Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Можно я выпью? — неожиданно произносит помощница, указывая на бар.
Я пожимаю плечами, показывая, что мне все равно. Я опираюсь на стол и собираю ладони в замок на бедрах. Пока Анастасия выбирает напиток, я пытаюсь выбрать первый вопрос.
— Так сколько лет ты работаешь на Бестужева?
— Почти десять. Я попала в его компанию на стажировку и так и осталась, он тогда еще занимался делами в области, а не в столице.
— Какими делами?
— Грузоперевозками. Логистика для строительных компаний.
Ее ответ удивляет меня. Я верю, что это прибыльное дело, но не с миллиардными чеками.
— Ждали другого? Нефтяную скважину? — Анастасия сухо улыбается, отпивая из бокала янтарную жидкость.
— У него же богатый отец.
— Нет, Влад пробивался сам. Очень долго и не всегда успешно. Я застала два кризиса, когда он терял сумасшедшие деньги и балансировал на грани банкротства. Это сейчас он забронзовел и обзавелся всеми нужными связями, но были и другие времена. Его сбивали с олимпа и с интересом наблюдали сможет он подняться еще раз или нет.
— Сбивали? У него есть враги?
Настя коротко смеется, после чего снова поворачивается к барной полке и проводит пальцами по горлышку бутылки. Она обдумывает, что говорить. Я вижу это по ее лицу, но не подгоняю. Анастасия стерва, но не дура, она сама прекрасно знает все угрозы, которые я могу произнести.
— У Влада есть отец, — она усмехается. — Этого достаточно.
— Что ты имеешь в виду?
— У Влада очень влиятельный мстительный и опасный отец. Я бы промолчала, но я сама его не переношу. И боюсь, если честно.
Она поворачивается, бросая острый взгляд в мою сторону. Словно хочет добавить одними глазами — его стоит бояться.
— Как его зовут? — спрашиваю.
— Адам Яскевич.
— Не Бестужев?
— Влад взял девичью фамилию матери. Я плохо понимаю в их семейных делах, у меня есть лишь слухи и догадки… Но я знаю то, что видела собственными глазами. А я видела, что те два кризиса, которые едва пережила компания Влада, устроил ему отец. Специально и планомерно.
— Что? Он хотел разорить Влада?
— Он бы закатил шумный праздник с фейерверком над Москва Сити, если бы ему удалось.
— Но зачем?
— Чтобы показать Владу его место. Адам Яскевич, — она непроизвольно понижает голос до боязливого шепота, когда произносит его имя, — обожает, когда люди зависят от него. Да так, чтобы целовали его ботинки с трепетом. Он умеет ломать людей.
Я беру паузу, чтобы обдумать ее слова. Они звучат дико для меня, хотя и многое объясняют. Если Влад вырос в этом безумии, то его поведение уже не вызывает столько вопросов. Он вообще знает, что такое семья? Что такое поддержка и доверие? Как родные люди помогают друг другу, а не используют в войне то, что лучше остальных знают твои слабые и сильные стороны.
Это же не жизнь, а сумасшествие. Защищаться от самых близких. Постоянно ждать удар в спину.
— А мама Влада… — я начинаю фразу и спотыкаюсь из-за нахлынувших эмоций. — Что с ней случилось?
— Я же говорю, у меня только слухи и догадки.
Я не отрываю от Насти взгляда, показывая, что слушаю. Но она все равно медлит. Ей трудно говорить о матери Бестужева, она резковато облизывает губы и делает глоток из уже пустого бокала.
— Она давно погибла.
— Это я знаю. Сколько Владу было лет, когда это случилось?
— Двадцать или около того.
— Она погибла от передозировки?
Я помню, как из Влада вырвалось — “моя мать погибла от этой дряни”.
— Да, — Анастасия кивает.
Помощница вдруг поворачивается ко мне, едва не роняя бокал на пол.
— Я не хочу говорить о ней. Все равно не знаю правды, могу только догадываться, как трудно ей было и чего насмотрелся Влад, пока рос.
Глава 14
После разговора с Настей я ухожу наверх. Поднимаюсь на второй этаж и долго смотрю на дверь хозяйской спальни. Она теперь наша с Владом, к чему мне только предстоит привыкнуть. Я провела на огромной кровати всего одну ночь, и то Влад оставил меня в покое и ночевал в соседнем кабинете.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Он кстати до сих пор не приехал.
А на часах уже двенадцатый час.
Что у него там за встреча? Что-то важное и касающееся бизнеса? Наверняка, это связано с бриллиантовой семейкой Самохиных, которые хотят отыграться за расстроенную свадьбу. Так и голова может закружиться, рядом с Владом слишком много людей, которые хотят ему зла.
Я выдыхаю сквозь сжатые губы и толкаю дверь. Нужно попытаться заснуть. Если не отдохнуть, то завтра от меня будет мало толку.
В спальне по-прежнему пахнет лавандой. А вот пакеты со старыми вещами унесли, их место заняли покупки из “Орхидеи”. Я захожу в гардеробную через высокую арку и вижу, что кто-то из прислуги заботливо разложил вещи по полочками и развесил на плечики.
Тон к тону. Идеально.
К счастью, я успела выбрать в магазине домашнюю одежду. Я сдергиваю с плечиков бежевое платье из мягкой ткани, чтобы переодеться, и возвращаюсь в спальню. Вдруг замечаю еще одну перемену. Рядом с бетонной угрюмой стенкой, на которую я жаловалась Владу, поставили большую напольную вазу с цветами. Буйные экзотические бутоны смотрятся с явным перебором, слишком много красок и неожиданных сочетаний. Тут и красный, и фиолетовый, и изумрудный, и даже золотой!
— Понятно, Бестужев, — произношу вполголоса, скептически разглядывая букет. — Ты у нас человек крайностей.
На ум сразу же приходит другое сравнение. Если он сейчас так холоден, то, что будет, если зародится доверие? Он горячий и страстный? Сколько должно быть эмоций накопилось за годы его душевного затворничества. Он же не может вечно сдерживаться и жить как робот?
Надо притормозить.
Откуда вообще эти мысли?
Глупо ждать, что между нами будет доверие. Не говоря уже, о чем-то горячем и страстном.
Я принимаю душ, выбирая на полочке шоколадный французский гель. Потом накидываю новое платье и быстренько пробегаюсь по баночкам с кремами. Мои средства занимают три большие полки, напоминая мне витрину. У меня никогда не было столько косметики, а ведь здесь нет декоративки. Только крема, тоники, лосьоны. Страшно подумать, какие богатства прячутся в туалетном столике в спальне.
Рядом стоят несколько черных упаковок. Явно мужских. Влад следит за собой, я узнаю его запах с крепкими нотами, когда дотрагиваюсь до флакона с обтянутой крокодиловой кожей крышкой. Пахнет морем. Древесно-мускусная ватерлиния… стоит вдохнуть глубже, как чувствуешь запах перца, соленой воды и горького незрелого лимона.
Этот аромат остается на пальцах. Я ополаскиваю руки в теплой воде, но приглушенный мужской запах все равно остается.
Я выхожу из ванной комнаты и сразу же падаю на кровать. Как и в прошлую ночь, заворачиваюсь в одеяло как в кокон. А еще запрещаю себе крутить в голове слова Анастасии. В двенадцать ночи надо спать, а не обдумывать чужую тяжелую судьбу! Этим можно заняться завтра, хоть с самого утра.
Да, Лена. Сначала сон, потом сострадание.
Надо уметь расставлять приоритеты.
Я все равно ворочаюсь добрых двадцать минут, а когда просыпаюсь от громкого хлопка, понимаю, что еще ночь. Электронные часы светятся в темноте, и на них 3.10. Я сажусь в кровати, прислушиваясь к шорохам, и вскоре становится ясно, что в комнате я по-прежнему одна. А шум идет из коридора.
Точно.
Снова хлопнула дверь. В одной из спален.
Это Влад? Он решил лечь в другой комнате?
Не знаю, где мое хваленое благоразумие и какого черта меня несет, но я встаю и иду к двери. Все равно уже не усну, а так хоть проверю его. Он же хотел себе жену, а жена вообще-то и скандал может закатить за позднее возвращение.
Мне везет, что в коридоре горят настенные бра. Я замечаю, что Влад бросил темно-синий пиджак у двери другой спальни. Его ткань намертво пропиталась тяжелым запахом табака. Но меня смущает другое — один из нагрудных карманов вырван с мясом.
- Полюбить рок-звезду (СИ) - Ольга Вечная - Современные любовные романы
- После его банана (ЛП) - Блум Пенелопа - Современные любовные романы
- Лифт в счастье (СИ) - Нильсен Анастасия - Современные любовные романы
- Сокрушенная тобой (ЛП) - Нэшода Роуз - Современные любовные романы / Эротика
- Отец для двоих (СИ) - Черно Адалин - Современные любовные романы