А и тяжкия палицы – шемшуры,
А и те шешумры были тюменских баб.
А и билася-дралася свекры со снохой,
Приступаючи ко городу ко жорному,
О том пироге, о яшном мушнике,
А и билися-дралися день до вечера,
Убили оне курицу пропашшую.
А и на ту-та на драку, великой бой,
Выбежал сильной могуч богатырь,
Молодой Агафонушка Никитин сын.
А и шуба-та на нем была свиных хвостов,
Белестью опушена, комухой подложена,
Чирьи да вереды – то пуговки,
Сливныя коросты – то петельки.
А втапоры старик на полатех лежал,
Силу-ту смечал, во штаны насрал;
А старая баба, умом молода,
Села срать, сама песни поет.
А слепыя бегут, спинаючи гледят,
Безголовыя бегут, оне песни поют,
Бездырыя бегут, попердовают,
Безносыя бегут, понюхивают,
Безрукой втапоры клеть покрал,
А нагому безрукай за пазуху наклал,
Безъязыкова – тово на пытку ведут,
А повешены слушают,
А и резаной – тот в лес убежал.
На ту же на драку, великой бой,
Выбегали тут три могучие богатыри:
А у первова могучева богатыря
Блинами голова испроломана,
А другова могучева богатыря
Соломой ноги изломаны,
У третьева могучева богатыря
Кишкою брюхо пропороно.
В то же время и в тот же час
На море, братцы, овин горит
С репою, со печенкою.
А и середи синя моря Хвалынскова
Выростал ли тут крековист дуб,
А на том на сыром дубу крековистом
А и сивая свинья на дубу гнездо свила,
На дубу гнездо свила,
И детей она свела, сивеньких поросяточок,
Поросяточок полосатиньких.
По дубу оне все разбегалися,
А в воду оне гледят – притонути хотят,
В поле гледят – убежати хотят.
А и по чистому полю карабли бегут,
А и серой волк на корме стоит,
А красна лисица потакивает:
«Хоть вправо держи, хоть влево, затем куда хошь!»
Оне на небо гледят, улетети хотят.
Высоко ли там кобыла в шебуре летит.
А и чорт ли видал, что медведь летал,
Бурою корову в когтях носил.
В ступе-де курица объягнилася,
Под шес[т]ком-та карова еиц снесла,
В осеку овца отелилася.
А и то старина, то и деянье.
Молодец
У дородного доброго молодца
Много было на службе послужено:
На печи было вволю полежано;
Дослужился я, добрый молодец, до край печи
И увидел корыто предолгое.
Он спросил ли у товарищев:
«Не та ли то Волга широка да долга,
Широка да долга, крутобережна?»
Что увидел он во ставчике ложечки:
«Не те ли то весла, чем на Волге гребут?»
У дородного доброго молодца
Много было на службе послужено:
С шелепом за свиньями было похожено;
Много цветного платья поношено:
По подоконью онуч было попрошено;
И сахарного куса поедено:
У ребят корок отымано;
На добрых на конях поезжено:
На чужие дровни приседаючи,
Ко чужим дворам приставаючи.
У дородного доброго молодца
Много было на службе послужено:
На поварнях было посижено,
Кусков и оглодков попрошено,
Потихоньку без спросу потаскано,
Голиками глаза были выбиты,
Ожогом плечи поранены.
«Былинка»
Как вчерась-то я, братцы, не ужинал,
Да сегодня встал – не позавтракал,
Как схватились мы обедать – да и хлеба нет,
Хлеба нет да брюшко голодно.
Как у моей государыни у маменьки,
Она каждый день пекет мяконьки,
Она день не пекет и второй не пекет,
Да два денечка пропустит и опять не пекет.
Завела она коврижки -
На горшка накрышки,
В стену бросить – хлеб ломится,
Хлеб не ломится – стена колется.
Как женил-поженил меня батюшка,
Не у голого женил, не у богатого,
Приданого-то много, дак человек худой.
Все люди сидят, как будто свечечки горят,
А мой муж сел на покрасу всем:
Уж он бороду погладил да ус залощил,
Ус залощил да глаза вытаращил;
Муж на меня, как черт на попа,
А я на него помилее того,
Помилее того – как свинья на говно.
Фома и Ерёма
Как у наших у господ был и повар дорогой.
Ехал повар на чумичке, две кастрюли впереди,
Он с ушатом поровнялся: «Здравствуй, милая лохань!»
В роще Марьиной гулянье, в самый жаркий день– Семик.
Играл Губин на гитаре, тут и я с ними, старик.
Там цыгане танцовали под березкою одни.
Как на них-то глядя, Ванька с торбаном пошел.
Торбанисты с торбанами – словно черти с кистенями.
Как между-то них был и Ерема со Фомой.
Вот Ерема с Фомой что побратилися.
Вот Ерема жил на горке, а Фома-то – под горой;
Как Ерема жил в избушке, а Фома-то – в хлевчике;
Как Ерема ел ветчинку, Фома – заиньку;
Как Ерема глядел в дверь, а Фома смотрел в окно.
«Ах, и брат Фома, посконная борода!
Не пора ли нам с тобой за хороше ремесло,
За хороше ремесло – черну пашеньку пахать?»
Вот Ерема купил лошадь, а Фома-то – жеребца;
Вот Ерема запряг в соху, а Фома-то – в борону;
Вот Ерема кричит: «Но!» – а Фома кричит: «Возле!»
Вот Еремина не едет, а Фомин-то не везет.
Вот Ерема-то ножом, Фома шкуру на рожон,
Сохи, бороны – в огонь, сами с поля долой.
Вот Ерема-то бежит, не оглянется;
А Фома-то за ним дует, не останется.
«Ах, брат, постой! Еремей, погоди!
Не пора ли нам с тобой за хороше ремесло,
За хороше ремесло – за охотою ходить,
За охотою ходить, серых заиньков травить?»
Вот Ерема купил суку, а Фома-то – кобеля;
Вот Ерема дал полтину, а Фома-то дал алтын.
Вот Ерема: «Ту-ту-ту!» – а Фома-то: «Тю-лю-лю!»
Вот Еремина не гонит, а Фомин-то не бежит.
Вот Ерема на осину, а Фома-то на лозину.
Вот Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним тянет, не останется.
«Ах, брат, постой! Еремей, погоди!
Не пора ли нам с тобой за хороше ремесло,
За хороше ремесло – при дорожке стоять,
При дорожке стоять, кафтаны, шубы снимать?»
Как Ерема срубил палку лутоховую,
А Фома-то срубил палку, с чего лыки дерут.
Как на тот-то ведь раз – пятьдесят подвод.
Вот Ерему-то связали, Фоме – руки назад;
Вот Ерему-то палкой, Фому – навезнем.
Вот Ерема-то вырвался, а Фома-то выбрался.
Вот Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним тянет, не останется.
«Ах, брат, постой! Еремей, погоди!
Не пора ли нам с тобой за хороше ремесло,
За хороше ремесло – к Божьей церкви ходить,
К Божьей церкви ходить, всё молебны служить?»
Вот Ерема взошел в церковь, а Фома – в алтарь;
Вот Ерема стал креститься, Фома – кланяться.
Как на тот-то ведь раз что ведь злой пономарь.
Вот Ерему-то по шее, а Фому-то в толчки;
Вот Ерема-то ушел, а Фома-то убежал.
Вот Ерема-то бежит, не оглянется,
А Фома-то за ним дует, не останется.
«Ах, брат, постой! Еремей, погоди!
Знать, не наше с тобою дело к Божьей церкви ходить,
А наше с тобою дело – белу рыбицу ловить!»
Вот Ерема сел на лодку, а Фома-то – на краю;
Вот Ерема стал тонуть, Фому за ноги тянуть;
Вот Ерема-то на дно, а Фома-то там давно.
«Уж, знать, нам с тобой, брат,
к Петрову дню не бывать!»
У нас было в селе Поливанове…
У нас было в селе Поливанове,
Боярин-от дурак в решете пиво варил.
Пойтить было молоденьке, поучить дурака!
Возьми, дурак, котел – больше пива наваришь!
А дворецкий-дурак в сарафан пиво сливал.
Возьми, дурак, бочку – больше пива насливаешь!
А поп-от дурак косарем сено косил.
Возьми, дурак, косу – больше сена накосишь!
А пономарь-дурак на свинье сено возил.
Впряги, дурак, лошадь – больше сена навозишь!