Читать интересную книгу Соната Единорога - Питер Бигл

Неожиданно Джой стало холодно, и девочку пробрал озноб, несмотря на ласковое утреннее солнце Шей-раха.

– А если кто-нибудь потеряет свой рог или, скажем, продаст его…

Черный единорог уже успел шагнуть вперед. При этих словах он обернулся и взглянул на Джой сверху вниз. И внезапно Джой испугалась – так она не пугалась даже тогда, когда за ней гнались перитоны. Она попятилась и снова услышала в своем сознании голос лорда Синти:

– Я не знаю, что означает слово «продаст», Джозефина Ривера.

А потом он ушел – так же беззвучно, как и появился, и так быстро, что Джой не могла бы сказать, в каком же направлении он скрылся Девочку попыталась было позвать его, но ей тут же показалось, что это слишком дерзко с ее стороны. Джой на миг заколебалась, потом повернула и быстро пошла вперед, куда глаза глядят, и шла так, пока не добралась до опушки Закатного леса.

И там, на залитой солнцем равнине, где не было деревьев, а одни лишь полевые цветы, рассылавшиеся по склонам синевато– зеленых и зеленовато-синих, более дальних холмов, Джой увидела Старейших. Их были десятки, если не сотни, и все они были разноцветные – отнюдь не только белые, как на тех картинках, что доводилось видеть Джой, но и коричневые, и серые, как грозовая туча, и черные, как лорд Синти, и темно-красные, как деревья Закатного леса. Было даже несколько золотисто-розовых, цвета зари. Некоторые из них паслись, другие же восторженно носились по лугу, состязаясь в скорости. Жеребята энергично и весело фехтовали своими маленькими рожками. Некоторые сбивались в небольшие группки и клади головы друг другу на спины, а некоторые держались на отшибе, застыв изваяниями. Единорогов было так много, что Джой не могла охватить взглядом их всех, а музыка их присутствия переполняла душу девочки. Ошеломленная и очарованная, Джой пошла к единорогам, не сознавая, что делает.

Единороги не обращали на девочку внимания, пока она не подошла поближе. Потом они принялись один за другим поднимать головы, и среди них начал шириться легкий журчащий шум – не пронзительное тревожное ржание лошадей, а негромкий звук, состоящий из двух нот и напоминающий пение птиц. Некоторые единороги предпочли тут же убраться подальше, но большинство остались стоять на прежних местах либо слегка отодвигались, давая Джой пройти. И только два единорога двинулись прямо к девочке. Таких, как они, Джой еще не попадалось: оба единорога были красными, ростом с лорда Синти, но более массивными. Их шеи бугрились от мускулов, поддерживающих рог. А рога у обоих были знатные – в добрых три фута длиной. Копыта у них были крупнее, а хвосты и гривы – гуще и грубее, чем у всех прочих. Приблизившись к Джой, единороги издали негромкий предупреждающий звук.

– Я – Джой, – громко произнесла девочка. – Я друг Синти, то есть его знакомая.

На всякий случай она решила не шевелиться.

Красные единороги остановились на расстоянии длины рога от нее. В отличие от прочих единорогов, которых доводилось видеть Джой, от этих вблизи исходил сильный и едкий запах, как от львиных клеток в зоопарке. Они ничего не говорили, лишь смотрели то друг на друга, то на Джой, и в горле у них клокотал яростный гул, похожий на рычание.

– Я не делаю ничего плохого, – сказала Джой.

Она так и не выяснила, что могли бы предпринять эти огромные создания, потому что между ней и красными единорогами вклинилась маленькая фигурка, и в сознании у нее зазвучал гордый вопль Турика, сына Фириз:

– А, вот и ты! Пошли!

Расходившегося Турика было так же невозможно остановить, как и Скотта, младшего братца Джой. Жеребенок принялся подталкивать Джой с рвением буксирного пароходика и тащить ее прочь от красных единорогов. Те не предпринимали ни малейших попыток вмешаться» но, оборачиваясь, Джой видела, что единороги не спускают с нее подозрительных взглядов.

– Не обращай на них внимания! – сказал Турик. – Они ничего дурного не хотели. Просто каркаданны – они такие.

– Уф-ф! Они просто жуткие! – выдохнула Джой. – Вовремя ты появился. Как ты их назвал?

– Кар-ка-дан-ны, – старательно повторил Турик. Потом жеребенок выгнул шею дугой и взглянул на Джой через плечо. – А теперь мы можем поиграть. Забирайся ко мне на спину.

– Куда-куда?!

Холка Турика находилась на одном уровне с плечами Джой.

– Я слишком большая, – сказала девочка. – И ноги у меня чересчур длинные. Тебе будет тяжело…

– Забирайся! – нетерпеливо повторил Турик. – Стисни ногами мои бока, держись покрепче и не беспокойся. Пошли – я хочу тебя показать своим друзьям!

Джой сглотнула и, набравшись духу, неуклюже вскарабкалась на спину маленького единорога. Спина оказалась шире и куда сильнее, чем могла бы предположить Джой. Девочка прижалась к шее Турика, жеребенок напружинился и со всех своих тонких ножек ринулся вперед. Со второго шага он перешел в галоп, и перепуганной Джой все время казалось, что Турик вот-вот налетит на кого-нибудь из пасущихся единорогов, имевших несчастье оказаться у него на дороге. Но большинство их них, не глядя, изящным движением отодвигались в сторону. Правда, несколько жеребят встали на дыбы, пронзительно заржали, принимая вызов Турика, и помчались за ним следом. Солнечный луг звенел и дрожал от топота их копыт.

Джой выпрямилась, очень медленно и осторожно. Турик мчался так быстро, что глаза девочки заслезились от встречного потока воздуха. Все вокруг превратилось в стремительное мелькание размытых пятен. Вся прочая музыка потонула в барабанном бое ударяющихся о землю копыт. Джой чувствовала ногами, что шаг Турика легок и размерен и что дыхание жеребенка нисколько не участилось, – и понимала, что Турик даже не особенно напрягается. «Он играет. Он просто играет» .

Слева от Турика мчался серебристо-серый единорог, а справа – черный, но никому не удавалось его обогнать. Джой наконец-то осмелилась повернуть голову и теперь, обернувшись назад, изумленно разглядывала друзей и приятелей Турика – водоворот красок затопил луга Шей-раха, подобно буйству весенних цветов. Жеребята перекликались на скаку, и Джой поняла, что ей знакомы эти звонкие, пронзительные возгласы – они были частью музыки, которую играл Индиго в магазине мистера Папаса, той самой музыки, которая привела Джой из собственной спальни сюда, в Шей-рах. Джой запрокинула голову, забарабанила пятками по бокам Турика и радостно завизжала, стараясь перекричать ветер.

Единороги домчались до подножия окружающих холмов и только там замедлили бег. Их чистое, ничем не замутненное веселье, переполнявшая их радость жизни отзывалась и в Джой. Девочка чувствовала, как в ней теснятся голоса, радостный смех и образы, для которых у нее не находилось подходящих слов. Но больше всего было музыки – великолепной, озорной, пугающей и безгранично умиротворяющей музыки Шей-раха. «Ко был прав – это их музыка. Они и есть эта музыка» .

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});