Читать интересную книгу Русская Доктрина - Андрей Кобяков

Основной сдерживающий интеграцию экономик России и Украины фактор даже сегодня – кризисное состояние экономики России. При его устранении интеграционные тенденции на Украине автоматически наберут неодолимую силу, независимо от вариаций политической конъюнктуры.

7. Оптимальная энергетическая политика

Проводимая в настоящее время политика в сфере энергетики сводится к формуле: 1) Россия должна как можно больше экспортировать и как можно меньше потреблять энергетических ресурсов (для этого навязывают и “Киотский протокол”);

2) соответственно цены на энергетическое сырье (в первую очередь нефть и газ) должны быть как можно более высокими;

3) сфера энергетики должна являться зоной генерации сверхприбыли, которая и должна поступать в основном в распоряжение западных экономик (что обеспечивается неввозом части экспортной выручки и прямым экспортом капитала).

Для обоснования этой политики используется тезис, что цены на энергоносители должны соответствовать ценам мирового рынка. То есть на практике цены на нефть, например, должны равняться мировой цене, умноженной на курс. А так как курсовая цена рубля у нас в несколько раз меньше паритета его покупательной способности (ППС), то следование этой практике приводит к тому, что цены на энергоносители, бензин и т.д. (а затем и цены на электроэнергию) окажутся в конечном счете у нас по всем позициям выше среднего уровня цен также в несколько раз, что фактически уже имеет место. И все это в самой холодной стране мира из государств, располагающих крупными экономиками. Результатом является уже сегодня ненормально высокая доля затрат на энергию в себестоимости продукции почти во всей отечественной промышленности. В 1999 г. цены на автомобильный бензин и топливо в России составляли, считая по курсу, 0,9 от цены мирового рынка, то есть практически соответствовали мировым (Цены России. Госкомстат. – М., 2000. – С. 169). Иными словами, они в 3 раза превышали средний уровень цен в России. Подобная ценовая политика убивает российскую экономику в буквальном смысле слова.

Рыночная экономика строится на том принципе, что цены на отдельные категории товаров и услуг должны обеспечивать воспроизводственный цикл и соответствовать среднему уровню цен в данной экономике. Применительно к России они должны соответствовать среднему уровню цен в нашей стране, а не в экономике Германии, Франции, или США. Если бы принцип, в соответствии с которым цена на энергоносители должна устанавливаться на уровне “мировой” (а фактической курсовой), действительно был верен, то нужно было бы устанавливать по этой формуле и цену на труд. Разумеется, последнего никто не собирается делать.

Если бы принцип, в соответствии с которым цена на энергоносители должна устанавливаться на уровне “мировой”, действительно был верен, то нужно было бы устанавливать по этой формуле и цену на труд. Разумеется, последнего никто не собирается делать.

Здесь можно заметить, что на мировом рынке обращается по преимуществу нефть, а нефтепродукты вырабатываются обычно национальными экономиками, и цены на них очень сильно варьируют. У нас цены на нефтепродукты стараются установить по максимуму, исключительно исходя из соображения максимизации выручки в системе “производство – транспортировка – переработка нефти”, которая, как уже отмечалось выше, превратилась в центр генерации сверхприбыли. Подобная ценовая практика была бы давно пресечена в любой стране средствами налоговой и тарифной политики либо прямого административного воздействия. Ее специально придумали для России. Это изобретение из той категории, которые называются финансовыми схемами для получения сверхприбыли.

Применительно к нормализованным условиям ценообразования цены на энергоносители в России должны соответствовать среднему уровню цен в стране с тем, чтобы обеспечивать эффективную работу воспроизводственного механизма; целесообразно, с учетом климатического фактора, чтобы она была даже несколько ниже. Такого рода “формула цен” на энергоносители вполне в духе рыночных традиций. В США, например, в 70-е годы цены регулировались на 19 видов нефтепродуктов. Поставки энергоносителей на внутренний рынок должны пользоваться приоритетом перед экспортными поставками, если нет особых причин поступать иначе (например, увеличивать экспорт с целью увеличения импорта), это опять-таки стандарт рыночной политики.

О “Киотском протоколе”. “Протокол” этот придуман для того, чтобы заблокировать развитие экономик стран со значительными потенциалами роста. К таким странам относится и Россия. Ни США, ни КНР (основные производители углекислоты) не подписали этот “протокол”. И далеко не случайно. Реальная добыча и потребление топлива и соответственно “производство” углекислого газа в КНР в несколько раз больше номинального. Соответственно данные, используемые для обоснования необходимости срочного прекращения наращивания потребления обычного топлива “ввиду грозящей катастрофы”, базируются на неверных цифрах. Если бы вывод о связи количества углекислого газа в атмосфере и климата, на которых основывается “протокол”, соответствовал действительности, катастрофа (с учетом реальных объемов производства углекислого газа) наступила бы давно. Таким образом, “Киотский протокол” не основывается на реальных посылках.

Если бы дела были так плохи, как утверждают авторы “протокола”, то прежде чем блокировать рост потребления энергоресурсов в неразвитых странах, нужно было бы: а) принять мировые стандарты по потреблению топлива автомобильными двигателями (чтобы резко его понизить в расчете на автомобиль); б) предложить комплекс мер по прекращению (снижению) загрязнения океанов как одного из важнейших генераторов кислорода; в) выработать рекомендации и создать механизмы стабилизации, а затем увеличения площади лесов; г) разработать программы наращивания производства электроэнергии АЭС международными организациями, соответственно с гарантиями нераспространения ядерных материалов. Ничего этого не предложено и именно потому, что реальные цели инициаторов “протокола” не соответствуют декларированным.

При наличии факта подписания “Киотского протокола” Россия должна выйти из “протокола” по новооткрывшимся обстоятельствам.

8. Либерализационный оптимум

Неолиберальный принцип, в соответствии с которым чем выше либерализированность и приватизированность экономики России, тем она эффективнее, неверен. Верен принцип, согласно которому условием эффективного функционирования экономики является ее пребывание в области либерализационно-приватизационного оптимума, а этот последний – функция состояния системы рамочных факторов, определяющих условия развития экономики. Чем менее эффективно предпринимательское сообщество, чем выше уровень конъюнктурных рисков, чем ниже конкурентоспособность экономики и чем она слабее, тем ниже целесообразный уровень либерализации экономики.

Чем менее эффективно предпринимательское сообщество, чем выше уровень конъюнктурных рисков, чем ниже конкурентоспособность экономики и чем она слабее, тем ниже целесообразный уровень либерализации экономики.

Если допускается перелиберализация, эффективность экономики падает. Это и произошло с экономикой России (как и многих других стран) после того, как ей навязали программу “шоковой терапии” (то есть программу повышения либерализованности безотносительно к последствиям).

Режим “либерализации без берегов” всегда ведет к падению производства, а в развитых странах – к экономическому застою. Но как средство повышения нормы прибыли и генерации сверхприбыли, что вполне возможно даже при разрушении экономики и благодаря ее разрушению, он безальтернативен. Именно поэтому он и был навязан России.

В своем настоящем состоянии экономика России может быть эффективна только при уровне либерализации, не превышающем таковой экономик Франции и Италии периода 50-х и 60-х годов и Южной Кореи и Тайваня в 70-е и 80-е годы.

9. Приватизационный оптимум

Вопрос особой важности, вызывающий неизменные споры в политике и диспуты в научной среде, – об оптимальном соотношении государственной и негосударственной (частной) собственности в экономике.

Противники государственного сектора в экономике обычно говорят о его низкой эффективности в сравнении с частным сектором. Но это может быть справедливым лишь при крайне узкой трактовке понятия “эффективность”. Эффективность любого субъекта или действия следует рассматривать в связи с его функциональностью. Функция же государственного сектора не в достижении чистого коммерческого успеха (высокой прибыли, нормы рентабельности, поражении конкурента и т. д.), а в формировании общих условий существования национального хозяйства. Государственный сектор существует для всей экономики, его основная функция – обеспечение структурно-системной полноты, комплексности последней.