После обеда мы забираемся в приготовленные для нас палатки.
На другой день мы отдыхаем, чиним вещи, устраиваемся поудобнее в палатках. В базовом лагере нам предстоит прожить несколько дней в ожидании, пока прибудут из Лянча заказанные для радиостанции винты.
К вечеру мы идём на охоту в ущелье Билянд-Киик, что значит по-киргизски «киики на высоте».
Переправляемся через Танымас и поднимаемся на морену.
Пересекаем трехкилометровый ледник, спотыкаемся и скользим по нагромождению валунов, перепрыгиваем через ручейки. Выходим к правому краю ледника, к месту, откуда вытекает Сельдара.
Река не вытекает, а выжимается напором мощного ледяного пласта. Темнобурый поток вырывается внизу из глетчерного грота, толстым коротким стволом взмывает вверх и затем ниспадает каскадами во все стороны, словно переливаясь через края огромной невидимой чаши. Гигантский водяной гриб клубится в лохмотьях рыжей пены.
Река идёт дальше одним глубоким руслом. Вода несётся в неудержимо стремительном течении. Громадные валуны с грохотом движутся по дну. У перекатов – глубокие водяные провалы, в которых бурлят водовороты страшной силы.
Над рекой глухой гул.
На расстоянии километра от выхода из ледника Сельдара ударяется в скалистую стену Таллей Шпице, круто поворачивает налево и растекается по долине сетью широких и сравнительно мелких русел.
Вырубая во льду ступени, мы осторожно переходим над гротом, откуда выжимается река. Мурашки бегают по спине при одной мысли о том, что можно сорваться вниз, в бушующую пучину.
Перейдя ледник, мы делимся на две группы. Николай Петрович, Дудин и Каплан идут дальше по ущелью, а мы с Шияновым начинаем подъем на гору. Мы лезем сначала по большим валунам, потом по крутым и твёрдым глинистым осыпям. Тяжёлый рюкзак со спальным мешком и винтовка оттягивают плечи. Подъем очень труден. Сказывается недостаток тренировки. На осыпях много свежего киичьего помёта. Появляется надежда на хорошую охоту.
Через два часа мы достигаем отлогих, поросших зеленой травой склонов, поднимаемся на небольшой перевал, ориентируемся, выбираем место и расходимся.
Я располагаюсь на небольшой ровной площадке возле низкорослых побегов арчи, сооружаю невысокий барьер из каменных плит, защищающий меня от ветра, расстилаю спальный мешок и приготовляюсь к ночлегу.
Меркнут краски гор. Сизая вечерняя дымка ложится на них. В величавой тишине приходит ночь. Лунный свет пахнет хвойным запахом арчи.
На рассвете мы несколько часов напрасно ждали кииков. Нас постигла неудача. Кииков не было. К полудню мы вернулись в лагерь.
Вечером Дудин, выехавший из Москвы с первой партией нашего отряда, рассказывал нам о работе подготовительной группы: о формировании каравана в Оше, о походе по Алайской долине в снег и вьюгу, о переправе через реки в такую высокую воду, что Колыбай отказался вести караван, о сизифовом труде – прокладке вьючной тропы на протяжении 40 километров по моренам и крутым склонам от языка ледника Федченко до подножья пика Сталина, где на высоте 4600 метров был установлен лагерь, названный «ледниковым». На полпути между базовым лагерем и ледниковым, у впадения в ледник Бивачный ледника Сталина, на высоте 2900 метров был ещё один лагерь – «подгорный».
Перед тем как вести тропу от языка Федченко к подножью пика Сталина, была сделана попытка пройти с караваном по ущелью Билянд-Киик на Кара-Куль и разведать таким образом путь из Оша к языку Федченко в обход Саук-Сая и Сельдары.
Дело в том, что в июле, когда основные группы нашего отряда должны были прибыть к языку Федченко, переправа через эти реки из-за сильного таяния ледников могла оказаться невозможной.
Никаких достоверных сведений о Билянд-Киике не было. Имелись беглые записки Косиненко, единственного европейца, посетившего это дикое ущелье. В Алтын-Мазаре Дудину говорили, что киргизы верхом пробираются по Билянд – Киику на Кара-Куль.
Попытка пройти с караваном по Билянд-Киику не удалась. Ущелье изобиловало бомами – поперечными перевалами, непреодолимыми для вьючных лошадей.
Большая работа предстояла нашей подготовительной группе на самой горе.
В разреженном воздухе больших высот малейшее усилие вызывает одышку, каждый килограмм груза кажется пудом, каждый взмах ледорубом – большой физической работой. Самые опытные и тренированные альпинисты могут на высоте б – 7 тысяч метров подняться за день не больше чем на 700–800 метров по вертикальному измерению. Поэтому от основного лагеря к вершине горы надо заранее выдвинуть цепь промежуточный лагерей, где альпинисты находили бы ночлег. Последний лагерь устанавливается в 500–600 метрах от вершины. В лагери надо забросить продукты и медикаменты.
Наиболее трудные скальные участки на пути оборудуются охранительными крюками, верёвками и верёвочными лестницами. На крутых ледяных подъёмах вырубают ступени.
Путь на вершину пика Сталина был намечен ещё в прошлом году. Горбунов, Гетье и старший Харлампиев (в отряде было два Харлампиева – отец и сын) произвели разведку этого пути после неудачной попытки подняться на южное ребро горы для встречи с отрядом Крыленко.
По большому леднику, вытекавшему из мульды пика Сталина, они поднялись на высоту 5600 метров к подножию его восточного ребра. Скалистое ребро почти отвесно уходило вверх на 800 метров. Шесть «жандармов», шесть скалистых массивов поднимались на нём один за другим, преграждая путь. Крутые снежные переходы между «жандармами» были местами не шире ладони. Ребро обрывалось вниз километровыми кручами.
Путь по ребру был очень опасен. Но это был единственный путь на вершину.
Ребро выводило на фирн. Фирновые поля мягкими уступами поднимались к вершине. Здесь вряд ли можно было ожидать больших трудностей.
Горбунов и Гетье поднялись в прошлом году до высоты 5900 метров, преодолев два «жандарма». Мороз и осенний буран заставили их прекратить восхождение. Остальные «жандармы» снизу казались трудными, но преодолимыми.
Подготовительная группа должна была найти самый лёгкий путь по «жандармам», сбросить на этом пути все плохо лежащие камни, вбить на трудных местах в скалы крюки и натянуть верёвки. На высоте 5600 метров у основания скалистого ребра, на высоте 6400 метров над последним «жандармом» и на фирне на высоте 7 тысяч метров надо было установить лагери и занести в них продукты.
Для этой работы надо было располагать хорошо подобранным и дисциплинированным отрядом носильщиков из жителей высокогорных деревень. Только эти люди, из поколения в поколение живущие на большой высоте и с детства привыкшие переносить на своих плечах по головоломным горным тропкам дрова и продукты, могут справиться с заброской грузов в верхние лагери. Будучи кроме того обычно охотниками, они прекрасно лазят по скалам, нередко превосходя в этом отношении лучших альпинистов. Но льда и фирна они боятся, и их приходится обучать хождению по ледникам и по снегу, применению кошек, ледоруба и верёвки.