— Тише-тише, — Элариэль уперла ладони ему в грудь, удерживая на месте. — Выпишем мы вас, не волнуйся. Сразу же после того, как вас Недоучко навестит.
— А он что, прямо сюда приедет?
— Да, хочет лично с вами поговорить.
— Я даже догадываюсь, из-за чего именно, — протянул Ваня с соседней койки. — Наверняка про Луизу будет спрашивать.
Магистр прибыл к полудню, и первым делом зашел навестить девушек. Часа полтора из женской половины лазарета бубнели голоса, пока парни в ожидании перекидывались в карты, а потом все стихло, и дверь к ним в палату открылась.
— Колесников, Банных!
— Добрый день, господин магистр, — хором произнесли второкурсники заученную фразу. Гвеллина лечили в закрытом отделении специально для гномов, так что коротали время они всего втроем.
— Да уж, добрый. Знаете, я зашел, чтобы лично поблагодарить вас за все, что вы сделали.
— А что мы сделали? — с опаской спросил Дима.
— Все, чему вас учили. Сегодня утром мне пришел полный отчет о вашей практике от сотрудника отдела боевой магии в Лонтарии. Эфиопы, Чемпионат, предотвращение войны между городскими бандитами — все на высшем уровне. Поскольку вы неплохо поработали, то ваша группа вполне заслужила месяц отдыха. Это значит, что на новую практику вас пошлют теперь не раньше августа. Надеюсь, вы не будет слишком скучать, чтобы устроить новый мордобой и получить очередное наказание.
— Господин магистр… — начал Валера. — Луиза…
— Ах, да, Пронина. Судя по словам Гончаровой и Стрельцовой, а также написанном от ее руки заявлении об отчислении — с ее подписью, заметьте! — не остается сомнений, что Пронина добровольно покинула Боевую Академию, и отказалась от получения квалификации старшего боевого мага. Конечно, я обговорю этот вопрос с вышестоящим руководством, но вряд ли могу что-то изменить. В крайнем случае, вызовем ее на ковер для допроса. Но заставить ее обучаться насильно — на это мы не имеем никакого права.
— Понятно, — последняя теплившаяся в груди надежда улетучилась вмиг.
— Поскольку у вас теперь месяц отдыха, я бы советовал вам всем выбраться куда-нибудь, — доверительно сказал Недоучко. — Например, к морю. Поплаваете, позагораете. Это поможет вам отвлечься от грустных мыслей, связанных с уходом Луизы, а также восстановить ваши силы. С преподавателями летних занятий я договорюсь. И гнома тоже возьмите с собой, Даэррин будет не против.
— У нас денег нет, — вздохнул Ваня. — Но мы что-нибудь придумаем. А что насчет поощрительной финансовой помощи старательным студентам? У нас же в Академии был такой фонд?
— Ну да, был, но… — Недоручко быстро посмотрел на часы. — Ого, сколько уже времени! Вы знаете, я тут вспомнил, что мне надо бежать на важную встречу! До встречи в августе.
— Господин магистр!
— Я вас слушаю, Колесников.
— Так вышло, что когда мы проходили через портал, в Академию проникли двое предателей, — начал Дима. — Марк… как бишь его… Петров, со второго курса. И какой-то спятивший убийца по имени Калеб.
— Ах, вы об этом! Все в порядке, Петров уже получил свое взыскание, и пообещал, что больше такого не повторится, — рука Недоучко почему-то нырнула в левый карман. — Не берите в голову.
— Но как же…
— И конечно же, он получил разрешение на пользование учебными порталами в течении полугода — это необходимо ему для исследования одного очень редкого артефакта. Это принесет нашей Академии дополнительную славу, и, будем надеяться, дополнительное спонсирование. Я буду благодарен вам, Колесников, если вы не будете снова играть в шпионов, а предоставите мне решать подобные вопросы. Хорошего дня.
После его ухода в палате повисло гнетущее молчание.
— Вот мудак, а? — не выдержал Валера. — Совсем уже мышей не ловит!
— Да и пофиг, — Дима лег на спину, и закинул руки за голову, глядя в потолок. — Если что — Богданов вмешается… Может, и правда к морю смотаться? А то заманали меня уже эти проблемы, реально расслабухи хочется.
— У нас же денег нет, — напомнил Ваня.
— Ну, и что? Достанем. Раньше же находили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дверь в палату снова открылась. На пороге стояла Элариэль.
— Группа "БМ-17-3"! — объявила эльфийка шутливо-строгим тоном. — С вещами на выход!
*************
Возвращение в общагу прошло тихо и спокойно. За три недели отсутствия блок привели в порядок, родители Луизы забрали ее вещи, а из артефактов остался только недоделанный "Боевой Скелет" — сволочь Недоучко, как и следовало ожидать, не упустил шанс наложить лапу на бесхозное имущество, подключив к делу своего приятеля Недоручко. Судя по освободившейся кровати, в недалеком будущем следовало ожидать подселения, но думать об этом сейчас не сильно хотелось. Второкурсники изнывали от жары и безделья, и уже давно бы уехали, если бы не финансовые проблемы.
— Вот, смотрите, — Элис провела наманикюренным ногтем по объявлению в газете. — Требуются бармены в ночной бар "Форсаж", работа требует физической выносливости и умения постоять за себя. Как раз про вас.
— Нам нельзя сильно долго рядом с бухлом находиться, — вздохнул Дима. — Мы быстро контроль теряем.
— Тогда вот вам другое, — сообщила Катя. — Стриптизеры… высокая оплата… солидные чаевые… Правда, контингент состоит из женщин, которым чуть больше пятьдесят, но ничего, они на молоденьких всегда много денег выбрасывают. Не хотите? Жаль, я бы посмотрела.
Дверь открылась, впуская низкорослого, обросшего буграми мышц коротышку.
— Здорово, — буркнул он, привычно занимая место на диване.
— Не понял! — Дима вытаращил глаза. — Ты кто?
— В нос хочешь получить? Это же я, Гвеллин!
— Прости, друг, я уже так привык к твоему маскировочному образу, что совсем забыл, как ты выглядишь на самом деле. Ты Рахни позвал?
— Да, он где-то сзади плетется. Чё у вас?
— Пока голяк. А у тебя?
— Кроме алмазных рудников у себя в родном поселении больше ничего предложить не могу.
В дверь тихо поскреблись, будто кошка, не имеющая возможность ее открыть.
— Войдите, — пригласила Элис.
— Точно? — настороженно уточнили из коридора.
— Да, открыто.
— Я знаю, что открыто, — за дверью протяжно вздохнули. — А вы там все трезвые? Больше ничего не празднуете?
— Что-то Рахни чудит, — прокомментировал Дима, нехотя поднимаясь, чтобы открыть дверь. — Слушай, если тебе так сильно… Ёперный театр!!!
В блок с трудом протиснулось обмотанное бинтами паучье тело. Пять из восьми ног секретаря директора были в гипсе, к остальным двум примотаны костыли для более удобного передвижения. Вдобавок, под одним из восьми глаз цвел фингал трехнедельной свежести, а вдоль лица протянулась уже почти зажившая царапина.
— Господи! — Элис вскочила. — Рахни, миленький! Кто же тебя так?
— Издеваешься, Стрельцова? — взревел секретарь, с трудом ковыляя к столу. — Я уже третий день жду от вас извинений, а вам еще хватает наглости делать вид, что вы здесь не при чем?
— Да ладно! — не поверил Гвеллин. — Хочешь сказать, что это мы тебя отмутузили?
— Нет, блин, это я в лифте неудачно повернулся! — съязвил Рахни, с максимальной осторожностью опуская свое искалеченное тело на пол.
— Но мы же не могли… — растерянно пробормотала Безумная. — Мы же были на практике… А до этого проснулись в полицейском участке… А еще Богданов сказал нам… Да, это мы. Но за что? Хоть убей, лично я вообще ничего не помню.
— И я тоже.
— И я.
— А чего вы на нас смотрите? — возмутились близнецы. — Мы вообще после пьянки мало что помним, проверено.
Рахни молча сопел с обиженным видом. Лишь после того, как ему вручили чашку свежезаваренного чая и со всех сторон осыпали извинениями, он смилоствился, и начал рассказывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это было в тот день, когда вы праздновали день варенья Луизы. Если помните, то я зашел, поздравил ее, и вернулся обратно на рабочее место. К шести вечера директор свалил, а я остался бумаги разгребать. Около восьми собрался уходить, как вдруг вы вваливаетесь ко мне всей компанией, навеселе, и ведете себя, мягко говоря, странно.