Читать интересную книгу Всего лишь спор - Арина Вольская

Я вновь посмотрела на Алексея. Он едва заметно улыбнулся, в то время, как преподавательница продолжила лекцию. Как будто ничего и не произошло. Парень перевел взгляд на меня, и его улыбка стала шире. Подмигнув мне, чем заставил меня округлить глаза, он вновь посмотрел на друга. Неожиданно щелкнул пальцами себе по запястью и отвернулся.

Ничего не понимая, я глянула на Сомарова. Тот едва заметно улыбнулся, взгляд смягчился. Кажется, это можно считать примирением. И, кажется, только они поняли, о чем шла речь в этих жестах.

— Не осуждай его, он хороший парень, — неожиданно тихо проговорил Кирилл, чем еще больше удивил. Он наконец-то посмотрел на меня, и улыбнулся шире. — И, кажется, ты ему нравишься, — кривая усмешка совсем не сочеталась с серьезным взглядом.

— Оставь меня в покое, Сомаров, — устало выдохнула я, и, в кои-то веки, наплевав на уважение к преподавателю, положила голову на сложенные руки, прикрыв глаза. — Просто оставь в покое, — тихо повторила, как заклинание.

— Извини, не могу, — отозвался он, и его рука неожиданно прошлась по моей щеке и исчезла. Но я даже не посмотрела на него. Просто уже устала удивляться. И его действиям, и тому, что происходит вокруг. И даже тому, что Сомаров извинился.

Удивительно, но именно в этот момент мне захотелось, чтобы Кирилл оказался обычным парнем. Не главным хулиганом, если не университета, то факультета точно, а просто обычным парнем. Со своими тараканами в голове. Захотелось, чтобы он улыбался, как все. Как тогда, неделю назад в коридоре. Обычно. Мне так понравилось.

Захотелось, чтобы он не спорил, а просто завоевывал, без намерений бросить. А если и спорить, то чтоб об этом знало всего пара человек.

А он все делает не так. Он такой неправильный. Все наоборот. Интересно, так только я считаю?

Я открыла глаза, посмотрев на него. Его взгляд был устремлен вперед.

А я просто рассматривала его, пытаясь представить себе, что он такой же, каким мне его подсовывает воображение. И, на удивление, у меня получилось. Вот еще пару минут назад меня переполняло отвращение к хулигану, в котором меня не привлекало ничего, а уже сейчас я видела совершенно обычного парня, ухаживающего за мной, и способного любить. Явление было настолько реальным, что сердце сжалось от этого образа. Это было именно тем, что я хотела.

Реальность ударила слишком больно. Я отвернулась, вперив взгляд в парту, все еще не поднимая головы. Кажется, только что я сама себе подписала смертный приговор. Что ж, остается лишь попробовать оттянуть этот момент настолько, насколько получится. Может быть, мне удастся это пережить.

Прозвенел звонок, и Сомаров подвелся, и, оставив меня хотя бы на время в покое, направился к Солдатову. Думаю, им есть о чем поговорить.

Ну, а я, вместе с Иванкой, отправилась на следующую пару. Практика, отдельно от других групп. А после сразу в общежитие, где можно будет дать выход эмоциям.

* * *

— И что ты надумал? — поинтересовался Кирилл у друга, остановившись рядом с ним на улице, доставая сигарету, закуривая, и глядя в пасмурное небо.

— Я своего решения не поменял, — невозмутимо отозвался Леха, и Сомаров вновь увидел того, кем его друг был всегда. — Если трахнешь её — мы не друзья.

— Но?.. — Кирилл насмешливо глянул на друга.

— Но я еще попорчу тебе нервы, Кир, — хмыкнул Солдатов. — И я еще раз повторюсь — оставь её в покое. Не ломай жизнь ни ей, ни себе.

— Почему ты считаешь, что я могу поломать жизнь себе? — Кирилл вопросительно глянул на друга, даже виду не подавая, что тот прав.

— Потому что я знаю тебя уже давно, и в курсе, что с тобой происходило в последние годы. И я знаю, что ты больше не позволишь себе того, что позволил тогда. А это значит, что нужно спасать девочку от тебя, — невозмутимо пожал плечами Леха. Кирилл усмехнулся, но промолчал, докуривая сигарету.

Ему нечего было ответить. Девочку действительно стоило спасать от него. Потому что чувства, которые она вызывала в нем, до добра точно не доведут.

Он просто сорвется.

Сорвется и сделает ей невыносимо больно. Сломает как куклу, а потом вновь скатится туда, откуда так долго выбирался, лишь бы подальше от её ненависти и своих собственных чувств.

— Почему ты так за неё беспокоишься? — поинтересовался Кирилл, нарушая затянувшееся молчание.

— А ты как считаешь? — задал встречный вопрос Леха.

— Я верю в то, что не зря получил в зубы в прошлом году, — усмехнулся Сомаров.

— Знаешь, Кир, нельзя ревновать то, что тебе не принадлежит, — друг похлопал его по плечу и удалился, оставив Кирилла в бессильной злобе сжимать кулаки, провожая того взглядом.

Ревность?

Он уже давно забыл, что это такое. И вспоминать ему совсем не хотелось.

И как ему заставить самого себя говорить то, что он думает на самом деле, а не то, что заставляет её презирать его еще больше?

Вероятно, никак. Только так он дает ей возможность спастись.

И сам же её раз за разом отнимает.

Он просто не может оставить её в покое.

Но и рядом быть — тоже не может.

* * *

Как только я вошла в свою комнату, все резко изменилось. Напускная спокойная бравада слетела, и на меня навалились эмоции.

Повалившись на кровать, я уткнулась носом в подушку, и тихо заплакала.

«Ты мне не нужна.»

Слова проносились в голове громом среди ясного дня.

«Ты груз, багаж.»

Да, он был прав. Я груз. Ненужный багаж. Я никому не нужна, разве что маме с Владиком. Хотя, даже для них я груз, потому что меня рядом нет, и это причиняет им боль, тяготит. Вероятно, если меня не станет, от этого всем станет легче.

Но я не могла так поступить. Я была нужна им, пусть и не так, как хотелось бы. Им нужно помогать. Пока Владик не подрастет, и во мне больше не будет необходимости.

Зачем он все это мне говорил? Зачем заранее причиняет боль? Даже мое подсознание стало делать из него того, кем он не является, чтобы было легче. Но легче будет лишь до, а после будет еще хуже. Я знала это, и от этого было страшно. Я всего лишь девушка, которую очень легко сломать.

А то, что он сделал с Ясей и Дашей… Это было непростительно. Это было ужасно. Я не представляла, как можно связать свою жизнь с таким человеком. Меня по-прежнему воротило от этих мыслей, но они все меньше вязались с Сомаровым.

Не знаю, сколько еще прошло времени, но в какой-то момент я вспомнила о том, что нужно работать. Поднявшись, я утерла слёзы, включила ноутбук, и уверенно погрузилась в работу. Это был единственно действенный способ отвлечься от совершенно ненужных мыслей.

Глава 4

Не знаю, что там творилось в голове у Сомарова, но отныне он больше меня не доставал. Он помнил обо мне, но все же оставил в покое. Я постоянно ловила его взгляды на себе, но и только. Кирилл больше не подходил, не говорил ни слова. И появившиеся на запястьях синяки от вчерашней его хватки, оставались единственным напоминанием о том, что было раньше.

Да и остальные начали терять ко мне интерес. Это было похоже на то, что он сдался. Но я знала, что это не так.

В отличие от него, мой мозг стал больше внимания уделять его персоне. В голову лезли совершенно ненужные фантазии. Они были нереальны, потому что в них был не тот Сомаров, который был наяву, а выдуманный. От настоящего была только внешность. И все чаще его обнаженное тело всплывало в моих воспоминаниях.

Пытаясь отгородиться от мыслей о нем, я полностью погрузилась в работу. На выходных от ноутбука я даже не отрывалась, за исключением утоления естественных нужд.

А с понедельника я уже сосредоточилась на зачетах. Ставя их один за другим, я вычеркивала ненужные пары из своего расписания. И пошла на мировую с преподавателями по экзаменационным предметам. Сдав все оставшиеся долги, я просила их поставить мне автомат до каникул. Удивительно, но они все, без исключения, с улыбкой исполнили мои пожелания. Да, в том, чтобы быть тихой и спокойной отличницей, есть свои плюсы. У людей постарше проявляется симпатия к молодежи с хорошим воспитанием.

Когда к концу недели моя зачетная книга была уже со всеми необходимыми оценками, я просто не верила своим глазам. Впереди еще неделя до каникул, а я уже могу ехать домой.

Моя улыбка была настолько радостной, что люди удивленно посматривали на меня. Серая мышка по имени Алина непривычно ярко сияет.

Выскочив из университета, я намеривалась ехать на вокзал за билетами, пока таковые есть. Но меня остановил Сомаров.

— Что, неужели уже все поставила? — он выглядел весьма скептически настроенным, когда схватил меня за запястье, на котором уже пожелтевшие синяки начали потихоньку сходить.

— Да, поставила, — кивнула, и попыталась вырвать руку. Это не тот Сомаров, который мне нравится.

— Быстро ты. И что теперь будешь делать? — на его лице появилась кривая улыбка.