у себя в руках и погладила пальцем королевскую печать на рукояти. — Эту рапиру мне вручил король за прошлые Игры. К сожалению, я потеряла оригинальные ножны. На них была надпись: «Самой храброй и стойкой женщине Тофхельма».
— За ту битву в конце? — припоминая, что читал об этом в газетах, спросил адъютант.
— Да, мясорубка, шедшая с самого утра и до вечера.
Альт действительно читал об этой битве. Кейтлетт и Рор сражались практически целый день кряду. Обе стороны допустили целую кучу ошибок, особенно к концу дня, однако победила всё же Ноа, чьи войска оказались устойчивее солдат Рейланда.
— Это я к чему, — продолжила Ноа, — Галлен мерзавец, подлец и карьерист. Но он желает победы Тофхельму, пускай даже в своих интересах. Вставать на сторону Рора, только для того чтобы отыграться, будет неправильно. Мы солдаты, Альт, а не детишки. Это означает, что для нас долг перед родиной должен быть превыше личных обид. Даже если это означает сотрудничество с Галленом.
— Вряд ли он оценит вашу преданность, — въедливо отметил адъютант.
— Мне плевать на то, что Галлен оценит. Я служу не ему.
— Но подчинены вы ему, а он в свою очередь — эгоизму. До страны…
— Следи за языком. Ещё немного, ты и меня обвинишь в измене родине! — Ноа оборвала его на полуслове.
— Нет, ещё немного, и я обвиню в измене Галлена, — едко ответил Альт.
— Кому же?
— Своему эго.
— Хех, неплохо, — Кейтлетт оценила такой ответ улыбкой. — Можешь быть на сегодня свободен. Завтра жду тебя с самого утра на этом «докладе».
***«Безумие рождается в головах тех, кто не доверяет снам»
Закончив все свои дела в Яое, убедившись, что солдаты чем-то заняты, я возвратился обратно в наше расположение. Лагерь встретил меня какой-то странной тишиной. И дело было совсем не в том, что стояла поздняя ночь. Сегодня всем было не до сна. Те немногие люди, что остались в тылу на время битвы, расступались передо мной с виноватым видом и опускали глаза. Глядя на это, я хотел плохо пошутить, но сердце щемило от предчувствия чего-то ужасного.
Если не считать странной реакции на моё появление, внешне всё было в порядке. Тыловая жизнь текла своим привычным чередом: ругались кухарки, толстый прапорщик потирал в предвкушении ручки, думая, как получить напоследок жалование за всех погибших, носильщики понуро таскали туда-сюда ящики с захваченным скарбом.
Такая обыкновенная, привычная глазу и уху текучка лагерной жизни немного подбодрила меня: похоже, Кейла Ресса здесь не было. Однако ощущение тревоги и не думало меня покидать. Надо поскорее найти Миюми и расспросить её, что здесь произошло и почему народонаселение так подавлено.
Впереди показалась моя палатка. Внутри даже свет горел, значит, меня кто-то ждал. Живот в предвкушении заурчал, явно намекая, что этому «кто-то» неплохо было бы позаботиться об позднем ужине, ну или раннем завтраке.
— С победой меня! — сказал я, распахивая двери.
Увы, такая хорошая фраза ушла в никуда — внутри было пусто. Точнее, мне показалось, что пусто. Далеко не сразу я заметил в привычном бардаке, что вообще-то стул не должен лежать вверх тормашками, а на столе не место следам, словно его рубили чем-то острым. А ещё из-под него торчали ноги, будто там лежало тело.
Сердце моё пропустило сразу несколько ударов, когда я узнал обувь Миюми. Сзади подошёл кто-то из лагерных сидельцев, трясясь от страха и рассказывая:
— С-сэр, м-м-ы не успели чем-то помочь, он словно возник из ниоткуда… и сразу же исчез…
— Почему мне не сообщили? Почему не прибрались?! — накинулся я на тыловика так, будто это был сам Кейл Ресс.
— М-мы боялись, что вы разозлитесь на нас за вмешательство в ваши вещи. Ничего же не пропало, ну, кроме вашей адъютантки…
«Пропала» — вот как. Не убита, не погибла, а «пропала», будто это не она лежала вот там.
— Прочь! Все вон, оставьте меня!!! — крикнул я, да так, что разбежались все в радиусе нескольких сотен метров.
Разгадать, что же тут произошло, не составляло никакого труда. Кейл не стесняясь вошёл через дверь, наверняка он рассчитывал, что здесь будет пусто, однако это оказалось не так. Вон в углу лежит поднос с простенькой едой — Миюми и вправду приготовила мне ужин. Девушка, видимо, наводила порядок в моих вещах, когда вошёл Ресс. Завязался ли бой сразу же или моя помощница решила любой ценой защитить реликвию, не оставив Кейлу иного выбора, кроме схватки — гадать можно было сколько угодно. Я склонялся ко второму варианту, однако, зная натуру Ресса, тот вполне мог и убить её, просто чтобы насолить мне.
Бой Миюми приняла, вооружённая своей оглоблей, то есть моим штандартом — вон он валяется с парой зазубрин на древке. Толку от этой здоровенной палки и в обычное время было немного, не то что в тесноте помещения. Судя по тому, что разгром был минимален, схватка длилась хорошо если пару секунд. Девушка оказалась обезоружена, попыталась сбежать, но не смогла.
Ноги словно закостенели, но я всё же нашёл в себе силы подойти к столу. Вот и сама Миюми. Вид у неё такой, как будто она спала. В каком-то смысле так оно и есть — магия Игр всё ещё действовала, а значит, с ней всё будет в порядке.
— Почему? Почему ты здесь оказалась? — сам не зная зачем, спросил я.
Моя помощница ничего не могла мне ответить, поэтому за неё высказался голос Ноа:
— Потому что ты побоялся взять её на поле боя. Потому что она верила в тебя до такой степени, что решилась на заведомо проигранный бой. Потому что она тебя лю…
— Прочь из моей головы! — безумно крича и хватаясь за оружие, проревел я.
— Или что?
— Однажды мне удастся найти способ с тобой расправиться, — пообещал я мрачно.
Наваждение нигде не показывалось, но судя по тону следующей фразы, улыбалось оно во весь рот:
— Удачи, только совершённых тобой ошибок это не исправит.
После этого повисла тишина — моя персональная Ноа отключилась. У меня вдруг появилась апатия ко всему. Не в силах устоять на ногах, я не то сел, не то просто упал рядом с Миюми. Хотелось всё бросить и уйти.
«Плевать на Игры, на этот мир, на всех наплевать. Пускай идут к черту!» — мне хотелось, как никогда ранее, всё бросить и уйти. — «Полный лагерь людей и никто, никто кроме хрупкой девушки, которая трёх метров не могла пройти, чтобы не споткнуться, не попытался защитить реликвию. Им не хватило не то что смелости сообщить мне об