— Научите меня.
— Нет. Только не здесь. Ты что считаешь, что Демвур не заметит? Нет, ты уйдешь отсюда, а я попытаюсь отделить эти камни друг от друга.
Мысль о том, что камни снова будут разделены, обрушилась на Ручейка как удар.
— Но он же теперь живой!
— Он не должен быть живым. И не был, пока ты его не сплавил.
Теперь до Ручейка дошел смысл предыдущих слов лорда Брикеля.
— А куда мне идти?
— В Киллиту, конечно. Отправляйся в храм Тьюстана и поведай им о том, что произошло здесь. Стокос подтвердит правдивость твоих слов, они испытают тебя, все будет хорошо, обещаю. Но ты исчезнешь отсюда сегодня же.
— Я не знаю дороги. И стражники меня не пустят.
— Они тебя не заметят. Ты что, не понимаешь? Просто прижмись к каменной стене крепости, и они тебя не увидят.
— Я никогда…
— Не время спорить. Ты уйдешь немедленно.
— Почему мне нельзя подождать хотя бы день?
— Потому что если Демвур обвинит меня, я тебя выдам. У меня нет другого способа доказать ему, что это сделал не я. Потому я открою ему правду о тебе. Я буду говорить, что ты явно не понимал своих действий, что все это — чистая случайность. Но как думаешь, их будет волновать, нарочно ты это сделал или нет? Отец камня здесь, в Хетгерферри, у самого подножия Митерджата!
— И что они станут делать? — спросил Ручеек.
— А что они делают с каменными магами? Утопят тебя, потом сожгут твое тело, а пепел развеют над водой.
— И вы позволите им так обойтись со мной просто ради того, чтобы не потерять работу?
— Глупец! Это не моя работа! Это — единственная связь, которая сохранилась у народа камня с Митерджатом! Даже если они меня не убьют, они никогда не подпустят ни одного каменного мага к этой долине. Мой единственный шанс сохранить их доверие — это выдать тебя. А теперь уходи — прочь из дома, из сада, на улицу. А я буду разбираться с теми неприятностями, которые ты натворил.
«Неприятностью» был живой камень, и Ручейка замутило при мысли об этом.
— Я не могу уйти, — сказал он, — Я не могу допустить этого.
— Что?! — возмутился лорд Брикель.
— Я не могу позволить вам убить камень.
— А придется, — раздраженно бросил лорд Брикель.
Он положил руку на камень, и Ручеек почувствовал, что делает маг, почувствовал, как на прежних своих местах начинают змеиться трещинки и камни отделяются друг от друга. Умирают.
Ручеек, не задумываясь, снова соединил камни.
— Тьюстан! — вырвалось у Брикеля. — Я приказываю тебе убраться!
— И оставить камни умирать?
— Да не будь ты такой бестолочью! — Лорд Брикель совсем потерял терпение. — Эти камни с радостью погибнут ради того, чтобы когда-нибудь каменные маги вернулись к Митерджату. Я не убиваю их, я помогаю им совершить акт самопожертвования. А теперь уматывай из погреба. Наша беседа слишком затянулась.
Ручеек попытался понять суть происходящего. Он чувствовал, как камни умирают под рукой Брикеля. Но вместе с тем отдавал себе отчет, что это, возможно, необходимо. Разве друзья гальки не работают все время с мертвым камнем? И разве эти мертвые камни не вызывали ощущение тепла, когда Ручеек ступал по ним? Мертвый камень не умирает — во всяком случае, так, как умирают люди. Камень можно разбить на куски, можно сложить эти куски обратно и соединить — и камень снова оживет. Он, Ручеек, должен позволить Брикелю разбить камень.
«Я — отец камня. Я должен думать о благе для мирового камня, точно так же, как отец стаи в облике кланта пожертвовал жизнью ради спасения стаи».
Ручеек вернулся к лестнице и поднялся на первый этаж. Имущества у него не было, и уносить с собой ему было нечего, кроме одежды, которая и так была на нем. Разве что прихватить обсидиановый нож.
Ручеек тихо прошел через дом к задней двери, выходящей в сторону кухни. Он отворил ее — и наткнулся на Демвура.
— Ты что тут делаешь? — поинтересовался Демвур.
— Писать иду.
— Где ты был?
— Спал.
— Я поднимался на чердак. Тебя там не было. Я вышел посмотреть, не в уборной ли ты. Я хотел поговорить с тобой насчет прошлого вечера. О наших гостях.
— Я иду писать.
— Где ты был, когда я поднимался на чердак?
Что бы придумать? Почему он спустился пописать, а застрял в доме?
Ручеек шагнул на каменную ступень лестницы, ведущей в сад, и произнес, чуть повысив голос:
— Лорд Брикель хотел поговорить со мной насчет завтрашней работы.
Нога его касалась камня, и он чувствовал связь с живым камнем — до самого основания очага, где работал лорд Брикель. Ручеек отыскал участок, который еще был жив, и надавил на него так, что тот подался вперед. Лорд Брикель наверняка заметит это и воспримет как предупреждение.
— Он хотел взять меня вместо Эбба, — громко сообщил Ручеек. Если лорд Брикель поднимается из погреба, то он его услышит. — Для работы в городе.
— Ты его сам попросил, не так ли? — уточнил Демвур.
— Сэр, зачем бы я стал его просить? — удивился Ручеек. — Вы же до этого распорядились, чтобы я нес половину пробных камней.
Демвур пристально взглянул на него.
— С чего вдруг хозяин решил поговорить с тобой об этом? Ты просто будешь делать то, что тебе велят.
— Он не очень хорошо меня знает, но я… ну… проворнее Эбба. По крайней мере, хозяин хочет в этом убедиться. Может, ему требуется что-то такое, на что Эбб не способен. Я не в курсе, сэр. Я просто делаю то, что мне велят.
— Что они обсуждали вчера вечером? — властно спросил Демвур.
Тут в дверном проеме за спиной у Ручейка возник лорд Брикель.
— Что вы пытаетесь выведать у моего слуги?
Демвур прикусил язык.
— Вы что, Демвур, шпионите за мной?
«А это что, тайна?» — удивился Ручеек. Просто все делали вид, будто Демвур — всего лишь управляющий. Теперь же делать вид стало невозможно.
— Это так-то маги Митерхоума обращаются со мной? Разве я не выполняю все поручения и не придерживаюсь всех условий нашего договора?
— К вам являются посетители, — заметил Демвур.
— Мне дозволено принимать у себя друзей, — заявил лорд Брикель, — Это входит в условия соглашения.
Пока они разговаривали, Ручеек продолжал работу лорда Брикеля, отделяя друг от друга камни очага, основания и плит пола. У него это получалось быстрее, чем у лорда Брикеля, и ему не нужно было прикасаться к каждому камню. Час назад он даже не понял бы, как подступиться к этой задаче, но теперь, посмотрев, как это делает лорд Брикель, Ручеек понял, как это ощутить, как показать это камню, как пройти через него и разделить его.
Лорд Брикель оказался прав: камень не стонал — он принимал это разделение, он знал, что Ручеек поступает правильно, защищая весь мир камня. Камень полюбил Ручейка за то, что тот собрал его воедино, и не стал ненавидеть за то, что он его разделял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});