- Несомненно, хорошо, что наш сбор здесь, и этот совет, является наиболее охраняемой тайной, и что наши враги ничего не знают об этом.
- Да, - согласилась Ивосо, - иначе работа, начатая в летнем стойбище, могла бы быть практически завершенной здесь. Всё племя Кайил, практически было бы стёрто с лица Прерий.
- Но на наше счастье, у наших врагов не было возможности узнать, где мы находимся.
- Мы всё это время просидели с мешками на головах, - пожаловалась Ивосо. – Их снимали лишь иногда и нерегулярно, только чтобы засунуть еду в рот, и поднести деревянную миску с водой к нашим губам. Было трудно следить за временем.
- Понимаю, - кивнул я.
Мешок на одетый на голову рабыни, часто приводит к её временной и пространственной дезориентации. Это рассматривается мужчинами, как его ценное свойство. Некоторые работорговцы используют подобные мешки, чтобы значительно сократить время приручения девушки. У этих мешков, конечно, есть немало областей применения. Одна из них – это приучить девушку к мысли, что она беспомощна и зависима. Другая – для наказания.
Не могли бы Вы, прекрасный воин, сказать бедной свободной женщине, связанный так же беспомощно как рабыня, какой сегодня день?
- Я полагаю, что это не могло бы причинить вреда, - прикинул я.
- Пожалуйста, прекрасный воин, - льстиво запросила она.
- Сегодня - последний день Канвапегиви, - сообщил я.
- Ах! – ликующе воскликнула она.
Про себя я улыбнулся. Разве она всё ещё не видела пыль? Она уже явно просматривалась вдали, в западном направлении, и до неё было не больше четверти ана пути. Все передвижения белых наёмников и Жёлтых Ножей, с того времени, когда они форсировали Северную Кайилу несколько дней назад, находились под наблюдением нашими следопытов.
- Ты кажешься довольной, - отметил я.
- Это - ерунда, - ушла она от ответа.
Она что, действительно думала, что это было простой случайностью, что они с Блокету были привязаны к столбам этим утром, и что интересно, в последний день Канвапегиви?
Стараясь скрыть свой интерес, Ивосо принялась присматриваться к расстилающейся ниже равнине, несомненно, с некоторой тревогой.
- Увидела что-то? – поинтересовался я.
- Нет, нет! - торопливо ответила она, кося на меня взглядом.
- О-о, - многозначительно протянул я.
Я отвернулся от края, и демонстративно не глядя на запад, начал сматывать верёвку, одну из нескольких таких же, что казалось, бесцельно, были разбросаны около края обрыва. Когда я оказался позади Ивосо, то присмотрелся к ней снова. Как я и думал, она возвратилась к исследованию окружающих равнин. Мне даже стало интересно, сколько времени у неё уйдёт на то, чтобы обнаружить облако пыли. Я заметил его, сразу как прибыл в эту расщелину, но, к слову сказать, что благодаря следопытам я знал куда смотреть. И я знал, что искать. Это было очевидно, но не так важно.
Вдруг тело девушки едва заметно дёрнулось. Вот теперь она заметила пыль в степи, в этом можно было не сомневаться.
- Ты уверена, что ничего не видишь там? - спросил я, внезапно выходя из-за её спины.
- Нет, нет! – поторопилась отказаться Ивосо.
- А то мне показалось, что Ты, возможно, что-то высматриваешь там.
- Нет!
- Интересно, - задумчиво сказал я, и посмотрел через прерии на запад.
- Скажите, прекрасный воин, я - красива? - спросила она.
Я повернулся лицом к ней, и тщательно и откровенно исследовал её, так что она напряглась всем телом, поскольку столь тщательно можно изучать только пленную женщину или рабыня.
- Да, - признал я, и снова сделал вид, что присматриваюсь к чему-то вдали.
- Посмотрите на меня, прекрасный воин, - внезапно попросила она.
И мне пришлось вернуться, к прерванному было осмотру её тела.
- Я – всего лишь пленница, - скромно сказала она, опуская глаза, - раздетая и привязанная к столбу, та, кого Вы можете бескомпромиссно осматривать, та, кто не может защитить себя, та кто абсолютно беспомощна перед Вами.
- Да, - не стал я оспаривать столь очевидный факт.
- И Вы можете сделать со мной всё что захотите, - скорчила она недовольную гримасу.
- Да, - кивнул я, собираясь отвернуться.
- Нет! – окликнула меня хитрая Ивосо. - Пожалуйста, Вы можете продолжить рассматривать меня!
- Зачем? – сделал я удивлённое лицо.
- Разве сами Вы не можете сказать? – улыбнувшись, спросила она, как если бы с лёгким укором.
Я пожал плечами, отворачиваясь от неё.
- Нет! Пожалуйста, продолжайте рассматривать меня!
- Зачем?
- Смотрите, - попросила она, жалко извиваясь в держащих её у столба верёвках, и пытаясь отжать своё тело в мою сторону.
- Что случилось? – удивился я.
- Не заставляйте меня говорить!
- Говори, - приказал я.
- Я - женщина, - заявила она, - и я хочу прикосновений и любви.
- О?!
- Да!
- А Ты не можешь говорить яснее? - поинтересовался я.
- Я - женщина, и мой голод моего тела кричит в моём животе! Моя страсть кипит во мне! Моё желание, сильней меня!
- Говори понятнее, - попросил я.
- Я - женщина, и мои женские потребности, непреодолимые, подавляющие, требовательные, молящие, делают меня беспомощной пред вами, они ломают меня пред вами!
- Ты говоришь как рабыня, - отметил я.
- И возможно сейчас, впервые, я начинаю понимать природу тех чувств, которые могут так сокрушить тех несчастных женщин, делая их столь беспомощными, что они молят своих владельцев об их прикосновениях.
- Ага, теперь понимаю. Ты хочешь служить у столба, как могла бы служить рабыня, с облизываниями и поцелуями?
- Да! – воскликнула Ивосо, закрывая глаза и складывая свои губы бантиком.
- Ну, тогда, я позову Хси, - объявил я.
- Хси! - дико закричала девушка, открыв глаза и уставившись на меня.
- Ну да, - пожал я плечами. – Ведь он - твой похититель.
- Никогда!
- Ну как хочешь, - сказал я, и снова устремил взгляд в прерии.
- Да! – крикнула Ивосо. - Зовите Хси!
- Ты хочешь облизывать и целовать своего похитителя, как могла бы делать это рабыня? – уточнил я.
- Да!
- Ты просишь этого?
- Да, - ответила она. - Да!
- Отлично, - обрадовался я, и позвал: - Хси!
Хси, что интересно, был не очень далеко, и уже через пару мгновений он приблизился к столбу Ивосо. Я незаметно подмигнул своему другу.
- Эта женщина, - сообщил я, указывая на Ивосо, - просит своего похитителя целовать и любить её у столба, как рабыню.
- Ну? - сказал Хси, встав почти вплотную к Ивосо.
Она отвернула свою голову в сторону, так что её губы не могли бы коснуться его, и заметно задрожала. Я думаю, что, будучи уже вполне созревшей женщиной, она, возможно, никогда не оказывалась столь близко к мужчине, и уж конечно не этим способом. Хси был практически раздет, за исключением бричклаута. Ивосо постаралась ещё сильнее прижаться к столбу, почувствовав как рукоять его ножа, торчавшего из ножен, упёрлась в верх её живота справа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});