— Не переигрывай, а то она мне эти ручки полжизни припоминать будет — шепнул Оле Алексей
— Прекрати обниматься, — шепнула Оля ему в ответ
— Не могу, упасть опасаюсь. В моей голове пасхальный звон, в глазах море, стараюсь не сблевать, уж простите, Ольга.
— Да блюй, если надо, Алексей Иванович
— Но не при женщине же…
— Женщина скачет уже метрах в трех от нас, а я ваш друг Андрей. И даже когда вы без сознания, не забывайте об этом. Иначе сами себе выдадите… Если уж выдумали легенду, то ни на секунду не выходите из роли! Вам ясно!
— Ясно, дорогой мой друг Андрей, — сжимая Ольгу еще крепче, ответствовал Алексей.
Почтовой станции компания достигла без приключений. Однако экипажа там уже не было. Софья пошла, распоряжаться комнатами, Алексеем и его компрессами. А Ольга отправилась выяснять, что случилось с почтовой повозкой, которая прибыла до нашего прибытия. Оказывается, пассажиры, откушав на станции, не стали останавливаться на ночевку и решили следовать до следующей гостиницы. При этом господа пассажиры то ли потеряли, то ли перепутали какую–то крестьянку. Но с этим решили разбираться в большом уездном городе, а не на станции. Управляющий станцией сильно удивился. Ведь он видел в повозке Андрея, но Ольга сказала, что он просто отстал от экипажа, выйдя на минутку. Управляющего это объяснение устроило, но он долго качал головой. Такие проблемные экипажи встречались в его жизни нечасто. Потом Ольга с Софьей Александровной отправились в трактир. Потому что деньгами распоряжаться Оля не умела. Кошель, собранный у разбойников она отдала Софье, поскольку Алексей был в бессознательном состоянии, назначив ее нашим казначеем, под тем предлогом, что могу пропить. Софью должность устроила. В трактире девушки объелись всего, что там было и даже вчерашнего, поскольку не ели с самого утра и там даже оказался куриный супчик для Алексея. Софья пообещала покормить его с ложечки.
Расходясь по номерам, Ольга захватила себе Алексеевскую шпагу, велела Софье запереть номер Алексея и свой. Затем, пожелав всем спокойной ночи, удалилась спать.
Как ни странно, ночь прошла совершенно спокойно.
Утром мы привели себя в порядок, насколько это было возможно, и тронулись в путь за почтовым экипажем. Однако, не все оказалось так просто. Следующий город был родным городом Софьи Александровны, в который Алексей Иванович должен бы ее доставить. Но она согласилась сначала доехать до гостиницы. Тем более, что в том экипаже должны были ехать ее камеристка и новая крепостная. А возвращаться в дом в обществе двух мужчин все же таки неприлично.
Дорога была сухой и ровной. Ехали мы через великолепные строевые леса так что посмотреть было на что. Высокий лес с небольшой конусностью и малым количеством сучьев. Высотой не менее 25 метров. Такие красивые огромные зеленые шпили.
Вскоре доехали до гостиничного двора.
Почтовый экипаж был виден издалека. Но не похоже, чтобы там кто–то был.
— Эх, опоздали, — сокрушалась Софья, ну ничего, вернусь домой с подружками, Алексей Иванович, проводите уж меня, пожалуйста до Марьи Васильевны.
— Уж провожу вас, конечно, Софья Александровна, спасительница вы моя, — отвечал Алексей Иванович.
А Ольге сказал:
— За экипажем можно не следить, он уедет отсюда, дай бог, только завтра, в гостиницу ни ногой, иди в кабаке посиди, — махнул он рукой в сторону, — я сам с Андреем разберусь.
— Как скажешь, — устало согласилась Ольга. И отправилась в кабак, с кошелем, который Софья ей предусмотрительно вернула.
Заказав два яблочных сидра, она думала о том, что ей сказать Андрею Георгиевичу, когда он объявится задавать вопросы.
Напротив нее сел стройный офицер. Машинально Ольга сообщила ему:
— Столик занят!
— Да, я в курсе, официант мне сказал, что сей столик занят моим братом.
Ольга подняла свои глаза цвета огненного опала и в упор встретилась с точно такими же, но в которых полыхал огромный недобрый пожар.
Часть 13
Памятуя о том, что 'братец' любит выпить, Ольга из жадности схватила оба стакана с сидром в обе руки и начала потихоньку выпивать из обоих. Трезвая голова в данный момент ее не привлекала. Воронецкий молчал, но казалось готов взорваться. Сделав пару глотков, она спросила:
— Сдадите меня жандармам, барин?
— Вообще–то я крепостных не трогаю, — спокойно отвечал Воронецкий, — но тебя выпорю! Выметайся из кабака и иди за мной на конюшню. Лучше без скандала.
— Прямо в ночнушечке, в которой вы меня в той гостинице бросили и выпорете? Или в этом мундирчике, который я, рискуя получить воспаление легких, полумокрый позаимствовала, чтобы по улицам голой не ходить? К тому же, не я ваша крепостная, а Анна Глотова. А я так, неизвестное лицо.
Каменное лицо Воронецкого ничуть не дрогнуло, и Ольга добавила:
— И я ни на сантиметр не сдвинусь отсюда. Алексей Иванович Боровский велел мне ждать его здесь. Вы заняли его место, барин.
Воронецкий крепко, до боли, что никак не ожидалось от его тонких рук, сжал Олин кулак со стаканом и аккуратно, другой рукой вытащил стакан из ее руки. И придвинув к себе, отхлебнул сидра:
— Итак, что там у вас с Боровским?
— Простите меня, барин, — покачала я головой, — но вам лучше у него это спросить самому, потому что это не у меня, это у вас что–то там с Боровским. И я боюсь, что когда вы узнаете что это, то без скандала это никак не обойдется Поэтому, когда он вернется, нам лучше всем пойти на конюшню.
Когда Боровский вернулся в кабак, мы выпивали по четвертому стакану и Ольга рассказывала Андрею что вспомнила Ли Лиена, когда ее поцеловал Боровский, что вспомнила что он китаец и может быть даже не живет в России. Но Ольге непременно надо его найти, потому что именно ему она и принадлежит. Андрей обещал найти Ли Лиена даже если придется ехать в Китай. Боровский понял, что никакого серьезного разговора сейчас не получится. Он вывел нас из кабака и притащил в гостиницу, в номер Воронецкого, и уложил на кровать. А сам пошел снимать себе отдельный номер.
Пробуждение было не лучшим чем вечер. Проснувшись с головной болью, Ольга обнаружила себя в объятиях мужчины. Попытавшись дернутся, почувствовала, что он не спит, держит ее железной хваткой и прижимает к себе всем телом. Она сделала глубокий вдох призывая к себе состояние 'Внимание! Опасность!' Но оно не появлялось. Если бы он оказался сверху Оля и сама бы справилась, ее тело не теряло навыков, когда заканчивалось состояние агрессии, оно их помнило. Но мужчина был сбоку и они лежали на кровати. Наконец Оля повернула голову: