Читать интересную книгу Власть Талисмана - Грэм Хэнкок

Хотя Общество Цинциннати не было масонским орденом, многие из его основателей — Лафайет, Гамильтон, Джонс и Вашингтон — были масонами, поэтому неудивительно, что «риторика братской дружбы, принятая в обществе, была сходна с масонской и в его рядах состояло значительное количество масонов».[1629] В 1785 году Ланфан открыл архитектурную практику в Нью-Йорке и через свои связи в Обществе Цинциннати смог осуществить немало заманчивых проектов. В 1789 году, когда Ланфан узнал о планах строительства новой федеральной столицы США в штате Виргиния, он обратился к своему старому другу Джорджу Вашингтону. Согласно Жан-Жюлю Жюссерану,[1630] историку и бывшему французскому послу в США:

«Ланфан, с его склонностью видеть вещи в перспективе, действовал соответственно. В тот момент, когда он услышал, что столицей будет не Нью-Йорк или Филадельфия, а новый город, который должен быть построен на пустом месте, то написал Вашингтону письмо, замечательное ясным пониманием возможностей, открывшихся перед страной, и собственной решимостью работать не для трех миллионов американцев, составлявших население страны в то время, но для ста миллионов нынешних граждан и для всех неродившихся миллионов, которые придут после нас. Письмо было отправлено из Нью-Йорка и датировано 11 сентября 1789 года. «Сэр, — писал он, — последнее решение конгресса заложить основы города, который станет столицей этой огромной империи, предлагает столь великую возможность приобретения репутации для человека, который будет назначен руководить этим проектом, что ваше превосходительство не удивится, узнав о том, что мое честолюбие и желание быть полезным гражданином побуждает меня принять участие в этом мероприятии… Вероятно, ни один народ еще не имел возможности намеренно выбрать место, где будет расположена его столица… и, хотя средства, которыми сейчас располагает страна, не дают возможности для разработки грандиозных планов, вполне очевидно, что должен быть составлен план такого масштаба, который осгавит место для расширения и украшения в соответствии с возросшим богатством нации пусть даже в отдаленном будущем. Рассматривая дело в этом свете, я вполне осознаю масштаб мероприятия»«.[1631]

Снова «тамплиерские восьмиугольники» и Древо Жизни

В начале 1791 года Джордж Вашингтон попросил Томаса Джефферсона пригласить Ланфана в Джорджтаун для того, чтобы оказать содействие Эндрю Элликотту, квакеру и масону из Пенсильвании, который тогда занимал официальную должность землемера округа Колумбия. Тридцатисемилетний Элликогг был сыном часовщика из графства Бакс в Пенсильвании и питал живой интерес к астрономии. Он дослужился до майора во время Войны за независимость и каким-то образом завязал тесную дружбу с Вашингтоном и Бенджамином Франклином. Последний особенно интересовался астрономическими познаниями Элликотта и его методами наблюдения за звездами.[1632]

В 1790 году Вашингтон назначил Элликотта на должность главного землемера для строительства новой федеральной столицы. В течение следующего года он прилежно занимался этой работой с помощью своего младшего брата Джозефа. Элликотт имел все основания полагать, что Вашингтон полностью доверяет ему, однако он недооценил влияния Ланфана. Своевольный француз, вооруженный предписанием Вашингтона о «содействии» работам, практически вытеснил Элликотта с руководящей должности.

Задача Ланфана заключалась в «составлении чертежа местности, наиболее подходящей для расположения столичного города и его строений».[1633] Работая в тесном сотрудничестве с Джефферсоном, Ланфан подал на утверждение предварительный план в июне 1791 года, а в сентябре получил письмо от членов комиссии по руководству проектом с сообщением, что «федеральный округ будет называться «Территория Колумбия», а федеральная столица — городом Вашингтон».[1634]

Ланфан, которого многие его знакомые называли вспыльчивым и высокомерным человеком, спустя короткое время вступил в пререкания с уполномоченными членами комиссии и отказался выполнять их инструкции. Ситуация быстро усугублялась, и в феврале 1792 года Джордж Вашингтон был вынужден обратиться к Томасу Джефферсону с просьбой строго предупредить Ланфана о необходимости выполнять требования комиссии. Однако Ланфан отказался пойти на компромисс и был отстранен от проекта.

В том же году Вашингтон назначил Элликотта главным инспектором землемерных работ в США и дал ему задание завершить генеральный план застройки Вашингтона, основанный на первоначальном проекте Ланфана.[1635] Через месяц Элликотт подготовил чертежи.

Возникали подозрения, что Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон принимали непосредственное участие в разработке этого плана, дополняя его своими идеями. К примеру, в книге «Храм и ложа» Майкл Бейджент и Ричард Лейф указывают на своеобразные восьмиугольные структуры, включенные в план будущей столицы, и утверждают, что это тамплиерские символы, введенные самим Вашингтоном. Восьмиугольники имеют огромные размеры и ясно различимы в двух районах с центрами в Капитолии и Белом доме.[1636]

Первое печатное издание плана Ланфана размером 8,5 х 10 дюймов хранится в библиотеке конгресса в Вашингтоне.[1637] Чертеж был изготовлен художниками Такара и Валлансом и считается старейшим сохранившимся планом Вашингтона.[1638] Первое, что бросается в глаза в плане Ланфана, — это его грандиозность. Француз задумал построить огромный город на 800 000 жителей с классическими зданиями и монументами, подобающими для столицы огромной республиканской империи с населением 500 миллионов человек В то время все население соединенных Штатов составляло не более четырех миллионов. Фактически население всей Европы не достигало 200 миллионов человек, а население всего мира составляло около 900 миллионов. Даже1 в наши дни население США не достигает 300 миллионов, хотя ожидается, что это количество удвоится в течение ближайших ста лет.[1639]

Сам план был оригинальным и не новым. При его изучении сразу же бросается в глаза сходство с городским планом Парижа, с планом Версаля и, что еще более интересно, с отвергнутыми планами Рена и Эвелина для застройки Лондона. Очевидно, Джефферсон, который сам был архитектором и посещал многие европейские города, снабдил Ланфана планами нескольких европейских столиц в качестве наглядного руководства.[1640]

Точно так же, как в Лондоне и Париже, в плане Ланфана преобладает широтная составляющая, где городская ратуша находится на одной линии от Капитолия к Национальному монументу Вашингтона, построенному в будущем. На первый взгляд это может привести к выводу, что главная городская ось случайно или намеренно ориентирована на восход и закат в дни равноденствия.[1641] Однако более внимательное изучение карты и материалов того времени показывает, что главная ось города, по замыслу Ланфана, проходила через Пенсильвания-авеню, соединявшую Капитолий с президентским дворцом (Белым домом).

Легко понять, что план Ланфана во многом опирался на существующий план Парижа и, возможно, даже в большей степени на «фантомные» планы Лондона, составленные Реном и Эвелином после Большого лондонского пожара.[1642] Наиболее заметной является ромбовидная форма, напоминающая каббалистическое Древо Жизни. Хотя она проступает не так явственно, как на лондонском плане Эвелина, ее легко различить на городской схеме, которая начинается от Капитолия на востоке и заканчивается гигантским обелиском Национального монумента на западе.

В великолепном иллюстрированном эссе Роберта Кемерона «Над Вашингтоном»[1643] есть ряд поразительных аэрофотоснимков, показывающих, что в общем и целом современный город сохраняет основные черты градостроительной схемы Ланфана. Если смотреть от Капитолия на запад, два проспекта расходятся под углом, один на юго-запад (Мэриленд), а другой на северо-восток (Пенсильвания), образуя классическую верхнюю часть Древа Жизни, в узловой точке которого расположена первая сефира (божественная эманация), символизирующая божественную сущность. Хотя может показаться странным приравнивать Капитолий к божественной сущности, стоит отметить, что в 1830 году конгресс сделал заказ на изготовление монументальной статуи Джорджа Вашингтона, восседающего на троне наподобие Зевса, верховного божества древнегреческой мифологии. Первоначально расположенная перед Капитолием, эта статуя затем была перенесена на менее видное место, к востоку от ратуши, а в наши дни ее можно видеть в Смитсоновском музее.[1644]