Читать интересную книгу Королева Солнца (сборник) - Андрэ Нортон

Этот был застигнут огнем, но умер не сразу. Смертельно изувеченный, он еще пытался бороться за жизнь, заполз в узкую трещину между скал и там цеплялся за стенки, пытаясь вскарабкаться наверх, но смерть настигла его, и бессильное тело выкатилось наружу.

Тау опустился на колено рядом со скрюченным трупом.

А Дэйн взглянул только один раз и тут же зажмурился. Его замутило.

Воздух был наполнен отвратительным смрадом, и это был не запах горелой зелени. Впрочем, главное Дэйн успел заметить.

Это был не человек. Ничего подобного Дэйн никогда не видел и ни о чем подобном не слышал. Это существо — оно было нереально, невозможно! Дэйн огромным усилием воли заставил себя вновь открыть глаза и смотреть.

Существо было жуткое, как порождение болезненного бреда. Тело его, изуродованное ожогами, состояло из двух шарообразных образований, одно вдвое меньше другого. Чего–нибудь похожего на голову не было вовсе. От большого шара тянулись две пары тонких четырехсуставчатых отростков, вероятно, очень гибких. Из меньшего шара торчала еще пара отростков.

Второй сустав каждого оканчивался щупальцами, а щупальца переходили в пучки тонких, словно волосы, нитей. Шары соединялись между собой столь же тонкой, прямо осиной талией. Дэйн так и не смог заставить себя принять участие в детальном обследовании, которым немедленно занялся Тау, но, во всяком случае, он не заметил у существа ни глаз, н ушей, ни рта.

Особенно странно выглядели шары, из которых состояли тело. Они были серовато–белого цвета и полупрозрачные. Сквозь поверхность отчетливо просвечивала красноватая структура, служившая существу чем–то вроде скелета, и другие органы, к которым Дэйн не захотел присматриваться.

— Великий Космос! — вскричал Али. — Да его же видно насквозь!

Он преувеличивал, но не слишком. Лимбеанцы — если это был лимбеанец были прозрачнее любого существа, с которым землянам приходилось встречаться раньше. Теперь Дэйн был уверен, что на пленке, отснятой ночью, окажется точно такое же полупрозрачное существо.

Али обошел тело, разглядывая след огненных ударов, загнавших существо в трещину. Затем он осторожно прикоснулся пальцами к черному маслянистому пятну на скале и поднес палец к носу.

— Да, это бластер.

— Думаете — Рич?

Али, прищурясь, смотрел вдоль лощины. Лощина эта, как и все остальные, начиналась у подножия гор и должна была проходить не слишком далеко от развалин, где расположились археологи.

— Но… почему? — снова спросил Дэйн, не дождавшись ответа.

Может быть, лимбеанцы напали на Рича и его людей? Дэйн никак не мог в это поверить. Изувеченное тело, над которым сейчас трудился Тау, выглядело таким жалким, таким беззащитным. В нем не было и намека на угрозу.

— В этом–то и вопрос, — сказал Али.

Тяжело ступая, он миновал расселину, где лежали остальные обгорелые трупы, и спустился к берегу ручья: по лощине тоже протекал ручей, и вдоль него тоже тянулись маленькие плантации.

И тут на мягкой почве Дэйн увидел следы. Это были не следы ног, а две глубокие параллельные борозды, безжалостно разворотившие маленькие «поля».

Дэйн остановился как вкопанный.

— Краулер! — сказал он. — Но ведь наши краулеры…

— …находятся там, где им положено, — закончил Али. — Один стоит под крылом «Королевы», а другой — в трюме. А поскольку Рич не мог провезти сюда собственный краулер в своем чемоданчике, приходится допустить, что Лимбо совсем не так уж безжизненна, как нас уверяют изыскатели. — Он постоял на берегу ручья, затем присел на корточки, рассматривая борозды в грязи. — Странные у него борозды…

Дэйн тоже наклонился, всматриваясь. Гусеницы оставили ясные отпечатки шириной около четырех дюймов. Дэйн умел управляться с краулерами, это ему полагалось по долгу службы. Если понадобится, он сумеет даже произвести небольшой ремонт. Но отличить одну машину от другой по отпечаткам гусениц он не смог бы. Тут он полностью полагался на Али.

Последующие действия помощника механика показались Дэйну совершенно загадочными. Стоя на коленях, Камил извлек из сумки рулетку и принялся измерять расстояние между колеями. Некоторое время Дэйн молча наблюдал за ним, затем не вытерпел.

— Что–нибудь не то? — спросил он.

Сначала ему показалось, что Али не намерен отвечать. Но тот присел на корточки, стер грязь с рулетки и посмотрел на Дэйна снизу вверх.

— У стандартного краулера должны быть четыре–два–восемь, — сказал он наставительно. — У ракетного кара — три–семь–восемь. У броневика пять–семь–двенадцать.

Сами по себе эти числа мало что говорили Дэйну, но он понял, что имеет в виду Камил. Весь машинный парк в пределах Федерации был полностью стандартизирован. Это позволяло унифицировать запасные части в ремонтных мастерских на разных планетах. Али назвал параметры трех главных типов наземных механизмов, которые использовались на большинстве планет, входящих в Федерацию. Впрочем, броневик, оборудованный лучеметом, был боевой машиной и применялся, как правило, только военными и полицией, если не считать первооткрывателей, которые использовали лучемет, чтобы пробивать просеки в непроходимых лесах или зарослях джунглей.

— А здесь, значит, ни то, ни другое и ни третье? — догадался Дэйн.

— Вот именно. Здесь три–два–четыре. И это тяжелая машина… или перегруженная. Ракетный кар или краулер без груза не оставляют такой колеи.

Али был инженером, ему и карты в руки.

— Так что же это за машина? — спросил Дэйн.

Али пожал плечами.

— Не стандарт. Низкая, узкая, иначе она не прошла бы здесь, может нести изрядный груз. Но у нас такой машины нет.

Дэйн осмотрел утесы, громоздящиеся по сторонам лощины.

— Она могла уйти только вдоль ручья, — проговорил он. — Либо вверх, либо вниз.

Али поднялся на ноги.

— Я пойду вниз, — объявил он. Затем взглянул на Тау, поглощенного своей работой над трупом. — Его теперь за уши не оттянешь, пока не закончит. — Он передернулся от отвращения — то л показного, то ли истинного. — Вообще мне кажется, что не следует торчать здесь слишком долго. В разведке надо пошевеливаться.

Дэйн повернулся.

— Я пойду вверх по ручью, — твердо сказал он. Нечего Камилу командовать, тут они на равных. И он, не оглядываясь, двинулся в путь, шагая между колеями.

Дэйн настолько увлекся, отстаивая перед всем миром свое право на самостоятельные действия, что совершил ошибку, непростительную для любого разведчика. Он начисто забыл включить радиотелефон в своем шлеме и шел навстречу неизвестности, не имея никакой связи с остальными членами группы.

Сейчас он думал только о колеях, которые вели его вверх по ручью к подножию горного хребта. Лощина постепенно сужалась, вершины утесов все чаще загораживали солнце, отбрасывая пурпурные тени.

Два больших насекомых с кружевными крыльями пронеслись низко над ручьем и взмыли в холодное небо.

Растительность стала чахлой и редкой, плантации больше не попадались.

Дно лощины под ногами стало ощутимо наклонным. Лощина превратилась в ущелье, извивающееся между скалистыми стенами, и Дэйн шел очень осторожно.

Ему нисколько не улыбалось, обогнув какой–нибудь выступ, столкнуться лицом к лицу с обладателем бластера.

Он был убежден, что доктор Рич имел ко всему этому какое–то отношение. Но откуда у него взялся краулер? Может, доктор бывал на Лимбо раньше? Или, быть может, он здесь нашел и разграбил аварийный склад изыскателей? Но ведь Али говорил, что эта машина не относится к стандартному типу.

Колеи оборвались внезапно, и Дэйн остановился как вкопанный, не веря своим глазам. Она уходила прямо в глухую скалу, исчезая у ее подножия, как если бы машина прошла сквозь камень.

Дэйн быстро напомнил себе, что самый поразительный факт должен иметь некое логическое объяснение, причем вовсе не обязательно из области телевизионных «силовых стен» и прочих фантастических штучек. Колеи уходят в скалу — это либо обман зрения, либо открытие, и остается только выяснить, какое именно.

Скрипя каблуками по песку и гравию, Дэйн подошел к каменной преграде на расстояние вытянутой руки. И тогда, еще не сознавая, что происходит, он ощутил что–то странное, какую–то дрожь. Здесь было очень тихо, в этом каменном тупике, замыкавшем лощину, не было ветра, не шуршали листья. И тем не менее в воздухе ощущалось некое неспокойствие, какая–то еле уловимая вибрация на самом пороге человеческой способности воспринимать звуки и движение.

Повинуясь импульсу, он приложил ладони к каменной стене и сразу ощутил это — через его ладони в мускулы и кости полились пульсирующие толчки, словно исходящие из самого тела планеты. Тогда он принялся шарить пальцами по шероховатой поверхности, внимательно обследуя каждый ее дюйм, но не нашел ни малейшей трещинки, никаких следов двери, никакого источника этого тяжелого тамп–тамп–тамп, которое било его по нервам. Пульсация была неприятной, и Дэйн вдруг резко отдернул руки, испугавшись, что попадает под гипноз этого тупого ритма. Теперь он окончательно уверился в том, что Лимбо — не безжизненный, мертвый мир, как это казалось на первый взгляд.