– Вы пугаете меня, – призналась она.
– Я вовсе не имел этого в виду. – Даже тишина на другом конце провода казалась какой-то удивительно настойчивой. – Вы ведь держите ситуацию под контролем, Кейт. В любой момент вы можете просто положить трубку, и я не стану вас больше беспокоить.
Но Кейт вовсе не хотелось класть трубку, тем более что это не изменило бы ее чувств. Кейт не знала, как это лучше объяснить, но понимала, что должна попробовать.
– Меня пугает то, как я себя чувствую в вашем присутствии… Не знаю почему, но меня тянет к вам. Я не могу объяснить это как следует…
Помолчав несколько секунд, Бен сказал:
– Не пытайтесь разложить все по полочкам, Кейт. Просто доверьтесь своим ощущениям.
Последовала еще одна продолжительная пауза, потом голос Бена стал еще более густым и низким.
– Вы в постели, Кейт?
– Нет. – Кейт зачерпнула рукой пены и стала смотреть, как она сваливается с пальцев.
– Это странно. Я почему-то представляю, как вы лежите, утопая в подушках. Постель – простыни, одеяло, наволочки – все белое, словно огромное, пышное облако. Одеяло ваше наверняка набито гусиным пухом. И темным пятном на постели выделяются только ваши роскошные блестящие волосы. – Бен тихонько рассмеялся. – Если я все представил неправильно, пожалуйста, не говорите мне об этом. Мне нравится картина, которую рисует мое воображение.
Кейт сдержала дыхание, в то время как по телу ее пробежали волны желания. Повторялась та же история, что и сегодня утром в чулане, – Кейт понимала, что он не мог видеть ее физически, но ее не оставляло ощущение, будто Бен видел ее. Радостное возбуждение смешивалось со страхом перед неизвестным, перед невозможным, но все же она наслаждалась реакцией своего тела на звук голоса Бена.
Осторожно, чтобы не уронить телефонную трубку, она откинула голову на полотенце, лежащее на краю ванны, и погрузила руки в воду. Кругом пузырилась пена, и Кейт очень захотелось сказать Бену, что он не напрасно представляет себе белое облако.
– Можно позвонить вам еще, Кейт?
Она вдруг почувствовала себя разочарованной – ей не хотелось так быстро прекращать этот разговор.
– Да, – это был единственно возможный ответ.
– Завтра?
– Да.
– Хорошо, – Бен был явно доволен результатами разговора. – Спите спокойно, Кейт.
– Постараюсь.
Бен повесил трубку, прежде чем Кейт успела пожелать и ему спокойной ночи. Только повесив телефонную трубку обратно на стену, Кейт почувствовала, что вода в ванне успела остыть.
5
На рассвете Бен вскочил с постели, натянул джинсы, сапоги, теплый свитер и отправился в конюшню, где Люк уже вычищал стойла. Бен опустил на пол охапку сена, которую прихватил по пути, и стал чистить соседний отсек. Конюшня была рассчитана на двенадцать лошадей, которых он унаследовал когда-то вместе с домом и небольшим манежем во дворе. Но это было пять лет назад, а теперь, хотя в конюшне располагались десять лошадей, только пять из них принадлежали Бену. Деньги, которые он получал за содержание остальных, позволяли платить жалованье Люку и ухаживать за своими лошадьми.
Бывали дни, когда работа в конюшне становилась единственной физической нагрузкой, которую мог позволить себе Бен. И он старался не пропускать ее.
Закончив работу, Бен и Люк вместе прошли в кухню, чтобы позавтракать кофе с холодной овсянкой.
Они как раз обсуждали нововведения в школе верховой езды, где Люк работал после занятий и по субботам, когда Элис поставила перед ними тарелку сваренных без скорлупы яиц, бекона и тостов. Бен взял пару кусочков поджаренного хлеба, а Люк съел все остальное, и Элис налила им по стакану апельсинового сока, чтобы запить столь обильный завтрак.
– Вы вернетесь домой к ленчу? – спросила она Бена.
Бен взглянул на другой конец стола, где как раз примостилась с кружкой кофе полусонная Тереза. Как обычно по утрам, на ней был халат, шаль и домашние тапочки.
Он подождал, пока Тереза сделает глоток кофе, а потом спросил:
– Как там насчет ленча?
– Сегодня вы заняты, – напомнила Тереза. – У вас деловой завтрак с персоналом офиса. Вы обещали заказать деликатесы из нового магазинчика, который так любит Молли.
– Да, да, теперь я вспомнил.
Покончив с тостами, Бен подумал, что хорошо бы Элис вышла за чем-нибудь в соседнюю комнату или хотя бы отвернулась, чтобы можно было стащить еще кусочек бекона. Он не решался сделать это под ее бдительным взглядом, иначе сегодня ему уже не дадут ничего вкусного на обед. Элис тщательно следила за тем, сколько холестерина потребляет Бен, аргументируя это тем, что его дядя скончался от сердечной болезни.
Если бы он умер от рака легких, Элис запретила бы Бену курить. К несчастью для Бена, в то время как курение было одним из немногих пороков, которым он никогда не предавался, большинство его любимых блюд содержали запретное количество холестерина.
– Не беспокойтесь о продуктах для ленча, – сказала Тереза. – Молли уже позаботилась об этом.
Все служащие Бена знали его слишком хорошо, чтобы надеяться на него в подобных делах.
– А обед в торговой палате сегодня или завтра? – нахмурился Бен.
– Послезавтра, – пробормотала Тереза. – А сегодня заседание совета в молодежном центре. Начало в шесть, и там будут давать гамбургеры, чтобы никто не улизнул пораньше, сославшись на голод. Я уже положила рядом с входной дверью пакет с чистыми джинсами и рубашкой. Захватите его с собой. И не забудьте, уходя из дома, надеть костюм. Темно-серый. Он висит в самом конце вашего гардероба.
– А зачем мне нужен костюм? – Бен не слишком жаловал костюмы, предпочитая им свой любимый кашемировый пиджак и джинсы. Вместе с галстуком и хорошей рубашкой такой наряд подходил практически для любой ситуации.
– Молли сказала, что вы должны встретиться сегодня с японцами по поводу фирмы, которую они купили и хотят разделить. Так что костюм просто необходим.
Бен сдался без споров.
– А как насчет завтрашнего вечера?
– Вы свободны. И, Бен, я хотела сказать…
– Да? – Бен почувствовал, как изменился голос Терезы, и сразу понял, что что-то неладно.
Тереза завязала на груди шаль и только тогда решилась поднять глаза.
– Вчера я навещала своих родителей. Они хотят, чтобы я вернулась домой.
Родители Терезы жили на другом конце Гринакра в маленьком домике, купленном в тот год, когда родились Тереза и ее сестра-двойняшка. Из того, что рассказывала ему Тереза и что слышал он сам, Бен сделал выводы, что она происходит из обыкновенной семьи среднего класса, в которой поселилось горе с тех пор, как несколько лет назад сестра Терезы была убита. Несчастье так подействовало на ее родителей, что они буквально за один день превратились из разумных людей в бдительных опекунов оставшейся в живых дочери, не понимающих, что даже горе от потери любимой сестры все-таки не поглощает молодую девушку целиком и полностью. В результате Тереза взбунтовалась и сбежала из дому. Девушка не очень любила вспоминать трехлетний период, последовавший вслед за этим и продолжавшийся до тех пор, как она перебралась жить в дом Бена.