Читать интересную книгу Мисс Невезучесть - Вера Иванова

— Девчонки! Где вы? Держитесь, я иду!

Ах, как бы я хотела, чтобы это был голос Брыкалы! Но нет, к нам на помощь спешил малютка Смыш, и теперь нужно было думать еще и о том, как защитить нашего бравого защитника.

Мои опасения оправдались. Появление бравого солдата Смыша сделало наши ряды еще более уязвимыми. Теперь уже мы все трое по очереди отлетали от «собаки Баскервилей», как мячики от стенки. При этом убежать было нельзя — каждый раз кто-то из нас неизбежно оказывался в его лапах, и двое других спешили на помощь.

Неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта схватка и чем бы она закончилась, если бы на поле боя не появилась ключевая фигура. Нет, это была не авторша письма, а Брыкалов. Но, думаю, никто никогда в его жизни не радовался так его появлению, как мы.

И не напрасно. В отличие от нас троих, у Сени, по всей видимости, был богатый опыт решения споров кулаками. В одно мгновение расстановка сил переменилась: теперь уже перевес был явно на нашей стороне. Нападавший мгновенно оценил это и бросился прочь. К сожалению, мы были слишком измучены, чтобы преследовать его, так что вдогонку ему полетели лишь камни, пустые банки и прочий мусор, оказавшийся у нас под рукой.

Д’Артаньян и три мушкетера, Братство Кольца и пираты Карибского моря

Под звук заработавшего невдалеке мотора мы принялись подсчитывать потери: у Смыша из носа шла кровь, Брыкало озабоченно потирал кулак, у меня были оторваны две косички, у Танюсика — сломан ноготь.

Расстроенная подруга рылась в сумочке в поисках зеркальца и ворчала:

— Вот так всегда. Нормальные парни, сто пудов, опоздают, а разные рожи вовремя придут!

— Девчонки, вы молодцы! — похвалил нас Смыш. — Нормально бились.

— Вы тоже неплохо, — сказала Танюсик и шмыгнула носом. — А вот если бы некоторые научились не опаздывать, у других все ногти были бы целы.

— И прически! — поддакнула я, ощупывая свою бедную голову.

— Главное, что целы деньги и ценности, — буркнул Смыш, и с этим нельзя было не согласиться: ни моя, ни Танюсикова сумки в лапы врага так и не попали.

После битвы хотелось забиться куда-нибудь, перевести дух и зализать раны. В результате был выбран наш с Танюсиком подъезд. Это было, конечно, рискованно, потому что среди соседей имелась парочка бдительных старушек-детоненавистниц, но мы же не день рождения шли отмечать! Скорее, день боевого крещения, и нам нужно было просто тихое, сухое и теплое место. И желательно темное — чтобы парни не увидели, во что превратился наш макияж.

Мы обосновались на подоконнике между вторым и третьим этажами — там как раз недавно разбили лампочку. Кровь у Смыша все никак не останавливалась, и я велела ему наклонить голову и зажать ноздри пальцами.

— Это неправильно! — запротестовала Танюсик. — Надо запрокинуть голову назад и положить на лоб что-нибудь холодное и мокрое! Мою перчатку, например. На, возьми.

Но я не могла согласиться с Танюсиком, потому что моя бабушка, врач «Скорой помощи», всегда останавливала кровь из носа именно так, как я сказала Смышу. Однако Танюсик не уступала, и в результате Смыш стал жертвой обоих методов: на лбу у него оказалась мокрая перчатка, но голова с зажатым носом была наклонена вперед. Как ни странно, это подействовало, и кровь потихоньку начала останавливаться — а может, его организм и сам справился, несмотря на наше лечение.

Вторую перчатку мы отдали Брыкале, чтобы он приложил ее к своему распухшему кулаку.

— Похоже, мизинец выбил, — пожаловался наш благородный спаситель. — А мне без него никуда! Самый ходовой палец в скалолазании. Как теперь на тренировку пойду, не представляю.

Наконец кровь Смыша окончательно остановилась, Брыкалин мизинец перестал болеть, и перчатки вернулись к Танюсику. К тому времени мы с подругой тоже кое-как привели себя в порядок — настолько, насколько это было возможно при оторванных пуговицах, изгвазданной обуви и потекшей туши.

И тогда я сказала:

— Народ, это все из-за меня. Это я втянула вас в грязную игру! Прошу у всех прощения и думаю, что вам больше не надо в этом участвовать.

— Нет, надо! — воинственно взмахнула рукой Танюсик. — Кто бы он ни был, этот гад или гадина, он за все заплатит! И за «собаку Баскервилей», и за перчатки, и за мой ноготь!

— И за нос! — прогундосил Смыш.

— И за мизинец! — пробасил Брыкало.

В порыве дружбы и союзничества наши руки — совсем как в фильме! — легли одна на другую: моя — поверх Танюсиковой, Смышева поверх моей, а сверху все накрыла огромная лапища Брыкалы.

— Чур, я — Портос! — выкрикнул он, выбрав своего любимого мушкетера.

— А я — Миледи! — заторопилась «застолбить» персонаж Танюсик.

— Не годится, — обрезал Смыш. — Надо из мушкетеров выбирать.

— Но у них же не было женщин! — попыталась было возразить Танюсик, но Смыш был непреклонен:

— А ты сейчас и не женщина!

— А кто?! — опешила Танюсик.

— Ты — боец!

— Да? — Танюсик еще чуть-чуть обалдела, но потом смирилась: — Ладно. Тогда чур, я — Арамис!

— А ты будешь Атосом! — опередила я Смыша, а то что-то он раскомандовался!

— Согласен, — кивнул тот. — Атос годится. Мой пра-пра-пра… В общем, один из предков как раз был графом.

— А я — д’ Артаньян! — воскликнула я, довольная тем, что мне достался именно этот персонаж — с детства его обожаю!

А потом я крикнула:

— Один за всех!

— И все за одного! — подхватили друзья.

— Вот я вас всех до одного в милицию сейчас и сдам! — проскрипел рядом старческий голос. Эти слова произнесла настоящая ведьма — с крючковатым носом, блестящими сердитыми глазами и растрепанными седыми патлами. — Вот я вам сейчас покажу!

Братство Кольца (или команда мушкетеров) не стало спорить с доброй бабушкой, и, пока она никого не заколдовала, его члены рысью выбежали во двор. Надо было бы, конечно, разойтись по домам — завтра, как ни крути, школа, уроки и все такое, — но фейерверк невероятных, захватывающих событий так нас потряс и взбудоражил, что расставаться совершенно не хотелось.

На этот раз усиливающийся дождь загнал пиратов Карибского моря (А что? Тоже годится!) в детский деревянный домик, где они (мы!) и уселись на корточках — в тесноте, темноте и среди облаков какой-то удушливой вони.

— Ну, и что все это такое было? — спросила Танюсик, побрызгав вокруг «Ультрафиолетом».

— Да! Кто-нибудь понимает, что происходит? — поддакнула я, стараясь не дышать носом — подружкины духи сделали аромат этого места вообще невыносимым.

— А что тут понимать! — прогундосил Миша откуда-то у меня из-под локтя. — Кто-то написал тебе письмо, назначил встречу, а сам не явился.

— Как — не явился? Очень даже явился! — буркнул Брыкало. Ему, наверное, было теснее всех, потому что он постоянно ворочался и кряхтел. — Так явился, что мы теперь вынуждены сидеть друг на друге в этом общественном туалете.

— Это был не тот человек, — флегматично заметил Смыш.

— В смысле? — не поняла Танюсик.

— Не автор письма.

— Почему?

— Потому что автор письма — девчонка.

— Ах да, — спохватилась Танюсик и тут же переспросила: — А откуда ты знаешь?

— На радио, умная ты наша, меня могли перепутать только с девчонкой! — прошипела я, досадуя на Танюсикову тупость. — Один девчоночий голос с другим. Вместо парня меня бы не позвали!

— Почему же? Вот как раз тебя очень даже и позвали бы! — съязвила Танюсик — явно в отместку за «умную». В придачу она довольно больно-таки щелкнула меня по лбу.

— Вы не могли бы ссориться в другом месте? А то тут тесно очень, — пропыхтел Брыкало. — А этот, об которого я мизинец выбил, ее сообщник, что ли? Уж он-то точно не девчонка, я отлично разглядел.

— Может быть, — задумчиво произнес Смыш. — А может быть, и нет. Это вполне могло быть случайное нападение.

— Типа — «шел по улице грабитель и наткнулся на пустыре за гаражами на двух маленьких беззащитных девочек»? — уточнила я.

— Типа того, — хмыкнул Смыш. — Все маленькие беззащитные девочки знают, что за гаражами гулять опасно.

— Маленькие беззащитные девочки, между прочим, и не собирались гулять одни! — парировала я. — Просто некоторые мальчики оказались на редкость необязательными! И опоздали на целых полчаса!

— Да, было, — виновато вздохнул Смыш. — Тысяча извинений! Но, понимаешь, неожиданно возникло одно срочное дело… И я немного не рассчитал.

— А ты? — обратилась Танюсик к Брыкале. — Ты почему опоздал?

— Ну, так вышло… Сорри, конечно… Сейчас по «Спорту» Лига чемпионов… Не мог же я уйти посреди матча!

Мы с Танюсиком задохнулись от возмущения. И ради этих гадов мы перенесли столько мучений! Наряжались и красились! Вводили в заблуждение родителей! И… и я даже не смогла толком пообщаться с Миланом и Пузыревым!