Короткий бой привлек внимание. Не успел Ирн отдышаться, как в предутреннем сумраке возник еще десяток аспидных силуэтов. Тусклые блики прошлись по клинкам, блеснули на шлемах. Парень застонал сквозь зубы, попятился. Окружен! Позади еще раскаленное нутро особняка, впереди острые мечи… И что прикажете делать?…
Сбоку возник громадный силуэт. Захрустели камни, поднялись зыбкие фонтанчики пепла. Скупые огни и слабые утренние лучи скользнули по коже, отразились в металлических деталях лат. Кое-где виднелись подпалины, застывшие капельки железа. Воин оказался очень высок и широк в плечах. Голова, бесформенная и безликая, напоминала жженую свеклу. Носа не было, рот — узкая линия, а глаза походили на черные щели. Руки как бревна, ноги — длинные толстые стволы…
Помимо воли Птиц ощутил изумление. Стало видно, что кожа неизвестного урода — не более чем доспехи. А в руках чудное оружие: длинная труба, ребра жесткости, обилие всяческих механизмов. В дуле светился багровый огонек, отдавало незнакомой магией… Хотя какая разница? Еще одним убийцей больше.
Снова вернулись страх и ощущение бессилия. Послушник приготовился к смерти, глубоко вдохнул. А гигант поднял ствол орудия, крутанул какую-то ручку. Раздалось шипение, огонек в дуле поменял цвет на белый. И прежде чем Птиц успел что-либо сообразить, незнакомец нажал спусковую скобу…
Ослепительная струя пламени метнулась навстречу зомби. Окутала, поглотила. В мгновение ока огонь пожрал крепчайшее железо, как обычный пергамент. Вцепился в плоть и внутренности, добрался до костей. Секунда — и гомункулусы рассыпались прахом. К ногам парня подкатилась обугленная голова, в ноздри ударила отвратительная вонь горелого мяса. Ирн отшатнулся в испуге, бросил на незнакомца ошалелый взгляд. А тот издал грозный боевой клич, прыгнул вперед и опять выстрелил. Половина подворья утонула в желтом всполохе. Раскаленная буря долетела до других воинов. Заставила отступить, отсекла от колдуна и бродяги.
«Друг!» — внезапно осознал лекарь. Изумленно поморгал, скривился и потрогал обожженный подбородок. Попятился, с широко распахнутыми глазами пронаблюдал за уничтожением миньонов чернокнижника. Буквально за минуту воин сжег почти половину воинства. Перезарядил оружие, принялся поливать пламенем оставшихся… Зачем помог? Как тут оказался? И кто вообще такой?… Множество вопросов. И одно воспоминание, намек из записок Эскера. Неизвестный являлся огневиком, одним из воинов Свободных Земель!
Слева налетел горячий ветер, продрал до костей. Жуткий грохот ударил по ушам, земля задрожала. В пелене дыма взвился столб холодного синеватого света, разметал мостовую. Птиц охнул и грохнулся наземь, переждал волну искр. В плечи и грудь ударили острые обломки, кожу разорвало. Череда вспышек и тьмы застлала взор, зашелестели песок и штукатурка. Раскаленные угли попали за пазуху, впились в тело. Послушник заорал, вытряхнул колючие крупинки. Поднял взгляд и оторопело клацнул челюстью… М-да, а Лохматый и чернокнижник времени зря не теряли.
Жуткая и в то же время величественная картина открылась Птицу. Небо на востоке цвело синевой, горизонт полыхал оттенками желтого и оранжевого. Крыши домов и крепостные стены казались иллюзорными и ненастоящими. А посередине двора исходила смрадом громадная воронка. Воздух подрагивал, рябил, сверкали злые языки огня. Внутри плескалась раскаленная магма, бурлила и пузырилась. Множество искр подобно светлячкам рвались в вышину. Терялись в струях дыма, тонули в огромной аспидной колонне. Хозяйственные постройки чуть поодаль полыхали как промасленные. Повсюду виднелись горы обломков, угли, пепел и прах.
Лохматый и Хозяин сражались около ямы. Метали друг в друга молнии и сгустки Тьмы. Пытались прорвать защиту, спускали с привязи одно заклятие за другим. Было заметно, что бродяга выигрывал. Все чаще чернокнижник допускал ошибки, все тоньше становились щиты.
Очередная молния с треском вспорола оболочку черноты. Колдун отшатнулся, попытался затянуть прореху. Но бродяга не позволил. Грозно вскричал, прыгнул навстречу и ударил Знаком Отрицания. Вдогонку послал пламенный шар. Аура Тьмы лопнула с приглушенным хлопком. Сгусток огня поджег и изорвал мантию, отбросил Хозяина прочь. Нищий мгновенно сориентировался, принялся произносить заклятие. И, судя по тонкой сияющей кромке вокруг тела, снова готовился превратиться в Мстителя. Но тут поднялся ветер, сдул дым в сторону. Безумец поперхнулся словами…
Странно, но Ирну показалось, что Лохматый изумлен. Или нет, скорее, поражен, ошеломлен! Бродяга оборвал заклятие, лихорадочно задрожал. Отшатнулся и выронил меч, недоверчиво уставился на врага. И ведь было на что посмотреть… Последний удар сжег балахон, обнажил иную одежду и сверкающий металл. Посреди двора стоял стройный невысокий рыцарь, одетый в короткую кольчугу, тяжелые наплечники, латные поножи и сапоги. Поверх доспехов — полотняная накидка с гербом в виде совы. Лицо смертельно бледное, почти серое. Прекрасное какой-то чахлой мертвенной красотой и в то же время уродливое. Лицо потомственного аристократа… и демона. Высокие скулы, длинные темные волосы, точеный нос. Но из-под губ выглядывали острые кривоватые зубы. А глаза — наполненные огнем Преисподней щели.
Взгляды демона и нищего скрестились. Рыцарь сбил с плеча тлеющие обрывки ткани и кривовато ухмыльнулся. А бродяга тряхнул головой, будто пытался отогнать кошмарное видение. Споткнулся, медленно и шатко попятился. Треск и гул заглушили остальные звуки. Но Птицу померещился возглас: «Сэр Шед?»
Лохматый сомневался недолго. Перехватил посох обеими руками, вскинул ладонь в ритуальном жесте. И не успел… Демон исчез, просто истаял. Но тут же материализовался рядом с нищим. Подхватил с земли меч, победоносно взревел и резко ударил. Сквозь грохотание прорвались сочный хруст и болезненный стон. Ярко-алые капли побежали по кольчуге и куртке, сорвались вниз и утонули в покрывале пепла. По подбородку обильно плеснуло кровью, капюшон слетел с головы. Бродяга захрипел, рухнул на землю. Посмотрел на рыцаря с прежним удивлением, печально улыбнулся… и умер.
Снова поднялся ветер, взвихрил пыль и пепел. Небо на востоке побледнело сильнее, сквозь пелену облаков прорвались первые, зыбкие еще лучи солнца. Вдалеке между горящими золотом крышами клубился утренний туман. Мелькнули стремительные силуэты птиц, вспыхнули блики в стеклах. Пламя утратило злую силу. Вяло потрескивало, лизало камни. В глубине воронки еще пузырилась раскаленная магма, изрыгала столбы черного дыма. Но тоже без былых ярости и силы. Магия развеялась, впиталась в почву. Если никто из магов не соблаговолит провести обряд Очищения, «проплешина» увеличится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});