над которой сразу навис и стал нащупывать спасительный для себя кран.
– Куда ты лезешь?! – шлепнула его по рукам.
– Ты меня сюда пытать привела или что? – кажется, кое-кто начинал злиться.
– Посмотри на меня, – обхватила его лицо ладонями и повернула к себе. Кожа вокруг глаз раскраснелась и опухла, закрыв глаза так, словно его пчелы покусали. – Вода тебе не поможет.
– В смысле? Я навсегда ослеп? Глаза нахрен вытекли? Что там, твою мать?! Говори! – а теперь злость в его голосе сменилась неподдельным страхом.
– Не ной и не ори на меня! – осадила его, нервно оттолкнув. – Сейчас промоем глаза молоком и через час станет легче. Света! – позвала я подругу, которая неожиданно затихла.
– Что такое? – крикнула та в ответ из кухни.
– Принеси, пожалуйста, молоко из холодильника.
– Сейчас, – отозвалась она и через несколько секунд вошла в ванну с пакетом молока и хитрой улыбкой в арсенале. – Держите.
– Спасибо, – выхватила пакет, подзатыльником заставила стоящего рядом амбала сложиться пополам.
Аккуратно наливала в ладонь молоко и размазывала по лицу парня.
Я уж и забыла, когда последний раз так мыла чьё-то лицо. Сын уже вырос из несамостоятельного возраста.
– Кайф! – пыхтел довольно Вяземский. – Круче секса, честное слово.
– Угу, наслаждайся, – припечатала очередную пригоршню молока ему в морду.
– Ну, я пойду, наверное, – снова появилась Света в дверном проеме в этот раз уже в пальто и с сумочкой в руке.
– Ты куда? – округлились мои глаза. – Мы же только начали.
– А кончишь ты уже без моей помощи, – поиграла она бровями и многозначительно посмотрела на задницу парня, которого я умывала.
– Света… – сузила я предупреждающе глаза.
– Всё-всё! – затанцевала она на месте. – Я ушла, меня нет. Пока, дорогая, и еще раз поздравляю с началом новой жизни.
Всем своим видом попыталась выразить тонну непечатного мата, но Света, все равно, выбежала из квартиры, хлопнув на прощание дверью.
В сердцах ответила парню подзатыльник
– Наклонись ниже. Я пытаюсь глаза тебе помыть, а не себе подмышки, – рявкнула на него и мыла его глаза до тех пор, пока молоко совсем не кончилось.
– Дальше что? – спросил он, выпрямившись, пока я аккуратно прислоняла полотенце к его лицу, чтобы не раздражать активным трением ожоги. – Сметана? Взбитые сливки?
В коридоре хлопнула дверь.
– Мне конец! – шепнула я, глядя в заплывшие глаза нахала.
– Мам, ты дома? – послышался голос сына из прихожей.
– Мам?! – выдохнул Вяземский вопросительно. – У тебя есть ребенок?!
– Заткнись! – шикнула я и накрыла его рот ладонью, лихорадочно пытаясь сообразить, как выйти из безвыходной ситуации.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Глаза, как бешеные тараканы, бегали по кафельной стене ванной комнаты, словно там, в швах, был начертан выход из сложившейся ситуации.
– Я в ванной, Саш. Сейчас выйду, – крикнула так, чтобы голос казался спокойным, расслабленным, чтобы никому в голову не пришло, что я прямо сейчас зажимаю ладонью рот абсолютно голому парню.
– Гмгм! Гм! – возмущенно слюнявил мне ладонь Вяземский, который больше походил на голого крота, которого каким-то образом занесло в мою нору.
– Заткнись! – шикнула я на него. Свободной рукой включила воду в раковине и прошипела. – Стой здесь, и чтобы ни звука. Я отвлеку сына. Понял?
– Угу, – после секундного замешательства кивнул парень.
Настороженно отняла ладонь от его рта, но, к счастью, парень оказался не совсем идиотом, продолжив стоять ровно так, как я его оставила и даже с закрытым самостоятельно ртом. Воду оставила включенной, чтобы был повод снова вернуться в ванную, не вызывая подозрений.
Открыла дверь ровно настолько, чтобы можно было просочиться и не засветить перед сыном незваным «голяком». Вход в ванную комнату располагался ровно напротив входной двери в квартиру, около которой снимал ботинки мой сын.
– Как сходил? – мой голос больше походи на писк.
– Нормально, – протянул Саша и чуть нахмурился, глядя на меня, как прокурор. – Это у тебя из-за шампанского такой странный голос или я тебя заразил?
– Это… – помялась на месте, заложив руки за спину, словно по ним можно было понять, что я бессовестная лгунья. – Просто шампанское было сильно холодным.
– Ну, да, – кивнул сын согласно и оставил куртку на крючке. – Тётя Света говорила, что в морозилке его держала.
– Точно-точно! – уцепилась я за спасательный круг. – Много домашней работы задали? – поймала я второй спасательный круг, когда Саша подцепил лямку своего рюкзака, с которым ходил в гости к однокласснику.
– Много. Придётся все выходные заниматься, – печать обреченности отразилась на его лице. Взъерошил свою чёлку, которая и так вечно стояла торчком и посмотрел на меня с подозрением. – Что-то ты какая-то странная. Тётя Света ушла?
– Ушла. Ей там позвонили… и, в общем…
Что я несу?! Впервые в жизни так нагло и так много вру сыну. Меня сейчас стошнит.
– А воду почему не выключила? – глянул он на дверь ванной комнаты за моей спиной.
– Я… Я там кое-какую мелочь просто стираю.
Ну, вот! Пулемет лжи запущен.
– Понятно, – чуть сузил Саша глаза. Он точно о чем-то догадывается! – Я тогда пойду к себе.
– Да-да, сынок, иди. И прими обязательно все лекарства, – выдохнула я почти с облегчением.
– Сам? – остановился он на полпути к своей комнате и округлил глаза.
– Конечно. Ты уже почти неделю принимаешь эти лекарства. Наверняка, запомнил последовательность и количество.
– Ну, ладно. Приму.
– Только сиропа от кашля много не пей. Приду-проверю, – пришло время включить строгую мамочку и хоть сколько-нибудь мозг.
– Хорошо, – бросил он, войдя в комнату.
Метнулась в кухню, которая был слева от ванной и быстро взяла аптечку, чтобы Саша не приближался к эпицентру лжи и идиотизма, в центре которого стоял слепой и голый идиот.
– Вот, держи, – влетела в комнату сына вихрем, оставила на его рабочем столе аптечку и на выходе тоном грозной мамочки отчеканила. – Через минуту вернусь, чтобы всё принял. И температуру обязательно проверь.
– И всё за минуту? – округлились его глаза.
– Две, – показала