Она с грустью посмотрела на свои раскрытые ладони и шумно вздохнула.
4 глава: Неполноценная супруга
Марсель
Две недели пролетели как в бреду. Марсель наивно понадеялся, что старший детектив решил припугнуть новичков, сильно преувеличив нагрузки. Но, нет. Оказалось он их наоборот — приуменьшил. И дело было не в отсутствии выходных. Как выяснилось, без выходных спокойно выжить можно. А вот без полноценного, здорового сна жалкое существование грозило в скором времени превратиться в нескончаемую адскую пытку.
Из-за того, что он уже как минимум неделю не мог нормально выспаться, всё вокруг невообразимо бесило: суетливые и шумные коллеги, горы бестолковой макулатуры, жжёный кофе из автомата в фойе и толпы тупых свидетелей, которые вечно не могли связать двух слов для протокола. О, свидетели особенно виртуозно играли на его и без того расшатанных нервах.
Однако остро реагировать на раздражители нельзя, когда в напарниках бомба с чутким детонатором — бахнет так, что мало не покажется. И плевать ей с далекой колокольни на всякое там благородное происхождение. Невозмутимо врежет по морде и пойдет дальше по своим делам.
И что обиднее всего: эта дикарская недопринцесса равна ему по социальному статусу на землях Саларуна, поэтому даже при помощи консульства приструнить её не было ни малейшей возможности. А следовательно, приходилось терпеть и подстраиваться.
Возле стола Марселя остановился детектив Грос и, не отрывая взгляда от отчёта, рассеянно проронил:
— Пять минут назад поступил звонок по этому адресу, — он положил квадратный стикер на стопку ещё необработанных документов. — Соседка утверждает, что видела, как вампир против воли затащил в свою квартиру человеческую женщину. Съездите с Вел, проверьте.
— О, да! Наконец! — воскликнула она, подрываясь с места. — Мы идём ловить преступник!
— Нет, нет и снова нет! Вы отправляетесь на обычный вызов. Постучите в дверь, если вам никто не откроет, то спуститесь к соседке и подробно её расспросите. Возможно, она видела бытовую ссору между молодожёнами. То есть никто никого не похищал, — скрупулёзно выговаривая слова, произнёс старший детектив, мгновенно потеряв интерес к изучаемому отчёту. И тут же строго спросил, тщетно выискивая в глазах Валери признаки ума: — Ты меня поняла? Никаких взломанных дверей и задержаний без веских оснований. Иначе из зарплаты!.. Хотя ты и так в минусе… но я что-нибудь придумаю! Не смей нарушать мой приказ.
— Я нет что такое, — залепетала она бессвязную чушь, растерянно хлопая пушистыми ресницами.
— Марсель — главный, — рубанул он напоследок.
— Поняла…
Руководитель ушёл — Марсель остался наедине с разобиженной напарницей, сверлящей его убийственным взглядом. А ведь он даже и рта раскрыть не успел, чтобы заслужить очередную порцию отборной ненависти. Удивительное рядом.
Адрес вёл к жилому комплексу, находящемуся в десяти минутах от центрального отделения полиции Уларка. Поэтому они решили пройтись пешком. Марсель любил поздним вечером или ранней ночью прогуляться на свежем воздухе, а Валери — с одержимостью фанатика осматривать каждый неприметный закуток города.
Закатные сумерки окрасили небосвод в сочные коралловые тона, но из-за высотных зданий, тянущихся острыми пиками телевизионных антенн к куцым лоскутам облаков, красоты нынешнего вечера было почти не разглядеть. Естественное великолепие природы не интересовала ксорийцев. Каждый клочок земли они бессердечно заливали асфальтом. Строили монстрообразные пристанища для тех, кто пылко грезил ютиться на двадцати квадратах жилой площади в центре столицы, подобно в будке дворняги: есть, где ночь скоротать и ладно. Не оставляли и жалких крох для чахлых деревьев с тонкими стволами и редкой листвой.
Огромный, разросшийся на тысячи километров город. Самый большой город в мире вызывал у Марселя одну лишь тошнотворную неприязнь. Он не понимал, да и не желал понимать, как эти запутанные лабиринты каменных джунглей возможно полюбить. Столица Ксоры обладала столь же отталкивающей сущностью, что и его родовое имение, находящееся в мертвецки сонной глуши — в десятках километров от ближайшего провинциального городка. Они являлись двумя равнозначными чересчур выпяченными крайностями, сотканными из сплошной череды недостатков, потому как достоинства рождались из умелого сочетания несочетаемых вещей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здравствуйте, мы из полиции. Откройте, пожалуйста, дверь, — старательно выговорила Валери и выжидающе посмотрела не него. Марсель слабо кивнул, и она продолжила: — К нам поступила жалоба, что вы незаконно удерживать женщину…
— Удерживаете.
— Удерживаете, — повторила припадочная напарница, точно в трансе. А уже в следующую секунду сорвалась с места и побежала вверх по улице.
— Да твою же… — простонал он, переходя на трусцу. — Как же хочется ей ноги иногда поломать.
Влипала в неприятности она в гордом одиночестве, а трудиться над исправлением последствий им неизменно приходилось вместе. И соскочить с поезда, несущего в бездну, у него никак не получалось. Грос постоянно повторял, что напарники несли друг за друга ответственность. А то, что у Марселя в напарниках оказалось рыжее чудовище, так это исключительно его проблемы.
Шавка пробежала метров сто и остановилась возле пожилой женщины, присевшей на деревянную ступеньку у магазина. С готовностью упала на одно колено, чтобы их лица оказались на одном уровне, и встревоженно спросила:
— Вам плохо?!
— Что?.. Нет… Нет, ничего серьёзного, — растерянно и смущённо отозвалась леди, поправляя тонкие кружевные перчатки. — Немного сердце прихватило, но скоро всё пройдет.
— Больница! — она обернулась и требовательно на него посмотрела.
— Вас проводить до больницы? — спросил он без особого энтузиазма и, вдоволь насладившись злым лицом напарницы, добавил: — Она тут в пяти минутах ходьбы.
— Нет-нет, всё нормально. Спасибо. — Леди коснулась плеча Валери и тепло ей улыбнулась. — Я правда уже намного лучше себя чувствую.
— Вы уверены?
— Да, милая девочка.
Коротко кивнув, она поднялась на ноги, отряхнула штанину и спокойно пошла дальше. Как если бы не было никакого стометрового забега парой минут ранее. Вот так вот легко взяла и отпустила ситуацию с пожилой леди, которая в любой момент могла умереть от сердечного приступа на сиротливой лестнице перед магазином подержанных вещей.
— И всё? Ты просто оставишь болезненную леди сидеть в предобморочном состоянии там дальше? — насмешливо спросил Марсель, поравнявшись с напарницей в плечах. Понять самостоятельно ход её мысли он давно отчаялся, поэтому спрашивал всё напрямую.
— Она нормально.
— И как ты это поняла?
— Её сердце…ммм…пустик… нет… какашка, слово забыть! — возмущённо воскликнула шавка и свирепо посмотрела на него.
— А я тут причём? — он не сдержал ехидного оскала.
— Бесишь!
— Взаимно, моя незаменимая тварюшка.
Они прошли пару улиц в тишине, дрожащей от напряжения между ними. На курносом лице застыло выражение обещающее любому провинившемуся долгую и мучительную смерть. Не было смысла врать самому себе — ему нравилось её дразнить, доводить до состояния, когда она с трудом балансировала между физическим и ментальным насилием. Но последний тип ей скверно давался. И проблема заключалась даже не в языковом барьере. Очевидно, шавка выходила из той породы, кто сначала бьет, а потом разговаривает. И эта своеобразная игра с огнём странным образом будоражила Марселя.
В другой раз он продолжил бы провоцировать, специально надавил бы на больной мозоль, чтобы посмотреть, как его чудовище оскалит зубы и зарычит. Но сейчас они шли по рабочему вопросу, и от адекватности её поведения зависел результат: получат они ещё один выговор или отделаются малой кровью.
Переборов в себе желание ляпнуть нечто колкое, Марсель примирительно спросил:
— Пульс? У неё стабилизировался пульс?