так и ушёл не попрощавшись, а Света осталась в своей милой квартирке одна. Не такого разговора ожидал молодой человек, не такого откровенного, но если ранее у него и были сомнения, стоит ли заваривать эту кашу, то теперь они совершенно исчезли.
Перед казнью
До назначенного времени оставалось ещё три с лишним часа. Мысль о встрече с Женей в такой момент он всячески гнал. Из всех способов, с помощью которых можно было скоротать досуг, Аркадий выбрал прогулку в небольшом парке с прудом неподалёку от места предстоящего свидания. Погода стояла по обыкновению мрачная и прохладная, прохожие не часто занимали его внимание. Неспешным шагом и будто по обязанности обойдя пруд за 15 минут, молодой человек присел на ближайшую скамейку. Всё вокруг казалось совершенно неинтересным и ненужным. Аркадий просто сидел, чувствуя всепоглощающую тоску и уныние. Имей он дурное пристрастие к табаку, оно помогло бы скоротать ему 5-10 минут.
Прохлада неприятно покалывала тело, лето в этом году сильно припозднилось; жидкая листва на ветвях деревьев едва-едва нависала над скамейками, никак не укрывая сидящих на них людей от Солнца, редко и скупо проглядывавшего из-за серых облаков; пришибленная трава будто боязливо спускалась к воде. Аркадий вдруг заметил, что на пруду вольготно плавает дюжина уток и пара лебедей – наконец-то можно было чем-то себя занять. На противоположном берегу располагался небольшой ресторан на открытом воздухе, под его деревянными полами, подвешенными на балках, находилось их убежище; через час молодой человек решил пойти перекусить. Сидел по часам, постоянно обращаясь к ним от нервной скуки, и не потому, что хотел есть, а потому что не привык так безграмотно разбазаривать время.
Действительно, для чего ему нужна эта встреча – постоянно задавался он вопросом, на который находились тысячи разумных, аргументированных ответов и ни одного правдивого. Аркадий хотел знать правду, точнее, хотел подтвердить свою правоту, но ни разу не подумал о том, что само предположение о причастности Геннадия к гибели Анны – уже его поражение, поражение их всех, и Геннадия Аркадьевича, и Светы, и Аркадия Ивановича, и Светланы Савельевны, и Ивана, и Татьяны, и ещё бог знает скольких поколений, венцом которых он является. С другой стороны, без этого факта, за ним, вне его, молодой человек уже не мыслил происходящего вокруг, за короткое время он сфокусировал в себе всё, что было и что стало. Посему предположение Светы о том, что Аркадий не сможет выудить из отца ни единого правдивого слова, приводили парня в состояние панического ужаса. Когда он обнаружил это чувство, его приступы стали менее жестокими. Ещё больше уверенности предавала тяжесть пистолета во внутреннем кармане куртки, она гарантировала, придёт время и признание будет получено. Невозможно представить то состояние, в котором пребывал молодой человек, ведь он ни разу не подумал о том, что запросто расхаживать с оружием нельзя, выйдет себе дороже.
Внезапно его размышления прервал праздный бегун, пронёсшийся мимо, громко топая по гравийной дорожке и шумно дыша. Парень проводил его недоумевающим взглядом, удивляясь, как можно заниматься подобными глупостями, когда жизнь так тяжела и сложна.
И потом – последствия? Каковы должны быть последствия их разговора? Тут он терялся, стараясь не обращать внимания на этот естественный вопрос, что ему внешне удавалось. О балагане с последующей явкой с повинной, расследованием, судом и прочим Аркадий не помышлял, он был творческой личностью, и подобные приземлённые ритуалы казались ему лишь грубыми условностями, не имеющими жизненного содержания. Может, он ждал раскаяния? Пожалуй, да, но он был не настолько глуп, чтобы думать, что оно произойдёт там и тогда, в ту же секунду, когда Геннадий признается. Раскаяние либо уже его настигло, либо не настигнет уже никогда. И что тогда? Здесь его мысль решительно обрывалась.
В сотый раз сверив время, Аркадий отметил, что осталось ещё полтора часа, однако намеченный час тоже истёк, и он охотно двинулся к ресторану. Похоже, там его ждали. Приятная невысокая девушка лет 20 с русой косой и тёплыми глазами в белой блузке и чёрных брюках, в длинном, почти до пят, бардовом фартуке и кроссовках умело подала меню, а потом умело приняла заказ. Чтобы скоротать время, Аркадий заказал большую порцию салата из зелени, ветчины и сухарей, обильно сдобренный майонезом, свиной шашлык, готовившийся здесь же, но, увы, не на настоящих углях, а на электрическом мангале, маринованные шампиньоны в качестве гарнира, пирог с кислой капустой, картофельную лепёшку с луком, пирог с вишнёвым вареньем, посыпанный сахарной пудрой, и чёрный чай с бергамотом. Не доев и половины порции шашлыка, молодой человек понял, что сильно погорячился. Даже недавняя прогулка на свежем воздухе, прохладная погода и длительное нервное напряжение не пробудили в нём достаточного аппетита, чтобы съесть заказанное. К тому же салат и мясо были ещё хороши, а вот шампиньоны сильно кислили из-за избытка уксуса, когда дело дошло до пирога с капустой, он почти остыл, лепёшка оказалась как резиновая, а пирог с вареньем, наоборот, получился приторно сладким и крошился от малейшего прикосновения. Однако парень честно и усидчиво старался, мерно отправляя в рот порции яств.
Прошёл ещё час, не в пример веселее предыдущего. Аркадий закончил трапезу, расплатился и медленно прогулялся до места назначения. Людей на улицах стало больше, горожане и туристы развлекали внимание, обильная еда клонила в сон, делала ленивым и благодушным. И в самом деле, для чего ему это нужно? Может, оставить, как есть, и жить своей жизнью? По пути этот вопрос лениво развлекал его ум. Он ни разу не замедлился, не вздумал куда-нибудь свернуть, и, возможно, случайно разминуться с отцом, он знал на него ответ, поскольку был не из тех людей, которые способны изменять своим намерениям, однако позволил себе безопасное проявление минутной слабости, пустую игру для растравления нервов.
Итог
Тот самый дом. Поджилки у парня закономерно затряслись. «Рановато ещё, – отметил про себя молодой человек, – сделаю-ка я кружок», – и тут же осёкся. Выглядело так, будто он страшится предстоящей встречи. Но делать нечего, решил – исполняй, и Аркадий торопливым шагом обежал квартал, ничего вокруг не замечая и в то же время усиленно смотря по сторонам для уверения самого себя в собственной непринуждённости.
– Нет, скинуть не можем. Честно говоря, я удивлён, что вы начали торговаться. Мы и так выставили минимальную цену, – услышал он твёрдый голос отца, когда поднялся на нужный этаж.
Дверь в квартиру была открыта, но говорящих не видно, они стояли в одной из комнат. Как только Аркадий подошёл ко входу,