— Но я, в свою очередь, уверяю вас, — сердито сказал толстенький эксперт, — если вы не найдёте искомое среди данного десятка, то я выбью из этих бюрократов последний образец, пусть он будет хоть сверхсекретный! — и он погрозил кому-то пухлым кулачком.
Никки внимательно прошла вдоль ряда совершенно одинаковых коробок, выставленных в конференц-зале, сразу велела унести четыре — не то! — и попросила подключить остальные бомбы к сети.
Эксперт осторожно выполнил просьбу.
Никки забраковала ещё три бомбы, потом, после раздумий — ещё одну. Осталось две, которые она попросила зарядить до нужного уровня.
С последними двумя устройствами она провозилась больше суток. По её просьбе бомбы перенесли в почтовую комнату, а она всё ходила и ходила мимо них по коридору, заставляя эксперта двигать коробки с места на место. Наконец она решительно указала на один из ящиков:
— Он!
Усталый эксперт облегчённо вздохнул:
— Хорошая новость. Если вы правы, то преступник у нас в руках...
— Кто? — спросила Никки.
— Извините, без разрешения начальства не могу вам сказать, — покачал головой эксперт. — Но теперь осталось самое трудное — доказать, что вы правильно определили эту бомбу. Как вы понимаете, суд не примет никакие наши заверения без доказательств. О! Вы даже не представляете, как сложно добыть доказательства, которые бы устроили судей. Какие это несговорчивые люди! Какие несговорчивые! — Эксперт явно вошёл во вкус любимой темы. — Им должны быть предъявлены высоконаучные доводы, с которыми могли бы согласиться все другие эксперты. Как мы с вами будем доказывать, что именно данная бомба лежала в почтовой комнате?
— Робби? — спросила Никки.
— Уже несут, — сказал тот.
В зал вошла секретарь Никки, улыбнулась ей и отдала три толстых папки, покосившись на полицейского эксперта.
Девушка передала две папки эксперту и сама открыла третью.
— Что это? — спросил полицейский.
— Доказательства, — коротко сказала Никки.
Очкарик всмотрелся в графики, фотографии и рентгенограммы. Внимательно полистал объёмистую папку и с восторгом поднял глаза на Никки:
— Это же рапорт на уровне хорошей судебной экспертизы! — воскликнул он, сияя как ребёнок, получивший к рождеству новенький электронный микроскоп.
Никки равнодушно пожала плечами и сказала, выходя из зала:
— Не забудьте забрать эту заряженную гадость.
На следующий день позвонил офицер Горбин и сказал, что производителем бомбы оказалась небольшая компания династии Дитбита. С учётом других обстоятельств вероятность виновности Дитбита превысила девяносто девять и девять десятых процента.
Впрочем, Никки и не сомневалась в том, кто стоит за взрывом Гринвич-Центра.
— Это секретная информация. Мы сообщаем её вам, чтобы вы не искали хозяина бомбы сами. Вы можете его этим предупредить. Пока Дитбит уверен, что взрыв уничтожил все улики и следы к его династии. Это очень важно для эффективного ареста.
— Не выскользнет ли Дитбит с помощью своих денег и связей? — спросила Никки, переварив новости.
— Нет, — Горбин был категоричен. — Полицейский корпус озлоблен до предела. Преступник находится на территории Лунной республики и под её юрисдикцией. Его ничто не спасёт. Король Дитбит обречён.
Никки позвонила Дзинтаре. Рядом с принцессой она увидела бледного, но улыбающегося Феба. Рукав его просторной одежды висел пустым, но лицо было счастливым. Дзинтара влюблённо смотрела на Феба:
— Я так рада, что этот небожитель обратил внимание на меня, простую земную принцессу...
— Ничего необычного, боги даже похищали земных красавиц... — важно сказал Феб с довольной физиономией.
— Конечно, ему нужно побыстрее вернуть руку — её уже готовят к пересадке... А то как он, однорукий, будет удерживать похищенную добычу?
— Маловерка! — загремел Феб. — Да я тебя одной левой могу держать на весу сколько угодно! — и он немедленно обхватил и поднял испуганно ойкнувшую Дзинтару.
— Отпусти немедленно! — свирепо заругалась принцесса. — Тебе нельзя напрягаться!
Никки поняла, что она тут лишняя, и побыстрее попрощалась.
Феб и Артемида жили в замке у Дзинтары под наблюдением её личного врача уже вторую неделю, и если Феб быстро приходил в себя, то Артемида продолжала оставаться в ужасном душевном состоянии. Часть лица и головы у нее были спрятаны под заживляющую маску телесного цвета. Но не свои раны мучили её. Артемида винила себя за искалеченного брата — младшего, как она привыкла считать, ведь он родился на полчаса позже её! Она жестоко ругала себя за то, что из-за дурацкого любопытства не ушла с площади, когда была такая возможность. Девушка корила себя и за то, что Феб пострадал, загораживая её саму от обломков. Шок от ранения брата и собственной травмы был настолько силён, что девушка потеряла свою обычную жизненную энергию и превратилась в робота, испуганно и послушно выполняющего всё, что просили окружающие.
Расстроенная Дзинтара позвонила Хао, и он сразу прилетел в замок.
— Здравствуй, Хао... — еле слышно сказала Артемида, увидев его.
— Привет, Арти... — ласково кивнул Хао и потянул её гулять в парк Шихиных.
Дзинтара тяжело вздохнула, глядя им вслед.
Они вернулись во дворец только к вечеру, и Дзинтара с восторгом увидела, что Артемида разительно изменилась — она даже стала слабо, но улыбаться!
— Как тебе удалось вытащить её из такого убитого состояния? — украдкой спросила Дзинтара у Хао.
— Мы пили зелёный чай на лугу среди цветов, — ответил Хао, — и я читал ей свои стихи...
— И только? — не понимала Дзинтара.
— Она тонула в ядовитом одиночестве, — помолчав, сказал Хао. — Я сумел разделить его.
Через две недели Хао улетел к родителям на Землю прямо из замка Дзинтары. В бостонский космопорт Логан его доставил не рейсовый шаттл, а личный катер короля Шихина.
Вечерний город раскалялся всё сильнее. Стоящий возле окна человек обернулся на звук открываемой двери.
— Отец! Я пришёл попрощаться с тобой — я возвращаюсь в Колледж: я не могу больше оставаться дома.
На лице младшего Дитбита пунцовели пятна волнения.
— Ты глуп и труслив. Но я тебя всё равно люблю, — холодно сказал Дитбит-старший.
— Этого мало. — Голос сына срывался. — Если ты хочешь видеть меня наследником, ты должен считаться с моим мнением. Ты же держишь меня за несмышлёныша. Посмотри, что ты наделал!
Лицо отца вдруг постарело:
— Не уходи.
— Не могу, отец. Пять человек убито. А могли погибнуть сотни...
И дверь за младшим Дитбитом аккуратно затворилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});