— В колледже я был чемпионом по теннису, — наконец выдавил он, все еще глядя на ее губы.
Они снова замолчали, и это молчание никто не осмеливался нарушить так долго, что возникало ощущение, будто они соскучились и не могли оторвать глаз друг от друга, наслаждаясь близостью полуобнаженных тел. Они были неподвижны, и только его рука все еще поглаживала то место, куда пришелся удар мячом. Затем, подчиняясь глубинному инстинкту, Ян наклонил голову к ее лицу. Ее губы разжались в томительном ожидании. То же произошло и с его губами. Их разделяло всего несколько сантиметров. Шей даже не могла понять, чье сердце так гулко стучит в ее ушах — ее собственное или его.
Она подняла руку и прикоснулась к его груди:
— Ян?
— Да, Шей.
Его лицо еще более приблизилось. Она с нескрываемым желанием смотрела на его губы. Они уже почти касались ее губ, и она чувствовала его горячее, обжигающее дыхание.
Еще мгновение, и все его тело напряглось, но вдруг неожиданно обмякло, и он отпрянул от нее. Его рука последний раз скользнула по ее бедру. Ян резко поднял голову и с глухим стоном упал на траву рядом с ней. Еще через секунду он вскочил на ноги и медленно пошел к росшему неподалеку дереву и уткнулся лбом в его корявый ствол. Она хорошо видела, что он весь дрожал, а его широкие плечи поднимались и опускались от глубокого дыхания. При этом его сжатые в кулаки руки беспрерывно потирали бедра. Она поняла, что он из последних сил пытается преодолеть свою плоть и подчинить разуму страстные позывы безумно истосковавшегося по женщине тела.
Шей медленно поднялась, с трудом подавляя в себе ощущение обиды, досады и боли одновременно. Она едва держалась на ногах, чуть не свалившись от сильной боли. “Черт бы его побрал”, — подумала она, потирая ушибленное место.
— Что случилось, ваше преподобие? — с явной иронией сказала она, глядя на Яна. — У вас такой вид, как будто падшая женщина чуть не соблазнила вас. Признайтесь, что вы были на грани грехопадения. Ведь Всевышний запрещает вам целовать такую великую грешницу, как я?
Ян резко повернулся к ней, и она увидела, что его голубые глаза сверкают от невыносимой муки, порождаемой неукротимым буйством плоти. Она прекрасно понимала, каких огромных усилий стоило ему обуздать эмоции и сохранить присутствие духа.
— Советую тебе сесть. Ты только что пришла в сознание. Подождем, когда вернутся наши родители.
— Интересно, по чьей же это вине? — спросила она, не надеясь на его ответ. — Ты, как никто другой, должен сострадать людям и бережно относиться к любому живому существу. А ты что сделал? Ты вел себя как какой-то задиристый хвастун! Ты так сильно влепил мне мячом, что синяк не сойдет и за целый месяц.
— Его никто не увидит, если ты не… — Он запнулся, подыскивая более обтекаемые слова, но затем махнул рукой и продолжил:
— Если ты не будешь делать то, что ты делаешь.
— Как это мило с твоей стороны! Спасибо за откровенность. Из-за твоих глупых шуток я не смогу нормально работать в течение нескольких недель!
— Ну .почему же? Ты можешь спокойно работать в своей галерее.
— Да?! — сердито выпалила Шей. — В галерее я могу рассчитывать только на комиссионные, а этого совершенно недостаточно, чтобы жить с тем комфортом, к которому я привыкла. Профессия модели приносит гораздо больший доход.
— Ты же можешь демонстрировать одежду, а не свое тело! Но это не доставляет тебе такого большого удовольствия, не правда ли?
— Ты, наверное, уже и сам догадался, что в одежде я не выгляжу такой привлекательной, как без нее.
Ей показалось, что эти слова больше всего расстроили Яна. Его голубые глаза снова скользнули по ее телу, а затем он стал смотреть куда-то в сторону. Он нервно вытер ладони о свои белые шорты.
— Будет лучше, если ты все-таки сядешь, — сказал он не совсем твердым голосом. — У тебя был шок.
— У тебя тоже, преподобный отец, — с едкой усмешкой парировала она. — Только что ты с немалым удивлением обнаружил, что ты такой же человек, как и все остальные.
— А я никогда не изображал из себя святого.
— Неужели, святой Ян?
— Нет, — упрямо повторил он. — Почему ты так разозлилась на меня, Шей? Неужели только потому, что я не поцеловал тебя? Поверь мне, во всем, что не касается моей профессии, я обыкновенный человек во всех известных смыслах этого слова. Я абсолютно ничего не имею против поцелуев. Меня раздражают только развязные и сексуально распущенные женщины, которые пристают ко мне. И должен тебе признаться, что не испытываю к ним ни малейшего желания. Они мне просто не нравятся.
Шей почувствовала, как все ее тело задрожало от неописуемой ярости, а лицо покрылось красными пятнами.
— Может, ты будешь упрекать меня в том, что я повалила тебя на траву и пыталась соблазнить? Но ведь это не так! Когда я очнулась, ты уже самым наглым образом массировал мою задницу!
— Я… — Он запнулся и проглотил горький комок слюны. — Я не понимал, что я делаю. Я не мог контролировать себя. Тебе было больно, и я только.., я только хотел.., я хотел осмотреть твою рану.
— Ха-ха-ха! — захохотала Шей, вскидывая голову и всем своим видом показывая, что не верит ему. — Ты такой же лицемер, как и все другие мужики. Я же прекрасно видела, что ты это делаешь не без удовольствия!
Ян не успел ответить на ее оскорбительный выпад. Послышался скрип автомобильных шин по гаревой дорожке, и Джон вырулил прямо к теннисному корту.
— Вы уже закончили играть? Кто выиграл? — спросил он, выглядывая из окна машины.
— Я, — коротко ответил Ян, когда они подошли к машине.
— Шей, ты хромаешь? Что случилось? — заботливо спросила Селия, когда ее дочь открыла дверцу машины и стала медленно усаживаться на заднее сиденье. Ян был настолько рассержен, что даже не предложил ей свою помощь.
— Да, я хромаю, — обиженно сказала она, поудобнее устраиваясь в машине. — Ян ударил меня теннисным мячом.
Джон уже выруливал на шоссе, но, услышав эти слова, он притормозил, и они вместе с Селией настороженно посмотрели сначала на Шей, а потом на Яна.
— Ян, это правда? Ты действительно ударил ее мячом? — строгим голосом спросил сына Джон.
— Да, — подтвердил тот. — Это произошло совершенно случайно. — Он был намерен защищаться до конца. — Я подавал подачу, а она вдруг повернулась ко мне спиной. Я очень сожалею, но ничего не мог поделать.
— Ян! — гаркнул на него Джон.
— Он подавал так сильно, что мне пришлось спасаться бегством! — воскликнула Шей. — Он мог убить меня!
Джон перевел взгляд с сына на Шей и заботливо спросил:
— С тобой сейчас все в порядке? Куда он тебя ударил?
— Прямо по заднице.