— Для того чтобы поднять в комнате температуру на один градус, нужно сжечь сорок листов калькуляций, — смеясь, сказал Саша.
…В таких условиях рождалась повесть «Разлив», о которой Юрий Лебединский позже писал:
«Если бы в природе существовал только «Разлив» Фадеева, мы бы исключительно на основании его утверждали начинающийся расцвет пролетарской литературы».
Студент-проректор
Завенягин прибыл в Горную академию из Донбасса, где он работал секретарем Юзовского укома. С юных лет у него была склонность к организационной работе и большие способности к ней.
Позже они раскрылись полностью.
Закончив обучение в Горной академии, Завенягин буквально через несколько дней был назначен директором Гипромеза — огромного института по проектированию новых металлургических заводов и реконструкций старых заводов Украины и Урала. Затем его назначили директором Магнитки — крупнейшего металлургического завода страны. Магнитогорский завод он проектировал, строил и затем руководил его работой.
В конце тридцатых годов он был послан за Полярный круг, где строил Норильский металлургический комбинат и возводил город Норильск.
Строительство и реконструкция многих заводов и создание новых производств в нашей стране связаны с именем Завенягина. Но талант организатора ярко проявлялся в нем уже в студенческие годы.
Он вошел в ту руководящую группу, которая взяла на свои плечи все формирование нового учебного заведения, налаживание политической работы среди студенчества.
Партийная организация в Горной академии была небольшой, среди студенчества были бывшие члены других политических партий. Мы знали, что студент Зильберблат был меньшевиком, студент Овечкин симпатизировал анархистам и в спорах нередко апеллировал к Михаилу Бакунину.
Я еще помню книжную лавку анархистов, находившуюся напротив здания старого университета. Площадь между гостиницей «Москва» и зданием Манежа была застроена, и в одном из домиков была эта книжная лавчонка. Я как-то из любопытства зашел туда. На пороге стоял высокий лохматый продавец. На полках было много старых потрепанных книг, а на стене висел большой портрет князя Петра Кропоткина — одного из главных деятелей и теоретиков анархизма.
Кое-кто из беспартийных студентов с явной враждебностью относился ко многим мероприятиям партии и правительства. Некоторые из них и не скрывали этого.
На вопрос в анкете «Ваше отношение к Советской власти» (были такие вопросы в анкетах того времени) — студент Солнцев писал — Советской власти не сочувствую, но как специалист работать буду.
Среди профессорско-преподавательского состава было несколько коммунистов — одним из них был Иван Михайлович Губкин, вступивший в партию в 1921 году. Иван Михайлович с 1920 года читал курс по геологии нефтяных месторождений, будучи профессором академии.
В то время существовала автономия высшей школы. Ректор избирался сложной системой выборов от двух курий — профессорско-преподавательской и студенческой.
В 1922 году при выборах ректора началась борьба. Мы выдвинули кандидатом в ректоры Ивана Михайловича Губкина — группа реакционно настроенных студентов во что бы то ни стало хотела провалить его кандидатуру.
На студенческое собрание пришли учащиеся школы штейгеров — преимущественно молодые шахтеры из Донбасса. Они были нашей опорой.
Увидев штейгеров, группа студентов, подстрекаемая Зильберблатом, подняла шум.
Раздались их возмущенные голоса:
— Удалить со студенческого собрания всех посторонних!
— Кто это посторонние? — спросил, поднимаясь с места и оглядывая крикунов, шахтер с курсов, огромного роста, с кулачищами, как кувалды. — Это вы здесь посторонние. А мы — хозяева.
Шум и перебранки не позволяли приступить к голосованию.
Когда Зильберблат увидел, что большинство голосует за Губкина, он крикнул: «Нам здесь делать нечего — мы не можем признать эти выборы действительными. Я предлагаю покинуть аудиторию».
И его группа под шум, смех и острые реплики ушла с собрания.
Губкин был избран ректором. Вести дела в академии одному, без помощи, было невозможно. Помимо ректорства в академии, Губкин работал в ВСНХ, где руководил всей нефтяной промышленностью.
На следующий же день после избрания ректором он обратился за помощью в партийную организацию, попросив выделить из числа студентов для помощи ему кандидата в проректоры.
Выбор нал на Завенягина — студента первого курса. Ему пришлось все студенческие годы, помимо выполнения всего учебного плана, нести тяжелые обязанности проректора.
Холодные пустые запущенные помещения бывшего мещанского училища необходимо было превратить в аудитории, химические, физические, металлургические лаборатории, создать минералогический музей и приобрести все приборы и экспонаты, необходимые для нормального учебного процесса.
Достать каждый прибор и станок в то время было проблемой. Денег у академик не было, и нечего было рассчитывать на их получение.
Мне вспоминается, как он нашел решение грудной задачи — достать необходимые средства на оборудование лабораторий института.
Завенягин попросил Губкина собрать руководящий научно-преподавательский состав академии и обсудить положение.
Я это совещание хорошо помню. Профессор Григорович предложил мне пройти на него вместе с ним — он был заведующим лабораторией электрометаллургии, а я — единственным штатным сотрудником.
Иван Михайлович Губкин, открывая совещание, сказал:
— Средств для оборудования лабораторий нет, и рассчитывать на их получение в ближайшие годы не реально.
11 своим сильно «окающим» ярославским говорком он закончил:
— Ищите заказы, выполняйте работы для промышленности и на заработанные деньги приобретайте оборудование для лабораторий. Установим такой порядок: сорок процентов от выручки пусть берут себе те, кто выполнял работы, а шестьдесят процентов — можно расходовать на приобретение оборудования.
Если мы как следует поработаем, то можно будет создать хорошие лаборатории. У нас есть главное — головы и руки.
Я знал, что за этим предложением стоит Завенягин, — он говорил мне об этом задолго до совещания. Он советовался со многими из работников академии и искал пути решения трудной задачи.
Когда решение о заказах и порядке расходования средств было принято, Завенягин приступил к практической деятельности. Он вызывал людей, ходил но лабораториям, звонил но заводам и на пустом месте стал создавать один за другим очаги кипучей деятельности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});