далеком космосе, ищет свою точку невозврата, кто знает? И что же выходит, получается, отец Фрама прожил остаток лет в одиночестве? Меня передернуло, я бы не хотел, чтобы моя судьба сложилась так, что я больше не увижу своих родителей. И тут же в голову постучалась мысль о том, что я уже одобрил контракт на еще более дальнюю экспедицию. Я посмотрел на спину рядом стоящего Гарсона, неужели меня ждет тоже самое, что и этих ребят, и я больше никогда не ступлю на Землю? Или космос сжалиться надо мной и отпустит ненадолго домой?
Сорок лет, это же ужасно долго. Я столько еще не прожил, а Фрам уже столько борется с космической тишиной. Более того мои родители только встретились и даже не думали обо мне, а Фрам уже мог похвастаться тем, что был там, где до него не ступала нога человека.
Кстати, о последней войне, у меня дома, ну я имею ввиду на Земле, на стене прямо напротив входной двери висят медали моего деда, которые он заслужил во время третьей мировой. Помню, еще ребенком очень любил сидеть на коленях у деда и слушать его военные байки. Но дед достаточно рано покинул этот мир, запоздалая жертва войны. Он попал под химическую атаку на ближнем востоке и серьезно подорвал здоровье, из-за чего и покинул этот мир, едва ему стукнуло шестьдесят пять.
Та война, как ее, пожалуй, справедливо называют «последняя» вообще едва ли не разрушила планету. Сам я естественно не мог присутствовать при этих событиях, поэтому выскажу вам ту картину, что сформировалась у меня благодаря учебникам истории, рассказам деда и других участников этих событий.
Третьей мировой предшествовали несколько локальных войн, которые теперь все чаще рассматриваются скорее как этапы войны, нежели отдельные конфликты. О них я расскажу в хронологическом порядке, но для начала стоит сказать об общем положении дел на мировой арене в то время.
Как известно на тот момент уже много лет не было никаких крупных конфликтов. Все что своим чередом и ничто не предвещало беды. Хотя в некоторых районах проблемы голода и экологического загрязнения достигли бедственных масштабов, на них, казалось бы, никто не обращал внимания. Политики на фоне такого благополучия все больше искали личной выгоды, откровенно превращая любой из существующих на тот момент режимов в бюрократическое болото. Изредка народ требовал от них каких-то решений в то и дело возникавших критических ситуациях, но те, как будто надеялись, что все само собой разрешиться и продолжали в большей степени беспокоиться за собственный карман, прячась за бесконечными заседаниями и комиссиями. Которые, по их мнению, действительно способствовали решению проблем. Если коротко, то ответом на любое сколько-нибудь значимое событие на мировой арене, было лишь внеочередное заседание какого-нибудь комитета по безопасности.
Самое удивительное в том , что долгие годы эта система работала, точнее наш мир спокойно существовал в прежнем своем состоянии. Гигантская машина под названием «человечество» потеряла движущуюся силу, но пока не падала вниз благодаря инерции.
Это относительное благополучие закончились внезапно. Сама мать природа устала смотреть, как главное ее детище неизменно деградирует, и решила дать ему неплохую взбучку. Так, около семидесяти лет назад, начался малый ледниковый период. Его наступление, естественно, было предсказано задолго. Но ученых никто не слушал, правительства продолжали свой курс на увеличение итак бесчисленных заседаний. В конце концов, чтобы ученые, наконец, отстали, был создан специальный совет по решению этого вопроса. Около двух лет совет непрерывно заседал. Все выглядело абсолютно серьезно, международный комитет из двухсот человек, который искал возможные выходы из данной ситуации.
Как показывают рассекреченные ныне протоколы, за два года работы члены комитета успели только хорошо обжиться в отеле, потребовать особое меню на ланч и по нескольку раз выслушать ученых со всех уголков света не сделав ни одного вывода и не совершив каких-либо хотя бы символических шагов. Единственное в чем преуспели члены комитета, так это в попытках побольнее уколоть представителей тех стран, с которыми у их правительства были напряженные отношения на данный момент. То есть действительно искать решение никто и не собирался.
И вот когда шестьдесят семь лет назад снег выпал там, где он никогда не выпадал, а в марте так и не зазвучала капель, мировые лидеры, наконец, сподобились узнать, чем собственно занимается комитет. Члены комитета так и не смогли толком предложить никакого решения, но пообещали в течение следующего года решить эту проблему.
Как известно, ничто так не заставляет нервничать, как слова о том, что все хорошо и надо просто успокоиться. Лидеры всех стран продолжали холено улыбаться с экранов телевизора, рассказывая о том, как важно сейчас не предаваться панике, заверяя в том, что скоро все будет хорошо.
Мир в ту пору напоминал сосуд, в который непрерывно нагнетали давление. Стрелка манометра уже давно достигла предельных значений, но пока ничего не происходило. И еще пару месяцев мир держался в хрупком равновесии. Но народу не нужна была холеная улыбка, им нужно было решение, и они взяли бразды правление в свои руки. Так и начались первые локальные конфликты.
Первыми не выдержали Канадцы, и после небольших стычек на границе США, было принято решение пустить Канадцев в страну в качестве беженцев. Этот небольшой конфликт даже не обрел собственного имени. Его даже нельзя назвать войной, за все время пострадал только один человек, военный с пограничного пункта сломал ногу и то по причине того что поскользнулся на льду и упал с лестницы.
Однако выводов никто делать не собирался. Все действия ограничивались отправлением гуманитарной помощи в районы, пострадавшие от мороза. Эта помощь имела скорее популистские цели, чем реально помогала. Политики цинично продолжали заседать и говорили, что комитет вот уже совсем скоро найдет единственно верное решение.
Прорыв границы на севере США сравним с тем, что на нашем сосуде под названием «человечество» сработал аварийный клапан, давление понемногу стравливалось, давая нам отсрочку, и на какое-то время люди успокоились. Но холод подступал, то давление что привело к срабатыванию аварийного клапана в сосуде никуда не делось, а более того начало нагнетаться с утроенной силой. Сама причина так и не была устранена, давление росло, сосуд был близок к тому, чтобы взорваться, даже отпетые оптимисты начали осознавать, что скоро придется туго.
Люди, которые жили на севере и далеко на юге не видели реального выхода из ситуации, в их домах стало невозможно жить, им потихоньку становилось нечего есть. А границы южных соседей были предусмотрительно закрыты для них. И, разумеется, люди не выдержали, пограничные заставы то и дело подвергались неорганизованным штурмам. С каждым днем