— Тогда давайте покрасим волосы, госпожа, — деловито предложил хозяин дома, наполнив водой плоскую мисочку и открывая коробку со "Следом Рибилы".
Намочив волосы гостьи, он минут пять мягкими, плавными движениями втирал в них краску с запахом лимонных или апельсиновых корок, а затем обмотал голову девушки куском полотна.
— Средству необходимо время, чтобы впитаться, — наставительно проговорил мужчина, добавив виноватым тоном. — Если позволите, я оставлю вас ненадолго? Дела, знаете ли…
— Ступайте, господин Птаний, — кивнула Ника, плотнее запахиваясь в платок, и, прикрыв глаза, постаралась отвлечься от событий вчерашней ночи.
Но безуспешно. Мысли помимо воли обращались к Декару, а в ушах музыкой звучали его слова: "Я готов сделать всё за одну вашу улыбку, за один благосклонный взгляд".
"Как бы узнать, что с ним? — неожиданно подумала она, в бесчисленный раз задавая себе один и тот же вопрос. — Может, я всё же зря здесь осталась? Плыла бы сейчас в Либрию, а не изображала гея. А если родичи не отправили его за море? От них всего можно ожидать. Хорошо, если спрятали где-нибудь, а вдруг убили, чтобы не возиться? Ну тогда я им этого точно никогда не прощу! И себе тоже".
Начинавшийся сеанс самокритики, рисковавший перейти в самобичевание, вовремя прервал хозяин дома, явившийся со стопкой одежды.
Уложив её на лавку, он освободил голову гостьи от повязки.
После того, как отпущенник помог девушке промыть волосы, та отослала его прочь, заявив, что дальше справится сама.
Мужчина напрашиваться в помощь не стал, но перед уходом передал ей коробку с оббитыми металлом уголками.
— Здесь всё, что может вам понадобиться, госпожа.
— Спасибо, господин Птаний, — поблагодарила Ника.
— Я принёс ольвийскую одежду, — сообщил собеседник уже из спальни. — Если что-то не поймёте, скажите, я покажу, как одевать.
— Хорошо…
Внутри ящичка оказалась новенькая губка, флакончик с душистым мылом, кусочек пемзы для пяточек, пинцетики для удаления самых упрямых волосков, а так же три острейшие бритвы разных форм и размеров.
Однако беглая преступница чувствовала себя слишком усталой для того, чтобы в полной мере воспользоваться всем этим великолепием.
Торопливо ополоснувшись, она тщательно вытерлась и стала перебирать детали приготовленного для неё костюма, даже не пытаясь угадать, откуда этот наряд мог взяться в закромах запасливого владельца публичного дома? Подозрительных пятен и дырок от колющих предметов невидно, уже хорошо.
Короткие, ниже колен штаны, оказавшиеся изрядно тесноватыми в бёдрах, свободная льняная туника, куртка с короткими, по локоть, рукавами из похожей, но гораздо более грубой материи, а в завершение — длинная тёмно-зелёная жилетка из плотного сукна, расшитого красными узорами.
Поскольку девушка никуда из комнаты выходить не собиралась, то широкую ленту, очевидно, предназначенную для того, чтобы стягивать грудь, она отложила в сторону. Нечего зря мучиться.
Так как новой обуви хозяин дома не предоставил, гостья надела свои изрядно потрёпанные сандалии и вошла в спальню, предварительно погасив светильник.
Птаний, расставлявший на круглом столике мисочки со снедью, обернулся.
Его красивое лицо тут же расцвело восхищённой улыбкой.
— Вы прекрасны, словно божественный Дегинар, небесный виночерпий Питра-громовержца!
Попаданка уже слышала легенду о том, как царь богов, поражённый необыкновенной красотой юноши-пастуха, взял его на небеса, одарил бессмертием и сделал своим личным слугой, поэтому, благосклонно кивнув в ответ на комплимент, все же сочла нужным напомнить:
— Не стоит так говорить, господин Птаний. Небожители ревнивы.
— В таком случае я умолкаю! — вскричал собеседник, с шутливым испугом прикрыв ладонью рот, и жестом указал на табурет, приглашая за трапезу.
Пшённая каша на воде, холодное варёное мясо, лепёшки и кувшин разведённого вина.
Услышав жалобное урчание голодного желудка, Ника с жадностью набросилась на еду.
Терпеливо дождавшись, когда она утолит голод, мужчина заботливо поинтересовался:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вам ещё что-нибудь нужно, госпожа?
— Избавиться от лишнего в теле, — без малейшего смущения ответила девушка. — И отдохнуть.
Понимающе кивнув, отпущенник нырнул под кровать и извлёк оттуда чёрно-красный ночной горшок с разрисованной весёленькими цветочками крышкой.
Торжественно поставив сосуд перед гостьей, хозяин дома проговорил:
— Отдыхайте, госпожа. И ничего не бойтесь. Здесь вам ничего не угрожает.
С этими словами он поклонился и вышел.
Сделав свои дела, Ника откинула лёгкое одеяло на кровати. Проведя рукой по чистой льняной простыне, она подумала, что раньше ей приходилось спать на подобном белье лишь в доме регистора Трениума.
Несмотря на слова принца и уверения Птания, беглая преступница на всякий случай всё же спрятала под матрас верный кинжал, не раз выручавший её из беды.
Сбросив с себя всё, кроме свободной туники, девушка забралась под одеяло, свернулась калачиком и очень скоро заснула.
Очнувшись от лёгкого скрипа, она вскинула голову, протянув руку за оружием.
— Всё в порядке, госпожа, — успокоил её Птаний, явившийся в спальню с деревянным тазиком. — Я приберусь в ванной.
Понимающе кивнув, Ника прикрыла глаза, но заснула только тогда, когда он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
В следующий раз её разбудили громкие голоса и тихие звуки музыки.
Уже стемнело, но подросшая луна и усеявшие чистое небо звёзды давали достаточно света, чтобы свободно передвигаться по комнате, не натыкаясь на мебель. В воздухе пахло свежестью от недавно прошедшего дождя.
Несмотря на сильное давление в мочевом пузыре, первым делом она на цыпочках подошла к открытому окну и выглянула наружу.
Дворик освещал танцующий свет двух закреплённых на фасаде дома факелов.
У ворот знакомый пожилой раб в относительно чистом хитоне тихо переговаривался с обнажённым по пояс могучим невольником, чьё лицо густо заросло чёрной курчавой растительностью, из которой, словно утёс из моря, выступал нос совершенно героических пропорций, а за широким поясом торчала короткая дубинка с блестящим металлическим навершием.
Слов девушка не различала, зато прекрасно видела, как здоровяк зябко поводит широченными плечами.
Внезапно в ворота забарабанили.
— Кто там? — настороженно поинтересовался пожилой раб, заглядывая в крошечное окошечко.
— Открывай, старый крючок! — отозвался весёлый пьяный голос. — Не узнаёшь, старый обезьян?
— Господин Читарос! — с наигранной радостью вскричал привратник, отодвигая засов. — Проходите, проходите. Здесь вам всегда рады.
В калитку колобком вкатился сверкавший лысиной толстячок в длинном щегольском плаще, а следом осторожно зашёл щуплый мужчина, на первый взгляд, одетый гораздо беднее.
Пухлый живчик игриво похлопал ладошкой по голому животу здоровяка, где чётко выделялись квадратики мышц брюшного пресса.
— А с тобой, Жаку, мы поболтаем попозже!
— Как захотите, — скаля большие белые зубы, отозвался невольник с чудовищным акцентом. — Господин Читарос.
"Как они собрались беседовать, если он едва говорит по-радлански", — насмешливо фыркнула про себя невольная зрительница, глядя на дворик сверху вниз.
— Кто это с вами, господин? — вкрадчиво поинтересовался пожилой раб.
Толстячок открыл рот, видимо, намереваясь представить своего спутника, но его остановил восхищённый голос владельца заведения.
— Господин Гортенз Броний Тан! Да будут прославлены небожители за то, что направили стопы столь талантливого актёра в наш скромный дом!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что вы, господин Птаний, — засмущался гость. — Я лишь скромный почитатель солнцеликого Нолипа.
Спустившись на три ступени, хозяин встретил визитёров у лестницы, и жестом пригласив следовать за собой, гордо объявил:
— Кроме вас, нас сегодня посетил господин Нар Кросилий. Вы уже слышали его божественную игру на кифаре?