- Догадываюсь. Но у меня есть и другие усовершенствования. Система сцепления, зажимные устройства, зубчатая передача... Надеюсь, мне удастся сделать хороший насос.
- Насос? Хороший насос мне бы не помешал. Они хотят, чтобы я начал разработку северного пласта, а туда не сунешься, не откачав из штолен воду. Ладно, - машет рукой Корбов, - поладим на том, что я возьму восемьдесят чистоганом и насос или еще какую механику, чтоб в моем деле помогла. Ты ведь Черный, а стало быть, не надуешь... Вам придется послать кого-то с подводой, во всяком случае в первый раз. Жду через четыре восьмидневки, считая с сего дня.
Доррин согласно кивает. Помявшись, начальник рудника произносит:
- Только... не то чтобы я не доверял Черному, да еще явившемуся с письмом от Совета, но... понимаешь...
- Хочешь получить залог?
- Обманывать ты не станешь, но вдруг у тебя ничего не получится? Что тогда? Мне придется везти листы назад, да потом их еще и плющить - такие толстенные никто, кроме тебя, не возьмет.
- Десять золотых. В счет стоимости железа, но, если мы подведем, оставишь себе как штраф. И я буду выплачивать тебе еще по десять всякий раз по получении новой партии.
- Это по-честному.
Доррин отсчитывает десять золотых, стараясь не думать о том, во что грозит обойтись его затея.
- Через четыре восьмидневки ты пришлешь проводника, чтобы он отвел мою подводу к южной бухте. Туда, где тебя угораздит обосноваться, - говорит Корбов.
Они ударяют по рукам.
- А ты крепче, чем кажешься с виду, - замечает начальник рудника.
- Спасибо на добром слове.
- Он согласился бы и на восемьдесят, безо всякого насоса, - замечает Лидрал, когда они с Доррином покидают контору.
- Догадываюсь. Но сейчас он доволен. Считает, что выгодно сторговался. Дам я ему насос, самый лучший. Этот малый может нам очень пригодиться. Я не хочу ограничиваться одним кораблем.
- Думаешь, они тебе позволят?
- Думаю, у них нет особого выбора. Разве за все это время в Крае Земли в порту пришвартовался хоть один корабль? Они вовсе не хотят, чтобы весь мир отгородился от Отшельничьего, а дело идет именно к этому.
Доррин знает, что прав, однако помнит и то, какого мнения придерживается на сей счет его отец. А воля иных людей твердостью не уступит железу, из которого сделан корабельный двигатель.
CLXII
Слева тянутся луга, которые заканчиваются у крутого обрыва над Восточным Океаном. Справа невысокие утесы нависают над Кандарским заливом.
В траве петляет узенькая речушка, по берегам которой кое-где притулились чахлые дубки. А вот трава вымахала по стремена. Тишину над равниной нарушают лишь приглушенный плеск волн, жужжание насекомых, перестук копыт да скрип повозки.
- Чудная какая-то дорога, - замечает Лидрал. - Широкая, мощеная, а никуда не ведет.
- Принято считать, что это был последний замысел Креслина, - поясняет Доррин. - Он придавал дорогам огромное значение и настоял на том, чтобы проложить Тракт через весь остров. Но до побережья дорогу так и не довели. Она обрывается примерно в половине кай от бухты. Там болото, а мостить топь не сочли нужным.
- Это потому, что умер Креслин, - сухо добавляет Кадара. - Проживи он подольше - и болото бы замостили, и порт на юге бы построили.
- Кажется, я начинаю понимать, почему тут так много одержимых, говорит Лидрал. - Всем охота не посрамить память великого безупречного героя.
- Вообще-то он был не таким уж безупречным, - отзывается Кадара. Заставил Мегеру пройти через полный демонов ад, а потом, словно во искупление, последовал за ней. При рождении дочери оба они едва не погибли.
Доррин молчит, размышляя о словах Кадары. Должно быть, великие деяния требуют жертв - и не только от творцов этих деяний, но и от тех, кто их окружает.
- А что стало с этой дочерью?
- Выросла, своих детей родила... Спроси лучше Доррина.
- Доррин, расскажи!
- Звали ее то ли Дайлисс, в честь Креслиновой матушки, то ли Ллиз, в честь его сестры. У нее было трое детей...
Поднявшись на гребень холма, Доррин останавливается. Дальше тракт делает по склону широкую петлю. За поворотом начинается последний, прямой как стрела, отрезок дороги, упирающийся в прочерченную узким водным просветом заболоченную равнину. Петляющая речушка дважды пересекается с трактом. В этих местах через нее переброшены каменные мосты. Потом она исчезает в том самом болоте, возле которого обрывается каменное мощение и которое окружает бухточку с трех сторон.
- Не очень-то это похоже на гавань.
- В нынешнем виде - да, - соглашается Доррин. - Но бухту можно значительно расширить с помощью взрывов. К северу от болота почва твердая, а если раздробить здешние скалы, получится прочный черный камень. Превосходный материал для строительства.
- Ты оптимист, - усмехается Кадара.
- Машину-то я построил, - напоминает Доррин и направляет мерина вниз.
Переглянувшись, Лидрал с Кадарой едут за ним. По мере спуска воздух становится более влажным. Появляются тучи мошкары.
- Что дальше? - спрашивает Лидрал, остановив повозку у края трясины и отмахиваясь от насекомых.
- Я хочу проехаться по болоту, посмотреть, что да как.
- Но повозка через топь не пройдет.
- Привяжи здесь. Думаю, на небольшое расстояние Басла вполне сможет снести нас обоих.
Юноша освобождает стремя для Лидрал. Она взбирается на его коня и устраивается у него за спиной.
- Думаю, нам придется ехать медленно, - замечает он.
- Думаешь? Должна сказать, это не самое удобное положение, в каком мне приходилось бывать.
Она обхватывает его за талию, и юноша ухмыляется.
- Бросай-ка свои ухмылочки.
- Откуда ты знаешь, я ж не затылком улыбаюсь?
- Чувствую.
- Она тебя хорошо знает, - подает сзади голос Кадара.
- Здесь почва потверже, - говорит Доррин, направляя мерина вдоль левого края болота и с удовольствием ощущая руку Лидрал на талии.
Ближе к берегу, когда плеск волн становится громче, юноша замечает, что выбрался на твердую площадку.
- Давайте остановимся, - предлагает он. - Хочу взглянуть, что тут такое.
Он помогает спуститься Лидрал, после чего спешивается и разгребает тонкий слой почвы, под которым обнаруживается плоская каменная плита.
- Ого! Похоже, когда-то здесь держали заставу. Возможно, и бухту использовали.
- Наверное, это было очень давно.
- Очень, не очень... - пожимает плечами Кадара. - Нам-то какая разница?
- Разницы особой нет... разве что бухта может оказаться глубже, чем мы предполагали. Хотя, если она рукотворная...
- То может оказаться и мельче?
Похоже, Доррин прав: здесь велись когда-то земляные работы. По обеим сторонам бухты все еще лежат груды камней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});