Читать интересную книгу Черные банкиры - Фридрих Незнанский

– Я тоже так думаю. Пока то да се, я успею детальнее ознакомиться с материалами, чтобы разговор у нас с ним получился более предметным.

– Ты, Саня, действительно давай садись и спокойно читай. А я дам задание своим операм держать руку на пульсе. Как только появятся Долгалев или Козлов, сразу зафиксируем. Ты, кстати, обещал через Меркулова оказать помощь с прослушкой их телефонов. Что слышно по этому поводу?

– С Козловым все попроще. Костя определенно обещал. А вот Долгалев – все-таки депутат, будь он проклят. Боюсь, что придется только на собственную агентуру рассчитывать. Ну и… сам знаешь, есть другие способы. Та же секретарша Светлана… А ты у нас все еще неотразимый мужчина. Попробуй!

Они посмеялись, понимая, что закон в данном случае им не помощник. А дело распухало на глазах, обрастая все новыми жертвами. И не за что было ухватиться, и оттого на душе было мерзостно и слякотно – под стать погоде.

– Не переживай, Саня, никуда они от тебя не денутся, – попытался утешить Турецкого Грязнов.

– Ты прав, давай работать, а время покажет, – сказал он, сел к столу и набрал номер Меркулова.

– Костя, ты обещал разрешение на прослушивание телефонов Долгалева и Козлова. Депутат, кстати, подозревается в соучастии в убийстве. Нам бы хоть знать, когда они в Москве объявятся… Да, понимаю, конечно… как не понять!

Турецкий еще долго слушал внушения Меркулова. Суть их была предельно ясна Грязнову, и комментариев не требовалось.

– Иди к секретарше Меркулова, получишь разрешение по Козлову, – сказал наконец Турецкий, кладя трубку. – А я займусь все-таки изучением дела. Когда мой стол очистится от бумаг, возможно, тогда и в голове наступит некоторое просветление. По Долгалеву же, как ты сам понял, придется предпринимать собственные меры. Костя больше ничем помочь не может.

– Держись, Турецкий, эти мошенники – мужики головастые, но я думаю, что на всякого мудреца достанет и простоты.

Грязнов ушел. Турецкий углубился в чтение материалов и, к своему удивлению, обнаружил несколько десятков чеченских банковских документов, с помощью которых обналичивались огромные суммы денег, курсировавших между Москвой и Грозным.

«Это же какой-то пылесос! Деньги из Центробанка через „Ресурс“ и Северобанк направлялись в несколько фирм. Постоянно проходили в банковских документах фамилии Акчурина, Бережковой, Геранина, Козлова, Долгалева… Значит, все эти люди тесно связаны между собой и не просто работали, а вместе и мошенничали…»

Это маленькое открытие, конечно, обнадеживало Турецкого, но одновременно и беспокоило. Банковские документы приходили из Чечни, видимо, там придется искать людей, причастных к этому делу. Не исключено, что кавказец, на которого так неудачно для себя покушались охранники Долгалева, тоже может оказаться участником в этих операциях.

В этом тупике, из которого, казалось, не было никакого выхода, виделось пока одно: работать и ждать, со временем все должно было решиться. Хотя случаются дела, которые остаются не раскрытыми никогда. Но кто в этом виноват? Неквалифицированный следователь или гениальный преступник?

Турецкий тщательно готовился к допросу Геранина, изучал банковскую документацию, формулировал вопросы, записывал их в специальной тетради под названием «План следственного дела», в общем, старался представить себе будущий следственный диалог. Хотел выяснить, какие отношения были у Геранина с Долгалевым, Козловым, Бережковой. На этот допрос он возлагал большие надежды, хотя и грызло душу какое-то непонятное сомнение. Но это он списал на давнюю собственную усталость и ряд неудач, которые сопровождали его в последнее время.

Утром он встал раньше обычного, хотел еще немного поработать с документами перед встречей с Гераниным, назначенной на десять часов утра, чтобы освежить в памяти отдельные цифры и факты.

Ирина еще спала. Он не стал будить жену, зная, что у нее рабочий день начинается позже, пусть понежится. Стараясь не шуметь и не включая света, вышел, плотно закрыл за собой дверь.

Следствие – это творческий процесс, он не отпускает человека, заставляет постоянно держать в голове ту задачу, которую предстоит решить. Турецкий, занятый мыслями о предстоящем допросе свидетеля, умылся, побрился, выпил кофе и отправился на службу.

Утро выдалось холодное, сухое. Зима, припозднившаяся в этом году, напоминала о своем скором приходе. Легкий морозец взбодрил Турецкого, придал уверенности в успехе.

Но уверенность эта оказалась ошибочной. В девять утра в его кабинет вбежал Олег Величко, теперь член его следственной бригады, с сообщением, что на Маросейке прогремел взрыв, совершен теракт, взорвана машина банкира Геранина.

– Что с ним? – Сердце Турецкого так и ухнуло. – Жив?

– Говорят, только ранен.

– Я еду с тобой!

На ходу набросив свой утепленный плащ, Турецкий выбежал вслед за Олегом во двор, где их уже поджидал «рафик».

– Что-то нашему Борисычу в кабинете не сидится, – с иронией заметил прокурор-криминалист Петр Фролов.

– Усидится, как же! Я ж этого Геранина сегодня вызвал на допрос, а его едва на тот свет не отправили! – Турецкий был и растерян и возмущен. – Теперь не знаю, что и думать. Складывается впечатление, что кто-то стоит за спинкой моего стула и отдает распоряжения убирать всех моих подозреваемых. Мистика какая-то!

– Бывают и совпадения!

– Слишком уж много этих совпадений.

Действительно, Турецкому начинало казаться, что кто-то, работающий рядом с ним, специально рвет все ниточки версий, которые он с таким трудом выводит, вытаскивает из криминальных хитросплетений разных нужных ему людей, связанных между собой множеством преступлений. Ибо, единожды оступившись, уже невозможно остановиться. Это как цепная реакция, когда из одного преступления вытекают новые.

Машина Геранина, находившаяся у подъезда, была искореженной и обгорелой. Начальник угро окружной милиции Степан Селезнев коротко изложил обстоятельства террористического акта:

– Шофер приехал на машине к подъезду, подождал Геранина. Когда банкир сел в машину, произошел взрыв. Эксперты предполагают, что было использовано дистанционное управление взрывным устройством, изготовленным из пластита, который применяется только в армии.

– Скажите, как самочувствие Геранина? – взволнованно спросил Турецкий.

– Состояние тяжелое, был без сознания, его увезли в реанимацию.

– А водитель?

– Погиб.

Турецкий обошел вокруг машины, понаблюдал, как фотограф снимает взорванное железо. Под ногами потрескивали осколки стекла.

– Что будете делать дальше? – спросил его Величко.

– С соседями беседовали? А где жена Геранина?

– Уехала с ним в больницу.

– Обязательно сегодня же надо с нею встретиться. Что предшествовало этому взрыву? Угрозы, предупреждения, требования?…

– Соседей опрашивали. Взрыв слышали все, а что было до взрыва, никто не заметил. Эксперты обнаружили осколок пластита и остатки деталей дистанционного управления взрывом.

– Хорошо, Олег, ты оставайся здесь, оформи вместе с дежурной группой протокол осмотра места происшествия, поговори с жильцами дома, постарайся встретиться с женой Геранина, а лучше помоги ей встретиться со мной. Все материалы по взрыву – ко мне на стол.

– Сделаю.

– Я надеюсь на тебя.

– А где вас искать?

– Заеду на минутку к Моисееву, а потом буду у себя в следственной части.

Турецкому сейчас необходимо было посоветоваться с Семеном Семеновичем, ибо ждать, когда эксперты-баллисты дадут свое заключение насчет взрыва, было невмоготу.

Моисеев отворил дверь и засиял от радости, увидел Турецкого, стал радушно приглашать в квартиру:

– Заходи, Александр Борисович, наконец-то ты у меня становишься частым гостем. Это хорошо. Чего хмуришься?

– Какая-то серая полоса пошла в жизни, сплошная беспросветность. Приходишь на работу – темно, уходишь – еще темнее.

– Это явление временное – осень.

– Ну а ты, Семен Семеныч, вижу, в порядке. Рад за тебя.

– Копчу божий свет, да и только. Не живу, а можно сказать, доживаю. Когда человек уходит на пенсию, он начинает комплексовать, что никому не нужен. Хорошо тем, у кого есть внуки, они могут хоть ими заниматься. У меня внуки далеко – в Хайфе. Вот я и один… Ты хоть стал навещать, а так вообще тоска несносная. Ну, что у вас там опять случилось? Ты ж ведь не просто так ко мне пришел, верно?

– Нужна, Семен Семеныч, твоя консультация.

– Отлично, я рад, что тебе надобна еще моя помощь, поэтому проходи на кухню, давай чайком побалуемся. А хочешь – рюмочку налью. Для тепла душевного.

– Спасибо, Семен Семеныч, – засмеялся Турецкий. – Добрый ты человек, но рюмку не надо. А вот чайку – с удовольствием. Дело в том, – сказал он, садясь за стол, – что мне невмоготу ждать, пока эксперты свое заключение дадут. Вот и пришел к тебе посоветоваться.