Едва ли больше меня, — вернул оскорбление Деррик, словно бы внутренне подобравшись. Напряженный, недовольный, явно настроенный не очень дружелюбно по отношению к ней (мягко говоря), капитан пугал ее. И в данную секунду она даже готова была отказаться от маячившего перед лицом предложения работать по призванию, только бы больше не видеть Деррика Ирлина.

— Замечательно, — Таша потянулась было встать из-за стола, но Рик довольно резко приказал:

— Сядьте! — И она почему-то не нашла в себе сил завершить начатое, оставшись сидеть напротив него. — Я откровенно признаю, что вы мне не нравитесь, инари. И, будь моя воля, я бы никогда не пригласил вас работать в стражу — вы для этого не подходите совершенно. Ни по характеру, ни по образованию. Но Центр несколько лет платил за обучение видящей, и части нуждаются в специалистах с подобным даром. Так что свои предпочтения мне приходится отставить в сторону — что я настоятельно рекомендую сделать и вам, прямо сейчас, — и предложить вам работу в центральном отделе. Думаю, говорить о том, что «предложение» — это всего лишь красивая формулировка, не стоит?

— Не стоит, — мрачно подтвердила девушка. — Красноречием вы, возможно, и не владеете, зато голосом и интонациями — вполне. Я поняла вас, капитан Ирлин.

— Замечательно, — мужчина, резко отодвинувшись на стуле, так что ножки неприятно скрипнули по деревянному полу, поднялся. На стол он бросил несколько купюр и листок-напоминалку. — Здесь вы найдете всю необходимую информацию. И, инари… я очень редко повторяю дважды, так что отнеситесь серьезно к моему предупреждению: в следующий раз, прежде чем что-то сказать, хорошенько подумайте.

Таша ответила ему злым взглядом, не торопясь забирать ни деньги за обед, ни листок бумаги. Однако Деррик не обратил внимания на ее эмоции: размашистым шагом он направился к двери, через несколько секунд исчезнув за порогом. Атмосфера в ресторанчике сразу разрядилась: казалось, исчезло давление, каким-то немыслимым образом угнетавшее каждого из присутствующих. Дышать стало легче всем, кроме одиноко сидящей за столиком девушки, на которую из кухни уже злобно поглядывала жена хозяина.

А Таша прожигала взглядом напоминалку. Чувства, что она сделала правильный выбор, не было совершенно. У стражи абсолютно другая специализация, больше половины об их работе девушка и не знала, а той части, что преподавалась им в университете на общей основе, было катастрофически мало. Криминалистика и искусствоведение находились на диаметрально противоположных концах ее интересов, и едва ли можно было подумать, что когда-нибудь наступит день, в который все перевернется с ног на голову. К тому же уверенности в том, что с Дерриком Ирлином ее ждет что-то, кроме того, что сегодня имело место быть, не ощущалось. Скорее, можно ожидать лишь ухудшения взаимоотношений, при общей-то взаимной неприязни.

— Эй, искра, — Орт потряс ее за плечо, и Таша, вздрогнув, подняла на него задумчивый взгляд. — Чего от тебя хотел этот блондин? Милой беседой ваше общение не выглядело.

— Милой я бы ее тоже не назвала, — кривовато усмехнулась видящая, вставая. — Скорее — продуктивной и познавательной.

— А чего он все-таки хотел? — Орт не желал держать любопытство в узде, внимательно заглядывая ей в лицо и разве что не дергая за рукав.

— Считай, что меня переманило на работу более солидное учреждение, — отозвалась Таша, сгребая на поднос и грязную посуду, и деньги, а напоминалку засовывая в карман фартука. Да уж, солидное учреждение… Интуиция подсказывала, что ничего хорошего от новой работы ей ждать не придется.

— Так ведь это хорошая возможность для тебя, разве нет? — инара Виола подняла глаза от вышивки, внимательно вглядываясь в лицо чем-то недовольной дочери. — Шанс применить свои способности по назначению, как ты и хотела.

— Хотела, но… — Таша страдальчески сморщилась и махнула рукой: она не могла подобрать слов, чтобы описать свое состояние, чтобы правильно выразить обуревавшие ее сомнения. — Не так.

Мама небрежно воткнула в канву иголку, отложила пяльцы и похлопала рукой по колену:

— Иди сюда, ребенок.

«Ребенок» фыркнула, но с готовностью устроилась на полу рядом с матерью, постепенно расслабляясь под перебирающими волосы руками и вслушиваясь в спокойный голос.

— «Не так», я понимаю — это из-за смерти той девочки, Селии? Милая, но ты ведь к этому не имеешь ни малейшего отношения.

— Не имею. Но людям это не помешает смотреть на меня с выражением: «Воспользовалась смертью однокурсницы, бессовестная выскочка». И я обману прежде всего себя, если скажу, что мне плевать на мнение окружающих. Потому что именно так я себя и чувствую — наживающейся на чужом несчастье.