Читать интересную книгу "Феечка с сердцем дракона - Софья Дашкевич"

нос в мои дела и докладывать о них Фабиану. В конце концов, теперь у нас общие интересы: сделать все, чтобы наше совместное проживание было максимально коротким.

— Тогда веди, — скомандовала я Солианне. — У меня от водорослей все чешется!

— А ты… Ты разве не хочешь отжать подол… Следы же будут!..

По правде говоря, отжать подол я очень хотела. Но не могла. В правой руке извивалась мокрая Шасть, а выкручивать то, что осталось от платья, одной рукой все равно бы не вышло. Поэтому я решила играть роль дикарки до конца.

— Ничего, на солнце высохнет, — успокоила ошалевшую феечку. — У нас в Фервире все так делают. И помылся, и постирал — красота!

Тут бы еще неплохо высморкаться в траву, но Солианна и без того испытывала столь сильный культурный шок, что я сжалилась. Просто прошагала мимо, волоча за собой подол русалочьим хвостом.

Думаю, мое триумфальное пришествие скрасило день многим студентам. Разбавило унылую фейскую рутину. Если до этого из форточек еще слышались разрозненные голоса музыкальных инструментов, то, стоило мне выйти на центральную дорожку, все стихло.

Любопытные мордашки прилипли к окнам, кто-то не погнушался высунуться наружу по пояс, а две феи на скамейке округлили глаза и замерли на полуслове. Какие уж тут сплетни, когда дают эдакое представление!

— Мое почтение! — поздоровалась я, отклячив зад и приподняв подол свободной рукой.

Кажется, так здесь принято приветствовать друг друга? То ли преферанс, то ли реверанс… Мама упоминала.

Девицы только промычали что-то нечленораздельное и продолжали пялиться на меня без зазрения совести. Ну и кто здесь после этого невоспитанная дикарка?

Настроение стремительно ползло вверх. Я уже видела, какой шорох смогу устроить в академии. А я-то еще расстраивалась! Это даже не учеба, это каникулы, полные приключений! Феи так умилительно шарахались от меня, что любо-дорого. Вот бы добраться до профессоров… М-м-м, что начнется!

План мы с Шастью обсудили еще вчера. Для начала я собиралась выяснить, кто в академии самый вредный, непримиримый, злой профессор. Ну, кроме Фабиана, потому что этот уже дал понять: выпускать на свободу он меня не станет.

Далее я бы заявилась на лекцию к Зло-тэю, спровоцировала его на скандал. Феи — они ж чувствительные! Скажи им, что нотами только орков подтирать, и готово! Профессор, само собой, выйдет из себя, тут-то я выхвачу стилет и метну в стенку. «Ай-яй-яй», — завопит Зло-тэй и потащит меня на совет преподавателей. Ну, а там уже на арену выйдет Шасть. Выскочит, подпалит несколько ценных картин или ковров, — и уже через час я буду на полпути домой. Загляденье, а не план! Старина Деймар бы оценил.

Я зашла в общежитие и пропустила Солианну вперед. Она протиснулась мимо, стараясь не задеть меня даже рукавом. И ее трудно было в этом упрекнуть! От меня разило тиной, вода капала на белоснежные полированные полы, а за юбкой тянулся зеленовато-серый след. Моя копилка «На отчисление» явно пополнялась с каждым шагом.

— Это ничего, — бормотала оранжевая, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Ничего! Ты пока разберешь вещи, а я тут протру, чтобы тебе не мешать… Позаниматься можно и позже… Главное, чтобы Нала-тэй не увидела…

Та-а-ак, Налу-тэй мы боимся! Прекрасно! А моя соседка, как выяснилось, просто кладезь ценной информации!

— Нала-тэй?! — переспросила я так громко, словно Солианна страдала от глухоты. — И кто такая эта Нала-тэй?!

Оранжевая аж подпрыгнула, и ее пружинки-кудряшки взметнулись вверх.

— Тихо! — шикнула фея. — Она услышит?

Само собой, иначе зачем бы я так орала?

— Кто? — уточнила еще на пару тонов выше. — Нала-тэй?!

— Бегу-бегу! — донеслось из дальнего конца коридора, и на горизонте показалась высокая дама с темно-синим бубликом на голове.

Сбоку раздался звонкий шлепок — это Солианна обреченно закрыла лицо ладонью. И не зря.

— Пресвятые музы! — взвыла эта самая Нала, оглядев холл и схватившись за голову. — Это что же такое делается?!

—  Ну, кто знал, что у вас в фонтанах не моются! — Я пожала плечами. — Так где, говорите, моя комната? Эренида Янброк, вас наверняка предупредили.

— О, да! — с чувством выдохнула Нала-тэй. — Комната твоя на втором этаже, но прямо сейчас стой и не двигайся! Надо снять эту гадость!

— Если честно, мне это платье тоже никогда не нравилось, — согласилась, выпутываясь из мокрого тряпья и украдкой запихивая Шасть обратно в панталоны. Похоже, такова моя судьба на сегодня!

— Переоденешься и вымоешь здесь все, — продолжала Нала-тэй, вытащив из подсобки ведро. — Я лично проверю! Первое правило нашего общежития — «Чистоту соблюдай, за собой убирай!»

Ах, правило… Это как раз по мне!

— Вот еще! — фыркнула я. — Я — дочь герда Рондара Янброка и убирать ничего не стану!

— Эренида, не надо… — шепотом взмолилась Солианна, но было поздно.

Нала-тэй поджала губы, вытянула шею, будто собиралась превратиться в аиста, и произнесла размеренно:

— Чистоту. Соблюдай. За собой. Убирай.

Вроде бы вокруг ничего не изменилось, — все тот же холл, все те же разводы на полу… Вот только почему-то они вдруг показались мне настолько отвратительными! Кончики пальцев закололо от омерзения, и я поняла, что не выдержу больше ни секунды в такой грязи. Прямо так, в мокрой сорочке и панталонах я наугад бросилась в подсобку, схватила тряпку и, рухнув на четвереньки, принялась самозабвенно надраивать плитку.

В памяти всплыли слова мамы. Обычно, когда она заводила свою шарманку про фейскую академию, я слушала ее вполуха, потому что нет ничего скучнее чужой ностальгии.

— От фей поэзии лучше держаться подальше…

Да, кажется, она говорила что-то такое. Но детали я пропустила, и теперь очень об этом жалела. Мне представлялось, что феи поэзии опасны исключительно своей нудностью: сложно вообразить что-то более унылое, чем стихи. Однако Нала-тэй как будто пробралась в мои мысли, сгребла их в кулак и за шкирку уткнула меня в перепачканные полы. Я даже голову не могла поднять!

— Соль, детка, отнеси пока ее платье в прачечную, — велела Нала моей соседке, а затем острые каблуки комендантши застучали прочь.

Я осталась в гордом одиночестве. Руки сами занимались уборкой: так активно я, пожалуй, даже любимый меч не полировала. И чем ярче сияла белоснежная плитка общежития, тем больший бардак разворачивался в голове.

С выбором врага вышла заминка. Надо было внимательнее слушать маму! Ладно, урок я