Генерал. Значит, отказываетесь от своей доли?
Аркадий морщится, как от зубной боли. Генерал берет его за ворот, смотрит в глаза.
Генерал. Я тебя спрашиваю: отказываешься или нет?
Аркадий (срываясь, кричит). Да! Да, да, да! Отказываюсь, да! Доволен?
Генерал (отпуская его). Ну, что ж… На нет, как говорится, и суда нет. Итак, общим голосованием решено Петра Сергеича… м-м… решено наследство востребовать!
Маша. Погодите!
Генерал. Ну, что еще?
Маша. Так нельзя!
Делягин. Еще один борец за нравственность…
Маша. Да какая нравственность… Нельзя, говорю, его исключать.
Катерина. Это почему? Он же сам не хочет!
Маша. Да в том-то и фишка. Он не голосует, денег не берет. Значит, настучит.
Все смотрят на Аркадия.
Аркадий. Да что вы эту дуру слушаете? Кому я настучу? Куда? Она же дура набитая…
Маша. Я не набитая, я современная!
Генерал. Дура там или современная, а резон в ее словах есть. Мы все тут получаемся повязаны, один вы – вольный слушатель. Случись что – на вас рассчитывать нельзя.
Аркадий. Да я вам обещаю… Ну, что я, с ума сошел?
Катерина. Именно. Нормальный человек от таких денег не откажется.
Генерал (Аркадию). Итак… Либо вы голосуете вместе со всеми и получаете свою долю наследства, либо…
Аркадий. Либо что?
Генерал. Либо оказываетесь рядом с дядюшкой.
Аркадий. Вы что? Вы это серьезно?
Он обводит глазами присутствующих. Все молчат.
Кокошкина (негромко всхлипывает). Бедный мальчик!
Аркадий (поднимает руки). Ну, хорошо. Ладно, я не возражаю… Я – как все…
Внезапно вскакивает со стула, бежит к выходу. Но Иннокентий ставит ему подножку, Аркадий с грохотом валится на пол.
Маша (пронзительно). Мочи его в сортире!
Делягин, Иннокентий, генерал набрасываются на Аркадия, обездвиживают его.
Аркадий (вырываясь). Пусссти!
Генерал. Веревку! Быстро!
Катерина подает веревку. Мужчины вяжут лежащего Аркадия. Маша подскакивает, бьет его ногой в бок.
Маша. На тебе! Получи! Думаешь, умнее всех?!
Аркадий пытается укусить Делягина.
Делягин. Ай! Кусается, сволочь…
Кокошкина подскакивает, сует Аркадию в рот кляп. Он мычит.
Кокошкина. Так оно лучше будет.
Аркадия сажают рядом с дядюшкой. Оба мычат, кося глазом друг на друга.
Маша. Ну вот… Теперь вместо одного жмурика два будет.
Все мрачно смотрят друг на друга.
Катерина. Зря вы это сказали.
Маша. Ну, а чего? Он сам виноват. Тоже мне, человек-паук. Взял бы свою долю и молчал в тряпочку.
Делягин. Да уж… Здесь вам не оборона Сталинграда. Можно было и потерпеть.
Катерина. А нам теперь лишний грех на душу брать… Да он просто говнюк, этот ваш Аркадий.
Иннокентий (хмуро). Попрошу не выеживаться особо…
Делягин. В каком смысле – не выеживаться?
Иннокентий. А в том смысле, что он мой друг. То есть приятель… И нечего его говном обкладывать.
Генерал. Ах, друг… Был бы он друг, не стал бы дурака валять. Взял бы нормально свою часть – и до свиданья.
Иннокентий. Как у вас легко все… Взял свою часть. А до этого что надо сделать?
Генерал. А мы разве сказали, что легко? Ничего не легко. И даже очень трудно. Мы переживаем… мы, можно сказать, страдаем бесконечно. Взгляните вот хоть на мадам Какашкину…
Кокошкина (оскорбленно). Я – Кокошкина.
Генерал. Неважно! Взгляните на нее… И увидите, как она безутешна…
Кокошкина. Да-да, совершенно безутешна… Совершенно… (Утирает платочком слезу.)
Генерал. Взгляните, опять же, на Катерину…
Катерина. А я что? Умнее всех, что ли? Мне лишь бы деньги дали, а там хоть трава не расти.
Маша. Присоединяюсь к бабуле.
Генерал. Вот! Все понимают ответственность момента… Все, кроме этого вашего чистоплюя… Тьфу! (Демонстративно плюет в сторону Аркадия). Если бы не он, все дело уж было бы решено.
Иннокентий (мрачно). Дело решено… Да вы хоть знаете, что это – решить такое дело? Вы раньше такие дела решали?
Делягин. Не боги горшки обжигают…
Иннокентий. Насчет горшков не знаю. Но насчет богов интересно… Гляжу я вокруг себя и не понимаю – кто из нас бандит – я или вы?
Делягин. Перестаньте… Это все демагогия!
Генерал (Иннокентию). Какой вы бандит? Смешно. У вас даже пули резиновые…
Иннокентий. Не в пулях дело, а в подходе к жизни. Я красиво говорить не умею. Но если бы я был не я, а Аркадий, я бы сказал, что…
Пауза.
Катерина. И что бы вы сказали?
Иннокентий. Не знаю… Забыл. Только вы зря это все затеяли. Зря.
Генерал. Слушайте, любезный. Я вас очень прошу – не надо. Уймитесь, Бога ради. А то ведь придется вас сюда же посадить…
Иннокентий. Да я лучше рядом с ними сяду, чем с вами деньги делить. (Садится рядом с Аркадием и дядюшкой.) Мне смотреть на вас противно, не то, что разговаривать с вами.
Делягин. С ума сошел!
Генерал. Мы его за язык не тянули…
Генерал, встав сзади, начинает потихоньку вязать Иннокентия. Тот, увлеченный, продолжает говорить, не обращая внимания на генерала.
Иннокентий. Всякий человек должен знать свои границы. Человек должен понимать, что он такое. Если он решил для себя, что он бандит, что ж, значит, так тому и быть. И до конца жизни он будет бандитом, и на том свете за это ответит. А если он думает, что он простой обыватель, так он не смеет вести себя, как бандит. Потому что сегодня он получается обыватель, а завтра – бандит, а послезавтра – опять обыватель. И нет на свете ничего хуже такого положения. Потому что нельзя понять, кто перед тобой. Да и он сам понять тоже не может. Нет ни плохих людей, ни хороших. Сегодня он плохой, а завтра, может, и хороший. И, значит, всем можно все и никто ни за что не в ответе…
Генерал (закончив связывать Иннокентия, Кокошкиной). Мадам, ваш бенефис!
Кокошкина подскакивает и пытается пристроить Иннокентию кляп. Тот начинает отбиваться.
Иннокентий. Вы… Вы что делаете? Оборзели? А ну, пустите, волки позорные!
Генерал. Вы сами выбрали, никто вас не заставлял…
Запихивают кляп. Сажают на скамейку рядом с дядюшкой и Аркадием.
Маша. Круто… Их теперь три штуки. Мы типа, как прирожденные убийцы, да?
Генерал и Делягин смотрят друг на друга.
Катерина. Слушайте, мальчики, это на самом деле чересчур…
Делягин. Правда? Тогда раздели пятьдесят пять миллионов на (смотрит вокруг) пятерых. Сколько будет?
Маша. До хрена.
Делягин. Вот именно. А точнее, 11 миллионов на нос. (Катерине.) И один из этих носов – твой.
Маша (Катерине). Бабуля, ты реально круто поднялась…
Катерина (срываясь). Хватит звать меня бабулей, дура малолетняя!
Маша. А то что?
Катерина. А то, когда получу деньги, найму киллера, чтобы он тебя грохнул.
Маша. Обломись! Кто еще первый наймет…
Генерал. Девочки, прошу вас, не ссорьтесь. Киллеров на всех хватит.
Делягин. У нас тут более важная проблема. Как все-таки получить наши деньги?
Маша. Ну да. Они же вонять начнут.
Катерина. Кто начнет вонять?
Маша. Да вот эти трое… (Показывает на сидящих.)
Генерал. С какой стати они начнут вонять?
Маша. Конечно, начнут. Как мы их грохнем, они же разлагаться станут. За два дня такая вонь поднимется…
Делягин. Какие два дня?
Маша. Ну, этот стремный старец, который тут ходил, он же сказал, что только через два дня завещание-то прочитают. Значит, два дня они будут тут лежать.
Кокошкина. Стремный старец? Это кто?
Генерал (спохватившись). Черт! Савва Иванович! Совсем забыли!
Берет пистолет, обходит все пространство на первом этаже, потом идет на второй. Все молчат и напряженно ждут. Генерал спускается вниз.
Генерал. Нигде нет.
Делягин. Это плохо… Очень плохо.