Читать интересную книгу Пассажирка с «Титаника» - Наталья Солнцева

– Если Балычев убил Генриха, как он это сделал?

– Пока не могу сказать. Я еще на кладбище пыталась определить, что стряслось с Генрихом. Он сам в недоумении. Не успел ничего сообразить! У него было плохое предчувствие, которое усиливалось во время помолвки. Особенно, когда Дора знакомила его с гостями.

– Ты… имеешь в виду…

– Я говорила с ним.

– На кладбище? – поразился Лавров. – Он же…

– Мертв, – кивнула она. – Но не безмолвен. Он пытался объяснить мне, что с ним случилось. Генрих, бедняга, ничего не понял. Он умер быстрее, чем у него появилась какая-либо мысль по сему поводу.

– Вот это да! Если он ничего не понял, то как же нам понять?

– Нам легче. Мы можем наблюдать, рассуждать и обмениваться мнениями. Мы можем задавать вопросы другим людям.

– Мы? – обрадовался Лавров. – Я могу на тебя рассчитывать? Почему ты решила помогать мне?

– Я хочу видеть тебя живым.

У него пересохло в горле, а по спине побежали мурашки. Пришлось глотнуть воды, чтобы скрыть охватившую его панику. Страх накатил ледяной волной и схлынул, оставив после себя мелкую дрожь.

– Все так серьезно?

– Да, – без улыбки подтвердила Глория. – Тебе не следует вмешивать в это дело Катю. Запрети ей даже заикаться о том, что в клубе произошло убийство! Будь предельно осторожным. Один твой интерес к смерти Генриха уже может стоить тебе жизни. Так что действуй незаметно, выбирай окольный путь.

– Легче забыть о Генрихе, и дело с концом.

– Но ведь ты не забудешь.

– Я вроде бы ничего не начинал…

– Разве? Ты побывал у эксперта, потом явился на похороны.

– Каюсь. Любопытство сильнее меня. Если я чего-то не понял, не могу успокоиться.

– Знаешь, что? Привези ко мне Дору, как только она оправится от потрясения. Устрой нам встречу в моей квартире на Шаболовке. И позаботься, чтобы об этом никто не знал…

Глава 9

Майор полиции, которого Роман знавал еще старлеем, выглядел измотанным. Он отказался от спиртного и сказал, что торопится.

– Дел навалилось, пашем без продыху, – пожаловался он, с завистью глядя на блестящий после мойки «туарег» сыщика. – Твой?

– Это подарок.

– Ух ты! И кто же такой щедрый?

– Хозяйка фирмы, где я раньше работал начальником охраны, – честно признался Лавров.

Майор бросил на него выразительный взгляд, но воздержался от комментариев. Зная горячий нрав бывшего сослуживца, решил не нарываться.

– Зачем я тебе понадобился?

– У меня есть пара вопросов. Не удивляйся.

– Я уже ничему не удивляюсь, – устало вздохнул майор. – Давай, говори, а то мне бежать пора. Начальство совещание собирает. Опаздывать не принято.

– Я тебя надолго не задержу. Меня интересует вот что: проходили в последнее время по сводкам странные смерти в общественных местах?

Майор пожал плечами и усмехнулся:

– Ты в своем репертуаре. Что значит «странные»?

– Ну представь себе – здоровый на вид человек вдруг падает при всех и… умирает. А потом оказывается, что у него сердце остановилось или еще что-то подобное. В общем, естественная кончина.

– Это не наша парафия, Рома. С какого перепугу тебя волнует чья-то естественная смерть?

Майор не понимал, зачем дергать его по пустякам, и разозлился. У него голова пухла от проблем, а тут из-за какой-то ерунды пришлось оторваться от бумаг. Он терпеть не мог писанину, но вынужден был проводить часы за ненавистным занятием. Это испортило его характер.

– На днях в ночном клубе «Фишка» умер некий Генрих Семирадский. Меня интересуют похожие случаи.

– Семирадский… – повторил майор и посмотрел на часы. – Ладно, дам задание нашему аналитику. Пусть проверит. Может, что-нибудь накопает. Не спрашиваю, зачем тебе это нужно. Каждый сходит с ума по-своему.

– Покойный Семирадский был женихом одной моей знакомой, – выкрутился Лавров. – Она не верит, что виной всему – случай. Ищет злой умысел. А кто платит, тот и заказывает музыку, не мне тебе объяснять.

– Да понял, понял. Чем смогу, помогу. Ладно, пока. Позвоню.

Бывший сослуживец махнул рукой и зашагал прочь, к белеющему за деревьями зданию управления. Лавров постоял, подышал холодным апрельским воздухом и сел в машину. Вспомнил о предостережении Глории и огляделся по сторонам. Неужели она не шутила, когда советовала соблюдать осторожность?

– Черт! – выругался он и вырулил с парковки.

Сегодня ему нужно было еще успеть проведать Дору и поговорить с Катей. Они условились встретиться в больничном сквере.

Дора осунулась, побледнела, глаза потеряли блеск. На ней было широкое оранжевое пальто и черный шарф, под которым она прятала волосы.

– Завтра меня выписывают, – равнодушно сообщила она. – Не представляю, как мне теперь жить. Я не смогу! Хочу уехать! Схожу к Генриху на кладбище и уеду…

Слова утешения застряли у сыщика в горле. Катя тоже молчала. Она держала Дору под руку и участливо вздыхала.

– Сначала Морис… потом Дима… Мне было страшно за Генриха, но я рискнула. Я погубила его! Почему это происходит со мной?

Она не ждала ответа и ни на что не надеялась. Просто облегчала душу. Лекарства притупили ее боль, но не заглушили ее разум.

– Неужели так сильна человеческая зависть?

– Вам завидовали? – спросил Лавров. – Кто?

– Многие. Завидовали моему таланту… моим деньгам, наконец. Это все Тоська! Она с детства соперничала со мной.

– Кто такая Тоська?

– Моя бывшая подруга, – угрюмо молвила Дора. – У нее свой салон красоты на Маросейке. Мы давно разошлись, но она распускает обо мне дурные слухи. Небось, на всю Москву растрезвонила, что моя свадьба опять сорвалась. Опять жених сыграл в ящик!

Дора зарыдала, глухо, без слез, но быстро успокоилась. Сжала губы и напряглась. По ее лицу прошла судорога.

– Зря я пригласила ее на помолвку.

– Она была в клубе, когда…

– Была, – подтвердила несостоявшаяся невеста. – Такая пухленькая блондинка в блестящем платье. Косит под Мэрилин Монро. Она водила меня к своей гадалке, и та предсказала мне «венец безбрачия». Я дура была, молодая, наивная, без царя в голове! Не понимала, что Тоська нарочно все подстроила. Порчу на меня навела! Она всегда мне завидовала. Всегда!

– Может, тебе к другой гадалке сходить? – робко предложила Катя.

– Я больше к этим ведьмам ни ногой! – вскинулась Дора.

Лавров догадался, что она нарочно пригласила завистницу на свою помолвку с Генрихом. Чтобы утереть той нос и доказать: «венец безбрачия» не действует. Она, Дора, выходит замуж вопреки всем предсказаниям и злостному колдовству, и будет счастлива.

– Тоська замужем?

– Нет, конечно. Не берет никто такую неотразимую секс-бомбу. Ей уже за тридцатник перевалило.

– Как ее салон называется?

– «Бьюти», – подсказала Катя. – Я бывала там несколько раз. Приличное место.

– Тоська сволочь, но работать умеет, – добавила Дора.

– Вы с Генрихом подходили к ней в клубе? – спросил Лавров.

Дора подавленно кивнула. Она вспомнила, как сияла, хвастаясь женихом перед одинокой Тоськой. Генрих не был красавцем, но имел приятную внешность. У Тоськи глаза загорелись, ее просто скрючило от зависти.

– Ваша бывшая подруга чем-нибудь угощала Генриха?

– Н-нет…

– Может, она дала ему сигарету, например?

– Генрих не курит. Не курил…

– Она прикасалась к нему? Подавала руку?

– Нет. Я бы не позволила.

– А потом, когда вечеринка была в разгаре, она к вам не приближалась?

– Пусть бы попробовала!

– Генрих никуда от вас не отходил? Поболтать с кем-нибудь или в туалет?

– Я его ни на шаг от себя не отпускала… ни на шаг…

– Вы вместе приехали в клуб?

– Да, конечно. Мы в тот день не расставались. Генрих провел у меня ночь, потом мы прошлись по магазинам… пообедали в ресторане и вернулись домой собираться. Мне нужно было сделать прическу, маникюр. Я вызвала мастера на дом.

Дора хотела бы заплакать, но не могла. Ее голос дрожал, но глаза оставались сухими. Если кто-то мог незаметно подсыпать Генриху в еду или питье отраву, то только сама невеста. Мало ли чем Генрих прогневил ее. Она столько времени мечтала о замужестве и вдруг узнала о том, что у него есть любовница и он всего лишь охотится за ее деньгами.

Лавров прогнал от себя эту мысль. Дора не стала бы выставлять свое преступление напоказ. Она не глупа, хотя и кажется недалекой.

– Дайте мне телефон, – попросил он. – Я позвоню вам, если что-нибудь узнаю.

– О чем?

– У Генриха могла произойти ссора с кем-то из гостей, ему могли позвонить и сообщить нечто такое, после чего у него схватило сердце.

– Он ни с кем не ссорился, а его телефон был выключен.

Роман подумал о гипнотическом внушении. Такие вещи практиковались и практикуются. Что, если Генрих невольно стал подопытным кроликом?

По скверу прогуливались пациенты клиники. Зеленела травка, чирикали пташки. Одна пожилая дама в шляпке сидела на скамейке и внимательно наблюдала за Дорой, Катей и Лавровым. Сыщику это не понравилось.