как-то удержать тело нападавшего руками, вцепился Майеру зубами в шею. Тот попробовал вскрикнуть, но звук тут же застрял в горле – Левинсон одной рукой надавил своей жертве на верхнюю часть грудной клетки, а другой взял Ульриха за волосы и начал запрокидывать голову дальше назад, чтобы получить более лёгкий доступ к сонной артерии. Уже через несколько секунд Левинсон прокусил Майеру шею, вырвал кусок мяса и потащил зубами артерию наружу. В какой-то момент артерия лопнула, и в лицо Левинсону ударил фонтан крови. Ульрих в этот момент уже умирал, хрипя и суча ногами. Спустя несколько секунд патологоанатом обмяк, а Левинсон по-прежнему терзал его зубами и жадно всасывал кровь…
Михаэль Бок дозвонился через пару минут ожидания на линии. Наконец-то на том конце провода раздался низкий бас немолодого мужчины:
– Руководитель санитарно-эпидемиологической службы города Франкфурта Гюнтер фон Бергер, слушаю вас.
– Добрый день, меня зовут Михаэль Бок, я санитар морга клиники «Нордвест» во Франкфурте. Я хотел бы заявить… – но фразу Михаэль закончить не успел, получив сильнейший удар в спину. Телефон вылетел из рук и, упав на кафельный пол, от удара отключился. Михаэль перевернулся на спину, лёжа на полу, и увидел склонившегося над ним человека с окровавленным лицом, с подбородка которого вниз по шее бежали капельки крови, оставляя темно-красные следы на коже. В безжизненной красной маске Михаэль узнал того самого пациента, привезённого на каталке пару часов назад. Психика Михаэля работала несколько иначе чем у Ульриха, бездыханное тело которого лежало в луже крови в соседнем помещении – первой реакцией в критических ситуациях был не панический ужас, а собранность и холодная голова, как будто происходящее вокруг его не касалось, и оставалась лишь концентрация на себе и своем теле, а время замедлялось. Эти навыки Михаэль приобрел еще в подростковом возрасте, несколько лет занимаясь боевыми искусствами. Потому санитар быстро среагировал на опасность и успел, оттолкнувшись ногой от пола, откинуть своё тело в сторону. Быстрая реакция спасла его во время прыжка нападавшего, который в ту же секунду всей своей массой обрушился на пол, даже не почувствовав боль от сильного удара о твердую поверхность. Михаэль в ту же секунду догадался, с кем, а точнее – с чем он имеет дело, моментально сопоставив увиденное с услышанным ранее от Оливии Тэйлор. И в этот момент его охватил ужас. Страх смерти отошел на задний план, уступив место еще более древнему и животному страху необъяснимого, потустороннего. Больше всего Михаэль не хотел бы подцепить мутировавший вирус бешенства и обратиться в подобное существо, напрочь утратившее человеческий облик. Левинсон схватил Бока за ноги, затем начал лезть по телу наверх, к голове, абсолютно игнорируя сильные удары кулаками по черепу. Михаэль отбивался что есть сил, но ничего не помогало, и тогда он закричал, зовя на помощь охранника. Левинсон, не обращая на вопли и удары никакого внимания, резко толкнул обеими руками жертву в лицо, из-за чего санитар очень сильно ударился затылком о пол. У Михаэля потемнело в глазах и он разжал руки, а через секунду почувствовал сильнейший укус в правую скулу. Левинсон вцепился зубами в челюсть своей жертвы, словно бультерьер, и не отпускал.
Внезапно зубы Юджина разжались от мощного удара дубинкой по голове, а сам он отлетел в сторону. Михаэль через плывущую перед глазами дымку лишь успел увидеть, как охранник морга избивает Левинсона дубинкой, а тот, не обращая внимания на удары, ползёт к ноге мужчины. Санитар постепенно терял сознание – сказывался удар затылком об пол, голова кружилась, ужасно тошнило. Михаэль увидел, как Левинсон впился зубами в запястье охранника и после этого санитар откинулся на пол, из последних сил перевернувшись на бок. В этот момент он с сожалением думал о том, что больше не увидит своих родных, и что всё так неудачно закончилось как для него, так и для его коллег. Чувство горести постепенно сменялось безразличием. Михаэль сейчас просто хотел спать. Он лежал, глядя на то, как охранник пытается давить на полицейскую дубинку обеими руками, чтобы не дать Левинсону встать. Видел также, как наконец-то объявился другой его коллега-патологоанатом из соседнего помещения за стенкой, прибежавший на крик – он был в верхней одежде, видимо, собирался идти домой, а на шее висели наушники. Шума и звуков борьбы сразу не услышал, а вот крик уловить смог. Коллеги вдвоём сумели вытолкать озверевшего Левинсона наружу за дверь, но тот умудрился в последний момент укусить ещё одного человека за пальцы. Михаэль уже начал выключаться. Перед лицом плыли различные картинки, во рту стоял горький и неприятный привкус. В этот момент сознание было будто отслоено от тела. Михаэль думал о том, что и он, и эти двое, скорее всего, также потеряют человеческий облик в результате заражения, и случится это всего через несколько часов. Или минут. И что пока люди догадаются, что происходит, заражены будут уже тысячи или десятки тысяч, а распространение болезни уже практически невозможно будет остановить без огромных человеческих жертв. И что многие города будут закрыты… и как родные и близкие окажутся в эпицентрах эпидемии, и что у них практически не будет шансов бежать, особенно у пожилых. И что большинство детей и стариков, попавших в зону заражения, обречены. Михаэль винил себя за то, что не смог уберечься и, самое главное, не успел никого предупредить. Будет потеряно время, так необходимое для предотвращения вспышки болезни. Катастрофа из-за неудачно сложившихся обстоятельств. Еще пять минут – и всё пошло бы по-другому. А тут… Божье Предопределение, не иначе. И самое главное, что понимал Михаэль – он получил достаточно тяжёлую черепно-мозговую травму, и вирус его убьёт, скорее всего, ещё до того как он очнётся. Последним чувством, которое он испытал в своей жизни, прежде чем погрузиться в темноту – было чувство глубочайшего разочарования.
24 апреля. Киев. Оливия Тэйлор
Поговорив с Михаэлем Боком из Франкфурта, Оливия немного успокоилась. Она была уверена, что Михаэль донесёт срочную информацию до всех, кого только можно. Судя по разговору, он был человеком серьёзным и поверил во всё то, что она говорила. Это хорошо. Потому как на счету каждая минута, и ответственный помощник в стране, откуда, фактически, начинается эпидемия, был очень кстати. Он сможет предупредить все необходимые службы Германии максимально быстро, и благодаря вовремя принятым мерам катастрофического масштаба распространения вируса получится избежать. В этом плане Оливии повезло, что Михаэль взял трубку, выслушал её, и не послал куда подальше. И что