Вера в человека – главный лейтмотив рассказов – и «колымских», и «московских»; локация тут вторична, важнее характер, говор, атмосфера жизни – забываемой, советской.
Творческий метод писателя – уход от прямых характеристик симптомов века, внимание к деталям, к содержанию (превалирующему над формой), попытка создания атмосферы, в которой читатель идентифицируется с персонажами, – успешно реализуется в его произведениях.
Теги: Александр Файн , Так это было
Пятикнижие № 29
ПРОЗА
"Одесса - Москва – Одесса. Юго-западный ветер в русской литературе". – М.: Издательский дом «Вече», 2014. – 624 с.: ил. – 3000 экз.
Спешите запомнить Одессу, какой она была. Роскошным южным городом, который кипит своеобразием, русским Марселем, жемчужиной в екатерининской короне. Запомните Одессу, нахально и элегантно перекраивающую под себя имперскую культуру великой страны. Одесса – искромётное остроумие России – не может существовать без подпитки. Что с ней станется? Бог весть. Но перед нами книга, в которой собрано множество свидетельств об особой одесской культуре – свидетельств пристрастных, ну, так с Одессой не бывает по-другому. Аверченко и Куприн, Ильф и Олеша, Бунин, Катаев, Шенгели, Бабель[?] десятки славных имён людей, которые любили этот город и писали с него неизменно узнаваемые портреты, вглядываясь в неповторимые типы, вслушиваясь в язык, какого больше нет нигде, кроме Одессы. Сохранится ли этот феномен без России? Надежд на это немного. Но книга придётся по душе и самому оптимистичному ценителю Одессы, и пессимисту.
ПОЭЗИЯ
Изяслав Котляров. Ученик вечности: Поэма. – М.: Издательский дом «Золотое перо», 2013. – 428 с. – 1000 экз.
Книга в некотором смысле уникальная. Потому что поэмы нынче не в моде. А поэма объёмом более 400 страниц – вещь почти немыслимая. Ещё удивительнее то, что она практически бессюжетна и похожа на долгую медитацию-размышление о жизни, смерти, о вечности. Уже по названиям глав можно понять, какова этическая направленность «Ученика вечности»: «Вера», «Страх», «Сомнение», «Ожидание», «Смирение», «Любовь», «Мудрость», «Покаяние», «Счастье», «Доброта», «Гармония»...
Однако, вопреки ожиданию, текст живой, плотный, не лишённый самоиронии:
...Я понял, может, позже всех
от Сартра по секрету:
или свободен человек,
иль человека нету.
А я то есть, то нет меня –
свободен, не свободен...
То чем-то сам себе родня,
то вовсе неугоден.
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Дмитрий Мирский. «О литературе и искусстве: Статьи и рецензии 1922–1937» / Сост. О.А.Коростелёва и М.В.Ефимова, вступ. статья Дж. Смита. – М.: НЛО, 2014. – 616 с. – 1000 экз.
Князь, ставший марксистом. Эмигрант, сделавший очень много для известности за рубежом Мандельштама, Ахматовой, Маяковского, вернувшийся в СССР и сгинувший в лагере. Он писал по-английски и по-русски, писал одинаково легко о русской литературе и об английской, и «Поднятую целину» предпочитал «Тихому Дону» за ясность политической идеи… Вершиной же стилистического совершенства большой формы для него был Толстой. Мирский стал, возможно, первым вдумчивым исследователем, систематически интересующимся аспектами восприятия русской классики за рубежом, удачностью или неудачностью переводов. Эта книга, сопровождённая вступительной статьёй самого известного биографа Мирского – Джеральда Смита, является очень убедительной и всесторонней попыткой рассказать о многообразии наследия Мирского, в том числе тех его статей, которые никогда прежде не переводились на русский.
БИОГРАФИИ
Грэм Робб. Жизнь Бальзака. – М.: Центрполиграф, 2014. – 528 с. – 3000 экз.
Эту книгу с большим энтузиазмом приняли на Западе. Особенно часто отмечали её живость и остроумие, а также подробность вкупе с удобочитаемостью. Что ж, надо признать: все эти качества для биографа вовсе не лишние. Но эту книгу характеризуют черты, которые свойственны обычно авторам нашей, отечественной школы: психологизм и одновременно корректность. Это было не так-то просто сделать, ведь предстояло описать и застарелые детские душевные травмы, и непростые интимные привязанности, запутанную семейную жизнь Бальзака. Но главное: не забыть о творчестве, ведь это всё же биография знаменитого писателя, а не бонвивана. Именно такая биография получилась у Грэма Робба. Комплексы Бальзака интересуют Робба не сами по себе, а как объяснение избирательности сюжетов, специфической образности его книг, и в этом он не перегибает палку. Перед нами действительно биография автора «Человеческой комедии» – может быть, чересчур человеческая, но уж точно не слишком простая.
ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Варвара Мухина. Про город от А до Я. – М.: Арт-Волхонка, 2014. – 60 с.: ил. – Тираж не указан.
Что если гулять по родному (или даже совсем незнакомому) городу не просто так, а со смыслом? Почему бы не превратить дома – в своих союзников, а улицы – в неожиданные обучающие маршруты? Варвара Мухина показывает, как можно преобразить любую прогулку. Узнать, что общего между аркой и аркадой (под вторым словом дети гораздо чаще подразумевают компьютерную игру), между квартирой и кварталом, между бельведером и Аполлоном Бельведерским… Умная книжка Мухиной на весьма ограниченном пространстве успеет преподать урок и дизайна, и истории, и даже экологии, а иллюстрации сделаны доходчиво и остроумно. Небольшие претензии можно предъявить только к отбору материала. Так, заявленного на обложке «бульвара» в самой книжке нет, зато, может быть, слишком подробно рассказано о различных частях дорической колонны. Но ведь даже взрослому интересно почитать про древнеримский бетон, который замешивали на вулканическом пепле, и прикинуть, стал ли он теперь, без пепла, лучше...
Сумбур вместо оперы
«Осовременили» даже Кутузова...
На Новой сцене Мариинского театра в рамках фестиваля "Звёзды белых ночей" прошла премьера оперы Сергея Прокофьева «Война и мир» по одноимённому роману Льва Толстого.
Несмотря на гениальность музыки Прокофьева, театры ставят «Войну и мир» очень редко - ведь помимо постановочных и исполнительских сложностей, одних солистов требуется 57, причём солистов высокого класса.
Кроме того, «Война и мир» – произведение не кассовое, в нём нет упоительных арий наподобие Верди и Чайковского, много речитативов и разговоров под музыку, что далеко не всеми поклонниками оперного искусства воспринимается на ура, да и продолжительность спектакля около пяти часов, и это при насыщенном, многоплановом и совсем не лёгком содержании. К тому же жанр произведения очень сложен: в нём тесно переплетены лирическая драма, эпос, опера, оратория. Поэтому для успеха спектакля необходимо, чтобы просветительская задача театра совпала с желанием зрителей просвещаться и быть подготовленными настолько, чтобы суметь оценить музыку и содержание оперы, её стиль и высоконравственную, патриотическую направленность. Но в Петербурге просвещённая публика не в дефиците, поэтому интерес к постановке был огромный. И из Москвы приехал многочисленный десант музыкальных критиков и любителей оперного искусства – ну, ещё бы: раритет.
А история раритета такова: Сергей Прокофьев стал работать над «Войной и миром» весной 1941 года, когда Германия собиралась начать войну с Советским Союзом. Причём либретто он создавал тоже сам в соавторстве со своей второй женой Мирой Мендельсон-Прокофьевой. В самые тяжёлые для СССР военные годы – с 1941 по 1943-й, когда исход войны и судьба страны были весьма неопределённы, Прокофьев в основном закончил свою оперу, причём искренний патриотизм композитора совпал с чувством патриотизма Льва Толстого, и главной идеей «Войны и мира» стала героическая борьба русского народа против вражеского нашествия и – что поразительно, учитывая обстановку на фронтах тех лет, массовое отступление Красной армии, огромные потери живой силы и техники, немецкую оккупацию большей части европейской территории страны, блокаду Ленинграда, невероятные разрушения и прочие бедствия, принесённые войной, – предвосхищение нашей Победы над Германией, хотя формально речь в опере шла о победе над Наполеоном. Концертное исполнение «Войны и мира» состоялось менее чем через месяц после окончания Второй мировой войны – 7 июня 1945 года в Москве. Композитор до последних дней жизни дорабатывал своё любимое детище – и по собственному усмотрению, и по просьбе дирижёра Самуила Самосуда и режиссёра Бориса Покровского, первыми поставившими эту оперу в Ленинградском Малом оперном театре в 1946 году, правда, по разным причинам, только часть «Мир».