Поскольку эта деятельность носила не только антисоциалистический, но еще и откровенно антисоветский и даже русофобский характер, советские власти резко сократили контакты с польскими деятелями искусства. А кое-что и вовсе запретили: например, в 1980 году, после 12 лет благополучного существования, была закрыта популярная телепередача «Кабачок «13 стульев» (кстати, одна из любимых передач самого Л. Брежнева), местом действия сюжета которого была Польша. Единственное, что осталось от польского искусства, – развлекательные кинофильмы, которые продолжали появляться на широком экране и пользовались неизменным успехом у советских зрителей. Так, мелодрама «Знахарь» Ежи Гофмана собрала в прокате 1983 года 41 миллион 100 тысяч зрителей, а авантюрные комедии «Ва-банк» (1983) и «Ва-банк-2» (1987) Юлиуша Махульского посмотрели в общей сложности больше 50 миллионов человек.
Вообще, если говорить о популярности польского кино в СССР, то эта популярность была не меньшей, чем у кино американского, а среди социалистических кинематографий польская вообще стояла на первом месте. Причем эта любовь распространялась на все категории населения: начиная от яйцеголовых (то бишь интеллектуалов) и заканчивая простыми гражданами. Хорошо знаю это по себе и своим друзьям из приснопамятных 60–70-х: практически все польские фильмы (имеются в виду картины массовых жанров), которые шли на экранах СССР, мы обязательно должны были посмотреть. Кинопродукция других соцстран не вызывала у нас такого повального ажиотажа.
Например, из фильмов ГДР мы, советские подростки 70-х (а это была самая многочисленная армия кинозрителей), отдавали предпочтение «индейской серии» (так называемые «ДЕФА-вестерны») с участием Гойко Митича (а это всего 13 фильмов). Стоит отметить, что именно один из фильмов этой серии – «Апачи» (1974) – стал самым кассовым фильмом социалистических стран в СССР за все годы: он собрал 40 миллионов 900 тысяч зрителей.
Из фильмов Чехословакии больше всего успеха выпало на долю пародийного вестерна «Лимонадный Джо» (1964), пародийного фильма ужасов «Призрак замка Моррисвиль» (1968) и ряда других картин подобной тематики. Кинематограф Румынии ценился нами чуть больше: за счет своих исторических фильмов («Даки», «Колонна»), вестернов («Приключения на берегах Онтарио», «Прерия»), боевиков в стиле гангстерского кино («Чистыми руками», «Последний патрон», «Капкан» и др.), боевиков про гайдуков («Гайдуки», «Приключения гайдука Ангела», «Приданое княжны Ралу» и др.).
Популярность югославского кино в СССР обеспечивалась за счет «партизанских» боевиков (то есть фильмов о деятельности югославских партизан в годы Второй мировой войны) вроде таких картин, как «По следу Тигра», «Вальтер защищает Сараево», «Девятнадцать девушек и один моряк» и др.
Венгерское кино делало «кассу» за счет исторических картин («Звезды Эгера», «Турецкое копье», «Завещание турецкого аги» и др.), комедий («Без паники, майор Кардош», «Языческая мадонна», «Заколдованный доллар» и др.), детективов («Фальшивая Изабелла», «Лев готовится к прыжку» и др.).
Болгары в основном привлекали зрителей своими приключенческими («Восьмой» и др.) и шпионскими лентами («Господин Никто», «Нет ничего лучше плохой погоды» и др.).
Однако, повторюсь, польский кинематограф шел в авангарде этого процесса и считался в СССР самым кассовым. На протяжении четырех десятилетий поляки продавали нам отменную «развлекуху», причем абсолютно всех жанров. Среди них были: комедии («Гангстеры и филантропы», «Самозванец с гитарой», «Приключения канонира Доласа», «Ва-банк» и др.), боевики («Закон и кулак», «Волчье эхо», «Операция «Брутус» и др.), исторические боевики («Крестоносцы», «Пан Володыевский», «Потоп» и др.), мелодрамы («Кукла», «Фараон», «Анатомия любви» и др.), драмы («Канал», «Земля обетованная» и др.) и т.д.
Отметим также, что высокое реноме польского кинематографа в СССР обеспечивалось и большим количеством «звезд», которых наши люди любили наравне с советскими. Первой такой звездой стал Збигнев Цибульский (с фильма «Пепел и алмаз»), слава которого продолжалась до января 1967 года, когда он трагически погиб (сорвался с подножки поезда под колеса). Среди других польских звезд, особенно любимых в СССР, значились: Беата Тышкевич («Рукопись, найденная в Сарагосе», «Марыся и Наполеон»), Станислав Микульский (телесериал «Ставка больше, чем жизнь»), Янош Кос, Пола Ракса, Франтишек Печка (сериал «Четыре танкиста и собака»), Барбара Брыльска («Белые волки», «Анатомия любви»), Даниэль Ольбрыхский («Потоп»), Ежи Штур («Ва-банк») и др.
Кроме этого, сюда же стоит приплюсовать и «звезд» польской эстрады, которые своим количеством затмевали популярных исполнителей из других социалистических стран. Речь идет о таких исполнителях, как Анна Герман, Марыля Родович, Здислава Сосница, Ежи Полонски, Чеслав Немен, а также ансамблях «Червоны гитары», «Но То Цо», «Скальды», «Сине-черные», «Анджей и Элиза» и др. Весь этот кино-эстрадный «польский десант» долгие годы служил благому делу – воспеванию польско-советской дружбы. Отметим, что эта дружба длилась больше сорока лет и аналогов у нее не было ни в прошлом, ни в настоящем (к примеру, сегодняшняя Польша занимает откровенно антироссийскую позицию).
Но вернемся к польскому кино.
Если простой советский зритель обожал продукцию массового польского кинематографа, то яйцеголовая аудитория поклонялась прежде всего авторскому кино, прозванному «польской школой». В нее входили режиссеры Анджей Вайда, Ежи Кавалерович, Анджей Мунк и ряд других постановщиков, придерживавшихся либеральных взглядов. Расцвет этой «школы», как мы помним, пришелся на конец 50-х, когда соцлагерь был взорван изнутри докладом Хрущева «О культе личности Сталина». Благодаря тому, что либерализм тогда стал модным политическим течением, фильмы режиссеров «польской школы» стали активно проникать и в Советский Союз. Однако после падения Хрущева в 1964 году этот процесс постепенно сошел на нет, а когда в 80-м в Польше начался очередной (и самый сильный) политический кризис, польская кинематография в СССР практически сошла на нет. Советских либералов эта ситуация не устраивала, причем дело здесь было не столько в кинематографе, сколько в политике.
Польша всегда занимала первое место в истории среди стран-агрессоров против России. Она была типично западной страной с населением, большинство которого всегда было настроено русофобски (сказывалось влияние Католической церкви, которая в Польше имела огромный авторитет даже при коммунистах). Именно поэтому Польша и стала самым важным звеном в действиях западных спецслужб по развалу социалистического лагеря. Собственно, с нее все и началось в 80-м. С этого момента Польша стала главным плацдармом для западных спецслужб по развалу социалистического блока. Историк О. Платонов так об этом пишет:
«В начале 80-х директор ЦРУ У. Кейси лично встретился с начальником израильской разведки «Моссад» и договорился о совместной деятельности против России. «Моссад» создала активную шпионскую сеть в Центральной Европе. Опираясь на эмигрантов из Польши, России и Венгрии, «Моссад» организовала каналы, ведущие от Албании к Польше и дальше, в глубь СССР. Эту сеть составляли преимущественно еврейские диссиденты, католические священники и раввины.
В Ватикане состоялись аналогичные переговоры Кейси с представителями папы римского, подкрепленные впоследствии личной встречей Рейгана с Иоанном Павлом II (как известно, последний был поляком. – Ф.Р.). В результате между ЦРУ и верхушкой Католической церкви произошел тайный сговор и значительная часть католических священников стала секретной агентурой американской разведки, поставляя ей информацию из Польши и СССР. Осуществлялось это явочным порядком без подписания каких-либо письменных договоров. Через организации Католической церкви ЦРУ стало поставлять в Польшу множительную и другую технику для подрывной антирусской работы, деньги на содержание функционеров «Солидарности», многие из которых одновременно были агентами ЦРУ…»
Поскольку цели советских и польских либералов совпадали (уничтожение социализма), поэтому в горбачевскую перестройку их контакты стали наиболее активными. И первыми на этом поприще отметились именно кинематографисты, которые в мае 1988 года провели первую совместную встречу в Москве. Естественно, внешне она выглядела как встреча по восстановлению связей между двумя социалистическими странами, на самом деле это было типичное антисоветское мероприятие агентов влияния западных спецслужб. Не случайно поэтому первая встреча проходила под девизом «Историческое кино: от табу к гласности» (а гласность к тому моменту уже прочно оседлали либералы-западники), а вторая (в Варшаве, в сентябре) называлась еще более конкретно – «Кино и десталинизация культуры». В соответствии с декларируемыми целями был подобран и состав участников этих встреч – большинство их составляли евреи. С польской стороны это были: режиссеры Януш Маевский, Тадеуш Хмелевский, Роберт Глинский, Януш Заорский, критик-диссидент Анджей Вернер и др. Советскую сторону представляли: режиссеры Геннадий Полока, Александр Аскольдов, Алексей Симонов, кинокритики Мирон Черненко, Андрей Плахов, Ирина Рубанова и др.