Читать интересную книгу De Aenigmate / О Тайне - А. Фурсов

А. Рар, директор отдела России и СНГ Германского совета внешней политики, высказался по этому поводу совершенно определённо: «Мы на перепутье, и трудно сказать, куда это приведёт… Да, можно сказать, что "белая раса" вымирает… В открытую вести такие обсуждения пока сложно, потому что есть электорат».

По данным Комиссии по демографии Совета Европы, если в 1960 г. люди европейского происхождения составляли 25 % мирового населения, в 2000 г. — 17 %, то через 40 лет они будут составлять не более 10 %. В 2000 г. население Европы насчитывало 728 млн, к 2050 г., при сохранении текущего уровня рождаемости и без учёта иммиграции, оно будет насчитывать 600 млн Европа потеряет к этому времени столько жителей, сколько населяет Германию, Польшу, Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию вместе взятые.

Демографические показатели по оценкам ЦРУ, 2011. http://rusmir.in.ua/ rus/2476-vymiranie-evropv.html

В последний раз столь значительное сокращение европейского населения наблюдалось только во время эпидемии чумы в 1347–1352 гг.[690] Особенно серьёзная ситуация в Германии, где к 2050 г. население может сократиться с 82 млн до 59 млн человек.

Соответственно, меняется и возрастная структура населения. С 2003 по 2011 г. произошло значительное ускорение старения населения. Через 40 лет число детей до 15 лет сократится на 40 %, а треть населения будут составлять люди старше 60 лет (в наиболее развитых странах каждому десятому будет за 80). Соотношение молодых людей и людей среднего возраста к пожилым будет 2:1[691].

Происходящие перемены уже сейчас бросают серьёзный вызов способности ЕС сохранить сложившуюся социальную цельность. Поскольку число детей сокращается быстрее, чем число трудоспособного населения, рабочих рук будет катастрофически не хватать, что поставит под вопрос само сохранение системы социального обеспечения. Пока в Европе ещё работают те многочисленные поколения, которые были рождены на демографическом буме после Второй мировой войны, и это делает возможным сохранение высоких социальных стандартов. Но когда они уйдут на пенсию, ситуация коренным образом изменится, так как сокращение работоспособного населения станет катастрофическим. Поэтому судорожные действия европейских политиков, направленные на повышение пенсионного возраста и пересмотр схем поддержки инвалидов и пенсионеров, связаны с попыткой задержать на максимально возможный срок падение высокого уровня стандартов и потребления, за которым неизбежно последует его быстрый обвал.

В этих условиях важнейшим фактором предупреждения такого обвала становится постоянный приток иммигрантов. Как указывал пресс-секретарь Международной организации по миграции Жан-Филипп Шози, «без легальных иммигрантов европейцам придётся удлинить свой рабочий день, уходить на пенсию в более солидном возрасте и, возможно, лишиться части государственной пенсии и оплаченных медицинских услуг, а всё потому, что меньшее число работников будет платить налоги и поддерживать социальную систему»[692]. В одном из секретных докладов французского правительства ещё в начале 2000-х гг., например, указывалось, что у Европейского союза нет альтернативы призванию 75 млн мигрантов[693]. При этом французские эксперты признавали, какие это породит проблемы в создаваемом расовом обществе-гибриде.

Миграционная ситуация в Европе приняла крайне острый характер в силу того, что на неё наложился религиозный фактор. В итоге миграция и ислам слились здесь в единую проблему, которая назревала подспудно.

Первая волна трудовой миграции в Европу пришла после Второй мировой войны. В 1960-е гг., когда началось активное привлечение приезжих на неквалифицированные низкооплачиваемые работы, иммиграция превратилась уже в постоянный фактор экономического развития. Правда, иммигранты приезжали тогда индивидуально, не собираясь оставаться здесь навсегда, так что никаких опасений этот процесс не вызывал. Однако в условиях кризиса 1973–1974 гг. положение начало меняться, и миграция стала осознаваться как серьёзная проблема, требующая специального регулирования. Введение для иммигрантов определённых ограничений и запретов привело к тому, что последние, боясь потерять работу, стали стремиться закрепиться на новой родине и перевезти туда семьи. В итоге политика ограничения миграции превратилась в важнейший фактор укоренения мусульман в Европе.

Процентное соотношение мусульман в Европе

В конце 1980-х — начале 1990-х гг. в Европу хлынул уже новый поток мигрантов, обусловленный общемировыми геополитическими переменами, дестабилизацией мирового рынка труда и переходом бизнеса к неолиберальной стратегии. Миграционные потоки приобрели стихийный характер, а самих мигрантов стали рассматривать как беженцев. В настоящее время на европейском континенте ежегодно официально ищут убежище около 400 тыс. человек, а через различные нелегальные каналы сюда выезжает более 500 тыс. мигрантов[694]. Общая численность нелегальных мигрантов в Европе, по разным оценкам, составляет от 5 до 7 млн человек. Это приблизительные оценки, так как официальной европейской статистики о численности нелегалов не существует. Наибольшее число незаконных иммигрантов сосредоточено во Франции, Германии, Италии, Испании, в каждой из которых их насчитывается до 1–1,5 млн, а ежегодно число возрастает на 100 тыс. Основной поток их шёл и продолжает идти из Северной Африки через Марокко и Гибралтар в Испанию, а оттуда — в другие страны вплоть до Нидерландов. Другой поток направляется из Турции и Курдистана через Грецию и Албанию в Италию. Так что Италия и Испания являются главным «перевалочным пунктом». Рекордным для Европейского союза в этом плане стал 2011 г. — год «арабских революций», когда только за первые девять месяцев было зафиксировано почти 113 тыс. незаконных пересечений границ ЕС[695].

В итоге общая численность мигрантов-мусульман в Европе уже к 2000 г. резко возросла, и хотя точно определить её невозможно (в официальных опросах во многих европейских странах религиозная принадлежность не учитывается), по данным различных организаций, их от 15 млн до 25 млн человек. Наибольшее число их во Франции (до 8 млн человек, 9 % населения), в Германии (от 3 до 3,5 млн, 4 %), в Великобритании (3,3 млн, 4 %), в Нидерландах (1 млн, 5 %).

Но как бы ни расходились данные, речь идёт об интенсивном процессе превращения мигрантов-мусульман в важнейший элемент европейского общества, что обернулось для него в итоге серьёзными социальными, начав работать на дезинтеграцию общества.

Поскольку плодовитость мусульман в 2–3 раза превышает плодовитость европейцев, численность их через 20–30 лет удвоится, что крайне обострит этнодемографические проблемы. Очень характерна в этом отношении ситуация в Великобритании. Численность мусульман — выходцев из Пакистана, Индии и Бангладеш, оценивается здесь в 2 млн человек, причём численность родившихся уже в самой Англии составляет не менее 50 % этого числа. По данным демографов, средняя семья из Индостана имеет 5 членов против 2,4 у британцев, и в настоящее время азиатское население здесь насчитывает больше людей моложе 16 лет, чем белое население, так что в скором времени оно должно удвоить свою численность. По прогнозам, к 2020 г. в Британии не останется «этнического большинства», оно будет размыто межнациональными браками и импортом иностранной рабочей силы. Показательна также ситуация в Бельгии, где мусульмане составляют 450 тыс. человек (на 10 млн населения). Социологические исследования свидетельствуют о том, что в скором времени адепты ислама будут преобладать среди жителей Брюсселя.

Но для любого демографа является аксиомой, что если миграция продолжается в больших масштабах в стране, где коренное население не воспроизводится, это ведёт к глубокой модификации этнической структуры и может поставить под сомнение национальную идентичность страны. Уже сейчас в Европе происходит глубокая этнокультурная перестройка, ведущая к крайнему обострению социальных противоречий и межнациональных проблем, поляризующих общественное мнение. Как указывал ещё в начале 2000 г. уже цитировавшийся нами А. Рар, Европа «всё больше и больше будет похожа на melting pot, на котёл. Этим процессом управлять невозможно… Полагаю, что европейцам будет достаточно сложно удержать то, что есть. Мы видим, как социальные системы Европы начинают трескаться по швам. Не исключено, что нас ждёт крупная катастрофа, когда в двух-трёх европейских странах рухнут социальные системы, что может привести потом к разрушению каких-то экономических систем… Справится ли Европа как целое с этими проблемами лучше, чем отдельные страны в одиночку, сказать трудно»[696].