Читать интересную книгу Раб лампы - Марина Серова

К тому же, по всей видимости, строение изначально состояло из двух корпусов разного возраста и назначения. Здание с башенками и контрфорсами, без сомнения, представляло собой типичный образчик новорусской архитектуры. В свое время, а именно, в 1998 году, такие «коробки» можно было покупать за бесценок, поскольку хозяева, опрометчиво отгрохавшие эту роскошь в расчете на лучшую жизнь, разорились в результате августовского дефолта. Надо сказать, загородный дом Маркаряна был высотой с пятиэтажку, да и габариты его были впечатляющими.

Но за этим зданием я углядела второй корпус, примыкавший к нему вплотную, и, без сомнения, постарше возрастом. Я прищурилась. Второй корпус был с прозрачной полукруглой крышей и, насколько я смогла разглядеть, чрезвычайно напомнил мне центральный городской бассейн Тарасова. Маркарян проследил направление моего взгляда и сказал:

— Ну да! Это папа прикупил. Тут была база для пловцов, еще при совке. Хорошая база, ничего не скажешь. Пятидесятиметровый бассейн — это тебе не шутка! Наверное, и в Москве мало у кого есть такие бассейны в личной собственности. Отец говорил, что сюда в семьдесят втором, что ли, заезжала сборная СССР по плаванию.

— Надеюсь, бассейн уже тогда принадлежал твоей семье? — поддела я.

— Да нет, конечно! — буркнул Маркарян. — И вообще, я в семьдесят втором году был совсем мелкий, пять лет всего.

— А меня вообще еще не было.

Маркарян покрутил головой.

— Правда, круто? — гордо взглянул он на меня. — Впечатляюще, правда?

— Лепота-то какая, — вяло выдавила я и вышла из машины. В этот момент рядом с нами припарковалась еще одна роскошная машина, точно такой же, как у Маркаряна, черный 600-й «мерс». Он подъехал довольно разухабисто, едва не чиркнув боком по блистающему боку маркаряновского авто. За ним подъехали два джипа, вероятно, с охраной.

«Нахальные друзья у Гамлета Бабкеновича, — подумала я, осознав, что только несколько сантиметров отделяли машину, на которой мы сюда приехали, от центра техобслуживания. — Ничего не скажешь…»

Возмутился и сам именинник. Верно, ему в голову пришла сходная мысль, потому что он отчаянно замахал руками. Однако тут же умерил жестикуляцию и даже расплылся в улыбке. Впрочем, я успела подметить, что улыбка его была несколько натужной.

Из подъехавшего «Мерседеса» не торопясь извлек весьма упитанные телеса высокий рыхлый мужчина лет сорока. Круглое самоуверенное лицо с двойным подбородком, модной трехдневной небритостью и сытым выражением вальяжного и снисходительного довольства жизнью типа. Именно ему делано улыбался Маркарян. Погладив нависающее над ремнем вместительное брюшко, мужчина пристально посмотрел на дом Гамлета Бабкеновича и произнес:

— Это я удачно заехал!

— Ай, спасибо, дорогой, что приехал! — кинулся к нему навстречу Гамлет Бабкенович. — Большая честь для меня, дорогой, спасибо, да!

— Ну, с днем рождения тебя, — сказал толстяк. — За мной подарок. Сейчас выгрузят из машины.

Я скептически посмотрела на цветущее лицо самодовольного господина, окинула взглядом сухощавого невысокого мужчину довольно-таки пуританского вида, стоявшего у плеча толстяка. Этот был сдержан и сконцентрирован. Не иначе — начальник охраны, подумала я. Меж тем толстяк высказал свои поздравления имениннику и пошел к парадному входу в дом; на самой верхней ступеньке широкой белоснежной лестницы стоял представительный бородатый швейцар в белоснежном же фраке и, приветствуя всех входящих поклонами, придерживал массивную трехметровую дверь.

— Хорошо живешь, дорогой, — провозгласил толстяк и прибавил куда тише, но я расслышала, — а вот долгов почему-то не платишь!

И он пошел обратно к автомобилю: верно, позабыл там что-то важное.

«Кредитор на юбилее? — подумала я. — Это интересно! Особенно в сочетании с тем, что кто-то постоянно „гасит“ друзей нашего Бабкеновича, да и на него самого замахивается. Чрезвычайно интересно!»

Мы вошли в дом. Интерьер превзошел экстерьер на целый порядок.

Даже я, привычная к роскоши моих нанимателей, вынуждена была признать, что родня Маркаряна подготовилась к его приезду изрядно. Встретили именинника музыкой грянувшего ансамбля, громкими аплодисментами и хлопаньем пробок от бутылок шампанского. Без виновника торжества за яства пока что не принимались, «разминались» легким вином.

Банкетные столы были накрыты в главном приемном зале виллы, по своему великолепию мало чем уступающему иным бальным залам прославленных исторических дворцовых комплексов. Под потолком раскинулись в вычурном хрустально-золотом великолепии огромные роскошные люстры. По краю зала шла обведенная фигурным мраморным портиком балюстрада, вдоль которой на белоснежной стене красовалось несколько картин — довольно удачных копий мировых шедевров.

Среди них я без особого уже удивления увидела и «Рождение Венеры». Еще одно совпадение. Этому парню с лампой надо в лотерею играть! Все «джек-поты» его будут!

«А роскошь тут изрядная, — подумала я, — конечно, Маркарян — крупный бизнесмен, но это по провинциальным меркам, но таким домом не побрезговал бы и столичный олигарх… какой-нибудь Абрамович или Потанин. Где деньги, Зин?»

И я продолжила тщательный осмотр помещения.

С балюстрады широкие арочные двери вели на огромный балкон с дорическими колоннами, впрочем, сработанными довольно грубо. На этом-то балконе в окружении нескольких дам в вечерних (хотя день был еще в полном разгаре) туалетах стоял… чуть не сказала — виновник торжества. Нет, не он, потому что сам Маркарян находился рядом со мной. Стояла же там его точная копия, только несколько постаревшая, с седеющими, аккуратно зачесанными назад волосами. «Отец, — подумала я. — Похож».

Маркарян-старший чем-то напоминал Вахтанга Кикабидзе, только без бороды. Выглядел он весьма представительно — высокий, широкоплечий, куда выше и осанистее сына, в идеально пригнанном по фигуре дорогом темном костюме. Разговаривая с женщинами, он время от времени оглядывался и искал кого-то взглядом.

— Где этот чертов Ашот? — наконец бросил он одному из стоящих чуть поодаль охранников, и в его голосе, несколько секунд назад бархатно-мягком, явственно прозвучало глухое раздражение. — Я же поручил ему сопроводить Пугачева, а то, не ровен час, заблудится.

— Пугачев только что подъехал. С ним и Ашот Гургенович, — почтительно доложил охранник. — А вот и ваш сын, Бабкен Борисович.

— Ага… отлично. Подъехал, значится! Вот и чудно, дорогие россияне. Ну здравствуй, здравствуй, дорогой, — широко улыбнулся Маркарян-старший сыну. — Многих лет тебе! Поздравляю, дорогой! Ну, обо всем еще успеем поговорить, поздравить тебя как следует успеем. Это кто? — повернулся он ко мне.

— Она — мой новый телохранитель, — без запинки выговорил Маркарян-младший.

— Да? А я подумал, что уж теперь вскоре и на твоей свадьбе погуляем. Жаль, ошибся. Вы действительно телохранитель? — обратился он ко мне. — А если представить себе, что я злобный киллер и хочу убить вашего подопечного… и…

Он резко вытянул перед собой руку, сжав пальцы в кулак. И кулак этот попал бы имениннику прямо в солнечное сплетение, если бы я не перехватила руку Маркаряна-старшего за запястье и крепко не сжала ее. Он поморщился и распустил губы в улыбке:

— Ну будет, будет! Верю. Хорошая у вас реакция, девушка. И хватка такая… приличная. Хотя я в свое время тоже не в последних войсках служил, да. Ладно, сын, пойдем встретим дорогих гостей. Все-таки сам Пугачев приехал — это вам, понимаешь, не Алла Борисовна!

Выдав этот набор трюизмов, Маркарян направился в дом — встречать дорогих гостей.

…Пугачев, как это несложно предположить, оказался вовсе не бешеным мужицким царем, взбунтовавшим в свое время всю Россию. И не родственником упомянутой эстрадной примадонны. Пугачев был тот самый толстяк, «мерс» которого чуть не протаранил машину Маркаряна, на которой мы прибыли в загородный дом именинника.

Именно его пошел встречать Бабкен Борисович, который вел себя как хозяин дома (чего я не могла бы сказать — согласно своим наблюдениям — о его сыне). Он столкнулся с толстяком на лестнице. Тот медленно поднимался по ступенькам, опираясь на руку сухощавого господина, который, несмотря на то что был почти на голову ниже своего босса, вероятно, отличался большой физической силой. По крайней мере, так решила я.

Да и толстяк этот не так малоподвижен, как это кажется с первого взгляда. Просто ленивый по природе человек, бережет свои силы.

Бабкен Борисович раскинул руки:

— Мое почтение, Сергей Глебович! Рад, что вы приняли предложение моего сына и приехали.

— И уже сейчас не жалею об этом, — приятным, чуть хрипловатым вальяжным голосом ответил тот. — Не так ли, Савва Николаевич?