Читать интересную книгу Красный свет - Жорж Сименон

— Алло! Вы слушаете?

— Да.

— Ваша жена подойти не может. Врач запретил ее беспокоить.

— Как она?

— Ничего.

— Пришла в себя?

— Если вы немного подождете, я соединю вас со старшей сестрой: она хочет поговорить с вами.

Снова голос, но уже пожилой; тон более официальный, чем у регистратора:

— Мне сказали, что вы муж нашей больной.

— Да, миссис. Как она?

— Хорошо, насколько возможно в ее состоянии.

Час назад врач опять осматривал ее и подтвердил, что череп цел.

— Ранение тяжелое?

— Больше всего она страдает от перенесенного потрясения.

— В сознание пришла?

Пауза. Сестра явно колебалась, что ответить.

— Доктор прописал вашей жене полный покой и запретил допрашивать ее. Перед уходом дал ей лекарство, и она проспит несколько часов. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

В который раз сегодня он произносит ее по буквам?

Неужели в последний?

— Адрес, номер телефона… Лейтенант из полиции, приходивший рано утром, просил нас записать эти данные, если кто-нибудь явится ее опознать. Он заедет в течение дня.

— Я сейчас же выезжаю. В случае, если жена проснется, будьте добры, скажите ей…

Что ей сказать? Что он приедет? Больше говорить нечего.

— Рассчитываю быть у вас часа через три-четыре.

Точно не знаю. Еще не смотрел по карте.

И почти умоляющим тоном добавил:

— Нельзя ли перевести ее в одиночную палату? Разумеется, я за все заплачу…

— Дорогой мистер, будьте довольны и тем, что мы нашли для нее койку.

Внезапно беспричинно у него по щекам потекли слезы, и он с неуместной горячностью выпалил:

— Благодарю вас, миссис. Позаботьтесь о ней.

Когда он вернулся к стойке, официантка молча поставила перед ним яичницу с беконом:

— Вы должны подкрепиться.

— Она в Хейуорде.

— Знаю. Я слышала.

Он не предполагал, что говорил так громко. Другие тоже слышали — на него смотрели с сочувственным любопытством.

«Не поехать ли мне сначала за детьми? Нет. Это отнимет часа три, самое меньшее, да и в больницу их везти не стоит. Что я буду там с ними делать?»

Нужно достать денег. У него нечем расплатиться за завтрак; кроме того, потребуется горючее.

— Ничего, если я расплачусь через несколько минут? Я должен разменять чек на станции, где оставил машину.

Он казался себе своего рода спекулянтом. Все любезны и доброжелательны с ним, потому что жена его подверглась нападению на дороге и попала в больницу.

По причине все того же несчастья с Ненси он, не колеблясь, может заговорить о чеке. В конторке, где темной колонной возвышались покрышки, мужчина с сигарой смотрел на него с возрастающим интересом, по мере того как Стив объяснял:

— Я должен срочно выехать в Хейуорд. Бумажник я потерял, и документов при мне нет, но вы найдете мою фамилию и адрес в машине.

— Сколько вам нужно?

— Право, не знаю. Двадцать долларов? Сорок?

— Советую захватить запасное колесо и поставить новую покрышку.

— Это займет немного времени?

— Десять минут. Где, вы сказали, ваши дети?

— В лагере Уолла-Уолла в Мэне, у мистера и миссис Кин.

— Почему бы вам не позвонить им?

Стив чуть было не отказался, но сообразил, что владелец станции обслуживания нашел способ удостовериться в его личности. Он вошел в кабину, оставив дверь открытой.

— Вы у другого аппарата? — удивилась телефонистка.

На этот раз в лагере ответил муж м-с Кин.

— Говорит Стив Хоген. Я должен сообщить вам, мистер Кин… Жена была ранена по дороге. Я разыскал ее. Еду в Хейуорд… Нет. Не зовите детей к телефону. Не говорите им ничего. Скажите только, что мы приедем за ними через день-два. Это не слишком вас обременит?

Что?.. Не знаю… Ничего не знаю, мистер Кин. Пусть они не подозревают, что мать ранена.

Пока он заканчивал разговор, мужчина с сигарой извлек деньги из ящика и, предварительно пересчитав, положил на стол.

— Выписывайте на сорок долларов, — сказал он.

Мужчина пристально следил, как клиент заполняет чек, и Стив смущенно спрашивал себя, сохранились ли у хозяина сомнения в его честности. Только у двери тот опустил ему руку на плечо:

— Положитесь на меня! Через десять минут машина будет в порядке.

Твердые, как клещи, пальцы продолжали сжимать плечо Стива.

— Ночью вы ехали не вместе с женой?

Избегая долгих объяснений, Стив ответил отрицательно.

— Мой механик удивился, найдя среди инструмента женское белье.

Значит, с той минуты, как багажник открыли, за ним наблюдали, ему не доверяли. Что они вообразили и в чем его подозревали? Появись в это время полиция, на него, чего доброго, донесли бы!

— Это белье жены, — буркнул он вместо объяснения.

Машин на шоссе становилось все больше, и теперь среди них попадались автомобили из Нью-Йорка. Это вторая волна. Она состоит из тех, кто не любит разъезжать по ночам и отправляется рано утром в субботу.

Будет и третья: продавцы и продавщицы магазинов — субботним утром они еще работают, и уик-энд начинается для них лишь в полдень. Сорок пять миллионов автомобилей!..

Когда Стив прощался с официанткой, взявшей его под свое покровительство, она в ответ на благодарности простодушно брякнула:

— Не очень гоните! Будьте осторожны. И загляните с женой ко мне, когда поедете за детьми.

Стив был сейчас так изнурен, что ее напутствие мгновенно внушило ему страх перед шоссе, запруженным тысячами машин, шины которых назойливо шуршали по асфальту.

Сиденье рядом с ним было свободно. Обычно его занимала Ненси. Стив редко ездил без нее. В отличие от пожилой четы из кадиллака разговаривали они мало. Он мысленно представил себе, как после первых же миль жена привычным жестом включает радио. Весной и осенью, когда вся семья отправлялась на длинную воскресную прогулку, дети размещались сзади, но почти никогда не сидели — им больше нравилось стоять, облокотившись на спинки передних мест. Дочка располагалась за ним, и Стив затылком ощущал ее дыхание. Категоричная и самоуверенная, она без умолку болтала обо всем и ни о чем — о проезжающих машинах, о мелькавших за стеклами пейзажах, и лишь снисходительно пожимала плечами, если братишка пытался высказать свое мнение.

«Скорей бы их в лагерь!» — случалось вздыхать им с Ненси, когда, оглушенные, они возвращались с таких экскурсий.

Наступало лето, они оставались одни, но так этим и не пользовались.

Сейчас ему было настолько странно, что рядом нет Ненси, что он испытывал стыд. Поглядывая на пустое сиденье, он вызывал в памяти образ Хэллигена, который занимал это место ночью, и пальцы Стива вздрагивали от нетерпения. Ему необходим глоток виски, иначе он начнет нарушать правила. Он должен выпить — хотя бы для собственной безопасности. Он был так возбужден, что все время боялся потерять управление и столкнуться с машинами из другого ряда.

Он выждал момент, когда никто не мог его увидеть, и поднес бутылку к губам. Ненеи и та бы поняла и одобрила его. После той ночи, когда ей пришлось раздеть и уложить мужа в постель, а утром он был похож на привидение, она сама принесла ему стакан виски в ванную:

«Пей. Это тебя взбодрит».

Он поклялся себе: что бы ни случилось, он не войдет ни в один бар и не остановится для покупки новой бутылки.

Как Стив ни торопился, он не давал больше пятидесяти миль в час и тормозил, как только загорался желтый свет. Проезжая Бостон, он думал, что заблудился, — дорогу там обычно указывала жена, но каким-то чудом благополучно пересек город и выскочил на нужную дорогу, по которой, сам того не зная, мчался прошлой ночью.

Стив не смог обогнуть Провидено, удививший его своим чистым и веселым видом. Зато потом ему уже не пришлось ехать вчерашней дорогой мимо баров, куда он заглядывал накануне: шоссе спускалось прямо к заливу.

Будет ли его допрашивать лейтенант, о котором упомянула старшая сестра? Поинтересуется ли тем, что он делал ночью? Придется ли объяснять, почему он не был с женой в момент нападения? Самое простое — сказать. правду хотя бы отчасти, сослаться на размолвку. Бывают ли семьи, где никогда не вспыхивают подобные ссоры?

Кому из мужчин не случается перебрать?

Самое поразительное, что, когда Ненси покинула машину, он не был пьян. Возможно, «вошел в туннель», как он выражается, выпил достаточно много, чтобы сорвать раздражение на жене, но, не уйди она, наверняка ничего бы не случилось. Они бы грызлись всю дорогу. Он жаловался бы, что она не обращается с ним как с мужчиной, упрекал бы, как всегда в таких случаях, что она предпочитает семье контору Шварца и Тейлора.

Это несправедливо. Не вернись она на работу после рождения детей, они не купили бы дом, даже с рассрочкой на двенадцать лет, и машины у них тоже не было бы. Им пришлось бы жить на окраине, как на первых порах совместной жизни.

Все это Ненси разъясняла ему спокойным тоном, немного более бесстрастным, чем обычно, и слегка поджимая крылья носа: так она всегда делает, когда говорит что-либо неприятное.