Читать интересную книгу Реликт - Дуглас Престон

— Кажется, я могу сказать почему.

Черт возьми, настоящий Шерлок Холмс, подумал д’Агоста.

— Он спустился по лестнице, чтобы предаться своему пороку. Покурить марихуану. Дворик изолирован и хорошо продувается. Идеальное место, чтобы побаловаться травкой.

— Это всего лишь догадка.

— По-моему, я вижу окурок, — настаивал Пендергаст, указывая во дворик. — У дверного косяка.

— Я не вижу ничего, — ответил д’Агоста. — Слушай, Эд. Пошарь-ка у основания двери. Да-да, там. Что это?

— Косячок, — ответил Эд.

— Ребята, что это с вами, не могли обнаружить косячка? Я велел собрать все до последней пылинки, черт возьми.

— Пока не успели туда добраться.

— Угу.

Он глянул на Пендергаста. Везунчик. А может, косячок вовсе не охранника?

—  Мистер Ипполито, — протянул Пендергаст, — для ваших подчиненных обычное дело баловаться наркотиками на дежурстве?

— Вовсе нет, и я не убежден, что это Фред Джолли...

Пендергаст махнул рукой, призывая его умолкнуть.

— Полагаю, вы сможете объяснить происхождение всех этих следов.

— Их оставил охранник, обнаруживший тело, — ответил д’Агоста. Пендергаст нагнулся.

— Улики, которые могли остаться, совершенно затоптаны, — сказал он хмурясь. — Право, мистер Ипполито, вам бы следовало обучить своих людей оберегать место преступления.

Ипполито открыл рот, потом закрыл снова. Д’Агоста подавил усмешку.

Пендергаст осторожно зашел под лестницу, где была приоткрыта большая металлическая дверь.

— Мистер Ипполито, что за этой дверью?

— Коридор.

— И куда он ведет?

— Направо сохранная зона. Но убийца не мог уйти в ту сторону, потому...

— Простите, мистер Ипполито, но я уверен, что убийца ушел именно в ту сторону, — сказал Пендергаст. — Дайте подумать. За сохранной зоной находится старый подвал, верно?

— Верно, — ответил Ипполито.

— Где были найдены те двое детей.

— Тот самый, — сказал д’Агоста.

— Любопытное название “сохранная зона”, мистер Ипполито. Прогуляемся?

За ржавой дверью тянулся освещенный рядом лампочек коридор. Пол был покрыт потертым линолеумом, на стенах красовались картины с изображениями мелющих зерно, ткущих и подкрадывающихся к оленю индейцев племени пуэбло.

— Красота, — заметил Пендергаст. — Жаль, что они висят здесь. Манера напоминает раннего Фремонта Эллиса.

— Раньше они висели в зале Юго-Запада, — сказал Ипполито. — Его закрыли, кажется, в двадцатых годах.

— Ага! — сказал Пендергаст, внимательно разглядывая одну из картин. — Это и есть Фремонт Эллис. Господи, какая красота. Посмотрите, как освещен фасад глинобитной хижины.

— Угу, — буркнул Ипполито. — Как вы узнали?

— Да ведь каждый, кто знаком с манерой Эллиса, узнал бы его кисть.

— Я спросил, как вы узнали, что убийца прошел здесь?

— Очевидно, это было просто догадкой, — ответил Пендергаст. — Видите ли, если кто-то говорит “это невозможно”, я тут же самым уверенным тоном начинаю возражать. Очень скверная привычка, но от нее трудно избавиться. Теперь-то мы, разумеется, точно знаем, что убийца прошел здесь.

— Откуда?

Ипполито казался сбитым с толку.

— Посмотрите на это чудесное изображение Санта-Фе. Бывали когда-нибудь там?

Воцарилось недолгое молчание.

— Нет, не был, — откликнулся наконец начальник охраны.

— За городом тянется горный хребет, названный “Сьерра де Сангре де Кристо”. Это означает “Горы Крови Христовой”.

— Ну и что?

— Они бывают очень красными в лучах заходящего солнца, но, осмелюсь сказать, не настолько красными. Это настоящая кровь, притом свежая. Право, жаль, что картина испорчена.

— Черт возьми, — сказал д’Агоста. — Поглядите-ка.

По картине на уровне пояса тянулась широкая кровавая полоса.

— Убийство, как вам известно, дело грязное. Следы крови должны быть по всему коридору. Лейтенант, сюда нужно направить людей из криминалистической лаборатории. — Пендергаст немного помолчал. — Давайте закончим нашу небольшую прогулку, а потом пригласим их. Мне хочется поискать улики, если вы не против.

— Пожалуйста, — ответил д’Агоста.

— Смотрите под ноги, мистер Ипполито, мы попросим экспертов осмотреть и полы, и стены.

Они оказались у запертой двери с надписью “ВХОД ВОСПРЕЩЕН”.

— Это и есть сохранная зона, — сообщил Ипполито.

— Вижу, — ответил Пендергаст. — А в чем смысл этой сохранной зоны, мистер Ипполито? В остальной части музея сохранность не обеспечивается?

— Нет-нет, — торопливо отозвался начальник охраны. — Сохранная зона предназначена для особо редких и ценных экспонатов. Из всех музеев страны наш наилучшим образом обеспечен средствами безопасности. Недавно мы установили систему скользящих металлических дверей по всему зданию. Двери соединены с нашей компьютерной системой, и в случае грабежа музей легко перекрыть по секциям, как водонепроницаемые отсеки на...

— Я понял, мистер Ипполито, большое спасибо, — перебил Пендергаст. — Любопытно, старая, обитая медью дверь, — сказал он, пристально ее разглядывая.

Д’Агоста увидел, что медная обивка покрыта неглубокими вмятинами.

— Судя по виду, вмятины свежие, — сказал Пендергаст. — А что скажете об этом? — И указал вниз.

— Черт побери, — выдохнул д’Агоста, глядя на дверь. Деревянная рама была исцарапана, словно кто-то скреб ее когтями.

Пендергаст отступил.

— Лейтенант, с вашего позволения, я хотел бы, чтобы всю эту дверь подвергли анализу. Мистер Ипполито, могли бы вы открыть нам ее, поменьше прикасаясь к ней руками?

— Сюда не положено никого пускать без разрешения.

Д’Агоста удивленно посмотрел на него.

— Черт возьми, нам что, выписывать пропуска?

— Нет-нет, просто...

— Он забыл ключ, — пояснил Пендергаст. — Мы подождем.

— Я сейчас вернусь, — сказал Ипполито, и по коридору зазвучали его торопливые шаги. Когда их не стало слышно, д’Агоста обратился к агенту ФБР:

— Не собирался говорить этого, Пендергаст, но мне нравится, как вы работаете. Вы отлично разобрались с картиной и управились с Ипполито. Желаю вам удачи с нью-йоркскими коллегами. На лице Пендергаста появилась улыбка.

— Спасибо. Я тоже рад, что работаю с вами, а не с кем-то из этих крутых парней. Судя по тому, что произошло там, у вас еще есть сердце. Вы до сих пор нормальный человек.

Д’Агоста рассмеялся.

— Нет, дело совсем в другом. Все из-за яичницы с ветчиной, сыра и кетчупа, которыми я завтракал. И короткой стрижки покойного. Терпеть не могу короткие стрижки.

15

Дверь гербария, как всегда, была заперта, несмотря на табличку “НЕ ЗАПИРАТЬ”. Марго постучала. Ну-ну, Смит, я знаю, что вы там. Постучала еще раз, погромче, и услышала недовольный голос: “Ладно, ладно, успокойтесь! Иду!”

Дверь открылась, и Бейли Смит, старый помощник хранителя гербария, снова сел за свой стол, издал громкий раздраженный вздох и принялся с шелестом разбирать почту.

Марго решительно шагнула вперед. Бейли Смит, казалось, считал своей обязанностью бесцеремонно приставать к ней с разговорами. И едва открывал рот, его невозможно было остановить. Обычно Марго посылала ему требования и таким образом избегала тяжкого испытания общаться со стариком. Но для очередной главы диссертации ей было необходимо исследовать образцы лекарственных растений кирибуту как можно быстрее. Текст для Мориарти не был дописан, и она слышала еще об одном страшном убийстве, из-за которого музей могли закрыть до конца дня.

Бейли Смит что-то мурлыкал под нос, не обращая на нее внимания. Хотя ему было почти восемьдесят. Марго подозревала, что он просто симулирует глухоту, потому что ему доставляет удовольствие раздражать людей.

— Мистер Смит! — окликнула она. — Прошу вас, мне нужны эти образцы. — Придвинула к нему список по крышке перегородки. — Немедленно, если можно.

Смит хмыкнул, поднялся со стула, неторопливо взял список и хмуро просмотрел его.

— Поиски могут занять много времени. Что, если завтра утром?

— Пожалуйста, мистер Смит. Я слышала, музей могут закрыть в любую минуту. Эти образцы мне очень нужны.

Поскольку появилась возможность поболтать, старик стал дружелюбнее.

— Ужасный случай, — сказал он, покачивая головой. — За сорок два года работы здесь не припомню ничего подобного. Однако не могу сказать, что удивлен, — добавил он, многозначительно кивнув.

Марго не хотела поощрять Смита и промолчала.

— Но не первый, судя по тому, что я слышал. И не последний. — Он повернулся, держа список перед носом. — Это что? Muhlenbergia dunbarii? Ее у нас совершенно нет.

За спиной Марго раздался голос:

— Не первый?

Это произнес Грегори Кавакита, молодой помощник хранителя, с которым они вместе ждали сообщения полицейских в комнате отдыха накануне утром. Марго прочла в личном деле биографию Кавакиты: сын богатых родителей, осиротев в детстве, покинул родную Иокогаму и рос у родственников в Англии. Окончив колледж святой Магдалины в Оксфорде, он поступил в Массачусетский технологический институт, защитил там диссертацию, потом стал помощником хранителя в музее. Он был самым блестящим протеже Фрока, что иногда злило Марго. По ее мнению, Кавакита не мог быть искренним союзником Фрока. Он обладал инстинктивным чутьем в том, что касалось музейной политики, а Фрок был бунтарем, оппозиционером со сложившимися взглядами. Однако, несмотря на свой эгоцентризм. Кавакита был, несомненно, блестящим ученым. Он работал вместе с Фроком над моделью генетической мутации — проблемой, в которой, казалось, никто, кроме них двоих, не разбирался. Под руководством Фрока Кавакита совершенствовал экстраполятор, программу, которая могла сравнивать и комбинировать генетические коды разных видов. Когда они пропускали свои данные через мощный компьютер музея, продуктивность системы падала до такой степени, что ее в шутку называли “режимом ручного калькулятора”.